– Купил нам обед на рынке, – объяснил он. – Картошка разогреется за двадцать минут, потом положим мясо. А на закуску будет крепкий кофе. Еще пудинг, как ты любишь, в холодильнике.
Кейт нахмурилась.
– Что значит «ты купил нам обед»? – спросила она.
Мэтт смутился.
– Я собирался отнести тебе в благодарность за то, что помогала мне, но ты оказалась тут сама.
Кейт покачала головой. Ну, точно. Карла была права. Она лох.
– Не экономь на выпивке, – скомандовала она.
Мэтт улыбнулся и отправился в кафе, чтобы запустить кофемашину. Кейт воспользовалась этим, чтобы позвонить Филу. Он ответил сразу.
– Я дома, в целости и сохранности. Блексфорд-Хилл оказался непроходим для машины, но не для моих трекинговых ботинок. Еще раз спасибо, что заплатил за билет.
– Не за что. Рад, что ты в порядке. Обратная дорога в Сюррей оказалась непростой.
– Готова поспорить, что там все еще идет снег.
– Даже не думает прекращать. А как у вас?
– Так же. – Кейт слышала, как Мэтт звенит посудой на кухне. – Мне очень понравилась сегодняшняя прогулка.
– Мне тоже, – ответил Фил.
По его голосу было понятно: он улыбался, и Кейт улыбнулась в ответ. Ей явно нравилось греться от его света.
– Ну, мне пора.
– Я скоро тебе позвоню.
– Обязательно, – сказала Кейт.
– Обещаю.
«Перестань лыбиться как дура!» – ругала себя Кейт, но ничего не могла поделать.
Когда Мэтт вернулся с двумя кружками ирландского кофе, она уже сбросила свою арктическую амуницию и собиралась приступить к приготовлению первой партии печенья.
– С кем разговаривала? – спросил он.
– С парнем с сегодняшнего свидания. Обещала дать знать, что нормально добралась.
– Видать, он был на высоте, раз вы обменялись номерами.
– Это точно, – подтвердила Кейт, не сдерживая улыбки, – более чем.
Когда кружочки сладкого теста отправились в холодильник, картошка уже разогрелась и была готова к добавлению чили.
Они поставили два табурета друг напротив друга с разных сторон от стальной столешницы. Бинг Кросби напевал через динамики о рождестве, а комбинация кофе и алкоголя вернула Кейт силы.
– Что это за фигня? – Мэтт замолчал, глядя на шею Кейт.
Она засмеялась.
– Ах, это, – она прикоснулась пальцами к шее, – защемило молнией этого парня.
– Что? – Его вилка громко звякнула о край тарелки. – Господи, Кейт! Придержи коней, вы познакомились два часа назад.
– Молнией на куртке! – Кейт рассказала, как все произошло.
– Похоже на засос, – неуверенно произнес он.
– Даже если бы и засос, хотя это не так, все равно не твое дело. Если кто-нибудь, кто угодно, с кем я встречаюсь, захочет сделать засос на моей шее, ты к этому никакого отношения не имеешь.
Мэтт выглядел ошеломленным и смущенным.
– Извини. Ты совершенно права. Думаю, я просто так тебя защищаю. Не могу избавиться от этой привычки.
– Что ж, это очень мило. Но мне не нужна защита. И мне не нужно, чтобы ты или кто-то другой осуждал меня за мою личную жизнь.
– Понимаю. Извини. Иногда слова вылетают раньше, чем я успеваю в них вдуматься.
– Извинения приняты, – произнесла она.
– Так что же это за Фил на застежках?
– Он занимается серфингом и сноубордом, у него три магазина, и он настоящий джентльмен.
– Если не считать засоса, – добавил Мэтт.
Кейт прищурилась и швырнула в него фасолину.
– А что насчет другого? – спросил он.
– Ричарда? Он великолепен. Это было действительно хорошее свидание… – мысленно Кейт погрузилась в жаркие объятия Ричарда. – Очень хорошее, – пробормотала она.
– Ого, – буркнул Мэтт, – ты вся поплыла. Лучше бы не спрашивал. А кто из них тебе нравится больше?
Кейт вопросительно взглянула на него.
– Не смотри на меня так, Тернер. Выбрать нужно только одного.
– Думаю, у Ричарда есть преимущество. Но, может, мне так кажется, потому что я провела с ним больше времени.
– Кейт Тернер, блексфордская вертихвостка, – буркнул Мэтт. – Кто бы мог подумать?
Кейт вынуждена была признать, что вечер проходил чудесно. Уже очень давно они не были наедине, не дурачились, не болтали о всякой чепухе и не подкалывали друг друга. Когда первая партия пирогов с начинкой отправилась в духовку, они сделали перерыв на пудинг, к этому времени уже позабыв про кофейную составляющую ирландского кофе. Мэтт съел кусок бисквита Королевы Виктории, а Кейт – кусочек клюквенного торта с белым шоколадом.
Нэт Кинг Коул затянул о каштанах, жаренных на открытом огне, Кейт выкладывала ложечкой рубиново-красные вишни в следующую партию пирогов, прижимая сверху звездочки из теста. Мэтт поливал их сверху сливками и посыпал сахарной пудрой. Кухня была заполнена опьяняющим запахом теста, рождественских специй и глинтвейна, который он грел на плите.
Три часа спустя на столе высилась гора пирогов с золотистой начинкой, остывающих на решетках. Они наделали достаточно выпечки, чтобы снабдить кафе до Нового года и раздать остатки колядующим после. Когда пироги остывали, Мэтт складывал их по несколько штук в морозильную камеру, чтобы достать, когда они потребуются; хотя в ближайшие две недели ему нужно было тратить как минимум по свертку в день. Кейт выбрала себе восемь штук, оставив их остывать отдельно.
– Тебе что, недостаточно обеда и бесплатной выпивки? – спросил Мэтт.
– Нет, – ответила Кейт, запихнув в рот не остывший пирог и прыгая по кухне с открытым ртом, пытаясь его остудить.
С использованием пьяных танцев и песен они кое-как навели на кухне порядок.
– Пойдем за мной, – позвал Мэтт.
Он протянул Кейт ее куртку и еще один дымящийся бокал глинтвейна с запахом апельсина и гвоздики. Вывел в сад и усадил на один из стульев, стоявших на веранде. Затем снова исчез на кухне. Снегопад стих, оставив мир слегка оглушенным; небо было чистым, темно-синим, с миллионом серебристых точек.
– Готова? – крикнул он.
Кейт открыла было рот, чтобы ответить, но в этот момент сад залился светом. Старое и корявое грушевое дерево было украшено сотней разноцветных фонариков, его голые узловатые ветви тянулись во всех направлениях, а тонкие молодые веточки стремились вверх, словно пытаясь дотянуться до звезд на холодном зимнем небе.
Это было волшебно. Кейт представила, как бы это понравилось маме Мэтта, и к ее горлу подкатил ком. Она долго сидела, обхватив руками бокал с глинтвейном и с трепетом глядя на дерево. Мэтт вышел в сад и сел рядом.
– Нравится? – спросил он.
К Кейт не сразу вернулся дар речи.
– Красиво, – прошептала она.
Мэтт улыбнулся.
– Я знал, что тебе понравится. Когда вешал это, думал о тебе. О нас в этом саду.
Они долго молчали. Снег сугробами лежал у ножек садовой мебели. Земля была покрыта толстым слоем нетронутого снега, блестевшего миллионами крошечных огней. Мэтт наклонился, и Кейт прижалась головой к его плечу.
– Маме бы понравилось, – сказал Мэтт.
– Уверена, она была бы очень рада.
– Ты была права. Надо вернуть осенние грушевые фестивали. Прошло уже достаточно времени.
– Я знаю многих, кто воспримет это с радостью.
Кейт не знала, почему, но мысль о том, что после стольких лет они с Мэттом способны к душевному общению, грела ее. А может, дело было в алкоголе. Она улыбнулась сама себе.
– Сара заставила меня понять, что не нужно цепляться за прошлое, – продолжал Мэтт. – Надо двигаться вперед.
Тепло, согревавшее Кейт, так же необъяснимо испарилось.
– Мама не хотела бы, чтобы это дерево стало ее алтарем. Она хотела, чтобы все ему радовались.
– М-м-м, – согласилась Кейт. Но в голове ее звучали только эти слова: «Пора двигаться вперед». Что он имел в виду? Пытался ли что-то сказать? Было ли это зашифрованное «Я собираюсь сделать Саре предложение»? И почему ее это волновало?
– Мне пора домой, – сказала она.
– Почему? Все в порядке?
– Я в порядке. Просто немного тошнит.
– Ох. Ладно. Провожу тебя до дома.
– Не нужно, – сказала Кейт. – Я уже большая девочка.
– Знаешь, мне иногда кажется, ты споришь со мной чисто по привычке.
Они брели к ее дому по спящим улицам. Даже в пабе уже все стихло. Путь им освещала яркая луна, на свежем снегу оставались следы. Воздух был неподвижен, словно бы ветер выдохся, а снег укрывал городок от холода.
Они шли рядом, и сходство этой сцены с той, которую Кейт наблюдала прошедшей ночью между ним и Сарой, не ускользнула от ее внимания. Но они не стали обниматься и нежно целоваться под луной – друзья так не поступали.
Они подошли к ее дому, напоминавшему рождественскую открытку. Ее отец посадил пуансеттии в зеленых глиняных горшках по обе стороны от входной двери, острый козырек крыльца, покрытый слоем белого снега, словно пряничный домик, защищал их от непогоды. Утренние следы Кейт совершенно замело.
– Спасибо тебе за помощь, – сказал Мэтт. – Я ценю это.
– Пожалуйста. Я хорошо провела время.
– Я тоже. Я иногда скучаю по этому… по нашим разговорам.
– Я тоже.
– Ну, я пойду. Рано вставать, как обычно.
– Ага, – согласилась Кейт.
Мэтт протянул руки и заключил ее в свои медвежьи объятия, поцеловал в макушку и поплелся обратно по садовой дорожке, прикрыв потом за собой калитку. Повернувшись, он махнул ей рукой, и пока шел по гончарному переулку, Кейт смотрела ему вслед. После того как он скрылся за поворотом, она еще немного постояла на крыльце.
Кейт лежала в постели и думала. Думала о свадьбе Мэтта и Сары. Думала о том, что ее мысли об этом радостном событии не казались такими счастливыми, как должны быть. Телефон пискнул, и мысли об этом растворились в небытии. Пришло сообщение от Дрю.
Стивен, красавчик из МИДа, разбил мне сердце.
«О, нет! – ответила Кейт. – Что произошло?»
Он женат. На женщине!
Засранец!
Согласен. А что у тебя?
Два замечательных свидания, два прекрасных поцелуя.