Треть собрания посвящалась одному дереву. Грушевому. Акварели и фотографии. Сушеные листья и спрессованные цветы. Цветы, сорванные весной, до того, как погибла семья Мэтта.
Кейт вздохнула. Неважно, как далеко Кейт уедет от Мэтта, корни грушевого дерева будут тянуться к ее сердцу, притягивая обратно. Она закрыла книгу и вернула в ящик, а затем отправилась спать.
Кейт проснулась рано утром 23 декабря. Было еще темно. Она вспомнила себя в объятиях Мэтта, вспомнила вкус его губ. Потом распахнула шторы, включила свет и стала паковать вещи.
К обеду она заполнила несколько коробок, написала объявление о сдаче дома в аренду, которое собиралась разместить в местной газете после Рождества.
Кейт занялась рождественским тортом. Отвлечь себя было единственным способом уберечься от мыслей о поцелуях Мэтта. Его буйных волосах. Карих глазах с золотыми крапинками. Стройного, спортивного тела…
«Прекрати, – ругала она себя. – Это ничего не значило. У него есть девушка».
Она месила марципан, пока тот не стал достаточно теплым и мягким, чтобы его можно было формовать. Горести вчерашнего дня прорывались даже сквозь лихорадочную активность. Она понимала, что это совершенно неуместно, но не могла контролировать свои мысли.
Кейт рационально объясняла это сексуальным голодом и боязнью уехать из Блексфорда. Она дважды пропылесосила весь дом, громко подпевая рождественским хитам, просто чтобы не оставаться наедине со своими мыслями.
Было бы проще, если бы Мэтт злился на нее. Тогда бы она чувствовала обиду и гнев и могла бы уехать с чувством морального превосходства. Но его поцелуй все перевернул с ног на голову.
Она отдраила весь дом, вымыла ванну так, что эмаль чуть не сошла, сменила простыни на кровати и постирала. Если бы ее дом ограбили, утешало бы, что грабители не смогли бы не оценить ее превосходного порядка.
Ее словно поставили на ускоренную перемотку. Только движение спасало от бездны.
Кейт начала готовиться к последнему, двенадцатому рождественскому свиданию. Она встречалась с Дрю в Фитцвильям-парке в 18:30, возле кофейни «Пэлэс Рояль». Одеваясь, она поставила диск с рождественскими гимнами в спальне. На свидании должно быть холодно, так что смысла наряжаться не было. Она надела свои лучшие темно-синие джинсы и последний шедевр Петулии, пару толстых походных носков, высушила волосы феном и собрала их в пучок, заколов так, чтобы несколько вьющихся прядей падали на лицо и шею.
К четырем часам она была одета, накрашена и готова к выходу. Кейт решила неспешно прогуляться до парка, выпить кофе в «Пэлэс Рояль» перед встречей с Дрю. Сунула в сумочку книгу Агаты Кристи. Сейчас она не рисковала испортить себе романтическое настроение.
Торопясь убежать от Мэтта, Кейт оставила свое самое теплое пальто где-то в сквере. Поэтому надела длинную серую куртку, а вокруг шеи дважды обернула полосатый шарф пастельно-персикового, зеленого и розового цветов.
Блексфорд-Хилл, склон которого и в хорошую погоду был крут, теперь казался совершенно непреодолимым без саней, и то, только безумцы или отчаянные храбрецы осмелились бы это сделать. Кейт не собиралась ломать ноги накануне Рождества, поэтому выбрала долгий путь в обход.
Тропинка зигзагом спускалась по склону холма к Грейт-Блексли, петляя вдоль полей и садовых оград. Снег здесь был нетронутым, если не считать следов владельцев собак. Единственными спутниками Кейт были скорбно блеющая овечка да случайный удивленный кролик.
Тропинки были ограждены высокими изгородями, но иногда в них оказывались бреши, в которых неожиданно открывался вид на Грейт-Блексли. Город раскинулся внизу: мерцающие огни, заснеженные крыши, церковные шпили и море за ними: полоска темно-синего цвета, тянущаяся вверх, переходила в угольно-черное небо.
Было уже темно, но скудный свет из далеких окон освещал путь, а там, куда он не попадал, Кейт светила фонариком на телефоне.
Ей было интересно, что сейчас делал Мэтт. Скорее всего, сожалел о вчерашнем эмоциональном всплеске. Кейт готовилась получить сообщение с просьбой забыть о произошедшем или по крайней мере держать в секрете. Но он ничего не написал. Она решила, что будь все по-настоящему, Мэтт побежал бы за ней и постарался остановить. Но он был слишком горд для этого. В ее голове бурлили невероятные сценарии; что, если он собрал вещи и уехал ночью? Вдруг отказ Кейт поверг его в беспредельное отчаяние, в припадке раскаяния он сделал Саре предложение, и теперь они обручены, в Рождество, самое романтичное время года?
Она шла дальше. Было холодно, уши замерзли, и Кейт пожалела, что не надела шапку из-за глупого нежелания испортить прическу. Она намотала шарф повыше, закрывая лицо.
Кейт была рада, когда здания наконец укрыли ее от ветра. Здесь было заметно теплее. Вскоре она добралась до чугунной ограды парка.
Темно-зеленые пятна на земле указывали, откуда брали снег для лепки снеговиков. Толстые белые фигуры с морковными носами и руками из веток усеивали парк: вылепленные животные, снежные бабы с большими круглыми снежными сиськами, одна даже в бикини. Снежный фавн, мистер Тумнус стоял под фонарным столбом, освещавшим множество дорожек и тропинок.
В парке было полно людей. Это напомнило Кейт картину Лоури[10]. Она зашла в кофейню и заказала имбирный латте, села у окна и выглянула наружу. Отсюда виднелся киноэкран, поставленный компанией “Lightning Strikes” к заключительному свиданию. Кейт было интересно, сколько людей нашли свою любовь благодаря «Двенадцати свиданиям». Одна пара точно – Тодд и Мэнди.
Перед экраном стояли двадцать пять полосатых двухместных шезлонгов, на них лежали клетчатые пледы, а у изголовья торчали зонтики. Книга Кейт осталась нетронутой, ей было интереснее наблюдать за людьми, сидя в теплом кафе.
Сбоку располагался ряд биотуалетов – шикарных, похожих на фургоны, с вазами пластиковых цветов и хорошим мылом. Рядом стояли палатки с кофе, пивом, чипсами, попкорном и даже карри. У Кейт заурчало в животе.
Она заказала еще кофе, не желая быть одним их тех клиентов, что растягивают стаканчик латте на два часа. Вскоре люди начали собираться возле экрана, а организаторы заняли свои места у входа в парк.
Уже совсем стемнело, семьи разошлись по домам, официантки начали поднимать стулья на столы, и Кейт посчитала это сигналом, что пора уходить. Поднявшись, она услышала позади голос:
– Привет, красотка! Часто сюда заходишь?
Дрю. Кейт обняла его, а он сжал ее в ответ и оторвал от пола. Официантки таращились на него с похотью в глазах. «Не теряйте зря времени, девочки», – подумала Кейт. На Дрю было длинное двубортное твидовое пальто, плоская кепка в тон и бирюзовый шарф. Выглядел он божественно.
Они покинули кофейню, оставив официанток истекать слюной, и зарегистрировались у организаторов. Кейт купила себе и Дрю по стаканчику горячего сидра. Она посчитала, что сегодня ей понадобится достаточно глинтвейна в лечебных целях, так как было уже очень холодно. Шезлонги начали заполняться, Кейт и Дрю выбрали себе место посередине, в задних рядах, откуда все хорошо видно и рукой подать до киосков с едой.
Они устроились под пледами, Дрю вытащил из рюкзака большой термос и две бутылки-грелки с горячей водой, одну из которых передал Кейт.
– Почему тебе нужно быть геем? – спросила Кейт.
– А почему тебе нужно быть женщиной?
Кейт обняла грелку, а Дрю рассказал ей о захватывающих отношениях с Арчи. Кейт поведала Дрю о подлости Ричарда, и он оскорбился за нее.
– Я знал, что он слишком хорош, чтобы быть настоящим!
– Предупредил бы меня, раз знал.
– Я был бы плохим другом, если бы не позволил тебе делать собственные ошибки.
– Это ошибка закрепила на мне клеймо распутной женщины!
– Распутные женщины всегда привлекательны!
– И это говорит гей!
– Кто может знать желания мужчины лучше, чем другой мужчина? – спросил он, и Кейт не смогла с этим поспорить.
Когда все шезлонги заполнились, а шум достиг пика, прожекторы погасли, и по аудитории пронесся приглушенный гул ожидания.
На большом экране появились вступительные титры, раздались аплодисменты, и Кейт увидела, как парочки впереди придвинулись ближе друг к другу.
– Хочешь чипсов? – прошептал Дрю.
– Фильм только начался!
– Я хочу есть. Фильм видно и из киоска.
Прежде, чем Кейт успела возразить, Дрю сбросил одеяло и грелку и исчез в темноте. Кейт вздохнула и укуталась поплотнее.
Через десять минут он вернулся, плюхнулся в шезлонг и заерзал, устраиваясь поудобнее. Кейт не оглядывалась – фильм заворожил ее.
– Ты в этом шарфе как тюбик со сладким шербетом, – произнес голос, принадлежавший не Дрю.
Кейт резко повернулась. Рядом с ней сидел Мэтт и улыбался. Свет экрана оттенял морщинки вокруг его глаз. Кейт в замешательстве уставилась на него, не в силах подобрать слов.
– Нам нужно поговорить, – сказал ей Мэтт.
– Где Дрю?
Кейт обернулась и посмотрела на фургон с чипсами. Дрю помахал ей, самодовольно усмехнувшись. Он делил купленный пакет чипсов с парнем, в котором Кейт узнала Арчи.
– Что происходит? – Кейт снова повернулась к Мэтту.
– Тебе нужно выслушать меня, не перебивая.
– Не говори мне, что…
– Пожалуйста, Кейт. Хоть раз в жизни не спорь со мной!
Кейт закрыла рот. Обняв грелку, она села лицом к экрану.
– Говори.
– Мы с Сарой расстались. Разошлись в тот же вечер, когда я принес тебе елку.
– Тогда ты обвинил меня в том, что я разрушила твои отношения.
– Я был зол, потому что понял, что все еще люблю тебя. Я люблю тебя и всегда любил, – произнес он медленно, осторожно, словно признавался в проступке. – Сара это поняла – узнала симптомы, ведь тоже все еще любила Оливера. А я любил тебя, но ей единственной хватило храбрости признать это за нас обоих.
У Кейт кружилась голова.
– Но я видела вас вместе вчера вечером. Вы выносили сумки из кафе.