– Я хочу вернуться в Йеллоустон… и провести остаток каникул там, – сказала она родителям.
В воздухе повисла обида.
– Но что ты собираешься там делать? Сейчас каникулы, школа закрыта. Где ты будешь спать?
– На улице, – решительно сказала Берта. – Я собираюсь пожить пару недель в обличье гризли.
Мать выронила вилку с яичницей, и та упала на пол.
– Давай-давай, может, тогда ты поймёшь, что в жизни не всё так просто, – поддел её отец, вгрызаясь в кусок бекона, и его лицо при этом случайно превратилось в мохнатую коричневую морду.
Мать вскрикнула от ужаса и опрокинула тарелку. Теперь её порция бекона тоже валялась на ковре.
– Берт Мак-Нелли! Прекрати немедленно!
– Извини, – пробормотал тот и попытался превратиться обратно. Морда исчезла, зато появился мех на ушах. Да, ему бы не помешало взять парочку уроков у мистера Элвуда.
Берта больше ничего не сказала. Конечно, ей будет непросто. Впрочем, жизнь медведицы не так уж плоха. Тебе не нужны ни парикмахеры, ни диеты, ни учебники, ни тридцать видов рыболовных крючков!
И всё равно на сердце тяжёлым свинцом лежала тоска. Не исключено, что ей навсегда придётся остаться в дикой природе и она никогда не вернётся в школу – ведь там она для всех предательница.
Время пролетело очень быстро, и вот уже мама отвозит её в Йеллоустон.
– Будь осторожна и держись подальше от… э-э-э… настоящих медведей, – сказал отец и обнял её.
Берта кивнула. На глазах у неё, несмотря на всю решимость, выступили слёзы.
Поздно ночью мама высадила её на парковке, подождала, пока она превратится, и, быстро махнув рукой, уехала. Неужели она её боится?!
Как же хорошо снова оказаться в дикой природе! Берта нашла несколько хрустящих, как чипсы, корней, а потом попыталась, правда не слишком удачно, поймать в реке Снейк рыбу. Приятно устав от этих хлопот, она вырыла углубление для сна – они проходили это на уроках звероведения – и поняла, что это действительно очень удобно: можно отлично выспаться. Ну разумеется, если ты медведь.
И всё было так хорошо… но только через три дня случилось то, чего Берта очень боялась. Она услышала в голове чужие мысли – поблизости были другие оборотни! – и замерла от ужаса.
Это были Холли, Тень и Сумрак. Что будет, если они увидят её? Может, скажут, что бывшим фанатам Миллинга здесь не место? Или что Берта тоже виновата в гибели их товарищей и что её нужно судить, как и других приспешников Миллинга? Может, лучше скрыться в подлеске, пока эта спорящая троица её не заметила?
– Вы в самом деле думаете, что вороны умнее белок? – спросила Холли, балансируя на ветке. – Только потому, что вы, пернатые, узнаёте себя в зеркале? А может, вы просто тщеславны и проверяете, все ли пёрышки лежат как надо?
– Ну конечно, так оно и есть, – довольно согласилась Тень, сидя на ветке над белкой. – Поэтому мы всегда выглядим элегантными, а вот тебе, честно говоря, не мешает время от времени вылизывать свой мех.
– Точно, он выглядит так, словно ты старая… как называются эти штуки? А, старая плюшевая игрушка, – добавил Сумрак. – На, съешь этого жука: от него шерсть блестит – супер, честно!
– Ха-ха, а может, мне ещё съесть немного грязи и навоза вапити? – И Холли покрутила лапкой у виска. – Я тебе покажу, что ты можешь сделать со своим жуком, ты…
И тут вдруг её однокашники замолчали, и Берта судорожно сжалась. Они её увидели. Что неудивительно – эту меховую гору трудно не заметить.
– Привет, – сказала Холли. – Ореховый день сегодня, правда?
– Мы думали, ты на Аляске, у родителей, – сказал Сумрак и почистил клюв о кору дерева, на котором сидел. Его чёрное оперенье отливало на солнце синевой.
– Я… э-э-э… я так и собиралась, – запинаясь, пробормотала Берта, пытаясь понять, может ли она довериться Холли и остальным. Может ли рассказать им о том, что произошло. Но не успев как следует поразмыслить об этом, она объяснила: – Но я… гм… я поссорилась с ними. Из-за Дня мести.
– И? – Холли раскачивалась на ветке, с нетерпением ожидая ответа.
– Я сожалею о том, что произошло, а они нет, – коротко сказала Берта.
– Ах ты сломанное крыло! – воскликнула Тень, но не с упрёком, а скорее с сочувствием. – Но ты хотя бы попыталась.
– Было наверняка непросто говорить с ними об этом? – Холли прыгнула Берте на спину, потом перебежала на голову и уютно устроилась между её мохнатых ушей. – Можешь нам потом при случае всё подробно рассказать. Мы, кстати, направляемся к нашему любимому месту кормления. Пойдёшь с нами?
– Там невероятно вкусные ягоды, – мечтательно сказал Сумрак. – Их хочется есть и есть, даже если уже сыт.
Берта почувствовала, как легко стало у неё на душе. Так легко, что ей показалось, она сейчас взлетит.
– Да, – ответила она. – Да, я с вами. Вне всяких сомнений. Пошли?
Бизон в море
Брэндон, бизон
Летние каникулы после Дня мести
Бизону на пляже делать нечего. Это же очевидно. Брэндон лежал на полотенце на пляже Вайкики-Бич и чувствовал себя просто ужасно.
Гавайское солнце нещадно палило, солнцезащитный крем покрывал кожу скользкой плёнкой, а вокруг лежали толпы людей в ярких купальных костюмах, радостно болтая и наслаждаясь от всей души. Брэндон неподвижно смотрел в пятнистое бело-голубое небо. В поле его зрения попали несколько высотных отелей. Одно утешение – тут ловит сотовый.
Вот только что пришло электронное письмо от Карага, который сейчас сражается с волчьей стаей за прежнюю территорию своих родителей. Но письмо только усилило тоску Брэндона по прерии и его желание быть частью стада и мчаться сейчас вперёд, разрезая ясный холодный воздух Йеллоустона. Он быстро написал ответ, пока в наушниках у него звучала «Да здравствует жизнь» группы «Коулдплей». «Жаль, что мне нечего особо сообщить, – раздражённо подумал он. – Самое большее, что может тут со мной случиться, – это солнечный ожог».
И судя по всему, ожог не заставит себя долго ждать.
Хорошо, что он уже достаточно взрослый, и никто не пристаёт к нему с расспросами «А где твои родители?». Иначе пришлось бы ответить: «Мои родители гоняют туда-сюда маленький белый мячик на дурацком поле для гольфа, а меня бросили тут. Причем без вай-фая!» Брэндон утешился горстью кукурузных зёрен.
Он уже собрался написать Фрэнки, узнать, увеличил ли тот свой мир в «Майнкрафте», но тут его пальцы зависли над экраном телефона, а волосы на затылке встали дыбом.
«Где-то поблизости ещё один оборотень», – пронеслось у него в голове. Нет никаких сомнений! В школе, конечно, постоянно ощущаешь вокруг себя оборотней – их там полно. Но учуять кого-то здесь… Этот специфический запах ощущался не носом, а сразу мозгом. И это не его родители, они вернутся только вечером – ну, если, конечно, нечаянно не зарядят себе в лицо клюшкой для гольфа.
Брэндон огляделся, стараясь не привлекать к себе внимания. Оборотни встречаются не часто, и просто удивительно, что здесь есть ещё кто-то кроме него.
Кто это может быть?
Вон тот лысый мужчина, у которого, судя по комплекции, каждый приём пищи состоит из дюжины гамбургеров, мог бы быть бегемотом.
Или это один из двух сёрфингистов, которые как раз проходят мимо, зажав доски под мышкой? Акула, скорее всего.
А может, мамаша там впереди, обложившаяся кучей разноцветных пластиковых игрушек для своих детишек? Наверное, лесной хомяк: они любят сгребать в кучу всякие вещички. Её малыш, совершенно не интересуясь всем этим барахлом, самозабвенно рылся в песке. Оборотень-крот, вне всяких сомнений.
Но когда Брэндон встал и прошёлся, он понял, что ни один из этих людей не был оборотнем.
Он доверился своей интуиции и ощутил, что запах усиливается по мере приближения к морю. Видимо, это кто-то из купающихся. Или рыба.
Брэндон остановился у кромки воды и усилием воли постарался не отпрянуть, когда волна окатила щиколотки. Он осторожно мысленно произнёс «Привет?», но ответа не последовало. Наверное, чужой оборотень сейчас как раз в человеческом обличье, как и он сам.
Белая морская пена намочила плавки. Фу! Но место он вычислил верно. Брэндон быстро сбегал обратно на пляж, спрятал сотовый под полотенце и вернулся к воде. Любопытство победило, и Брэндон вошёл в воду.
Только этого не хватало! Наступил на что-то острое, вероятно на ракушку. С героической решимостью Брэндон заходил всё глубже. По крайней мере, вода приятно холодит. А чувство присутствия оборотня всё усиливается. Он должен быть уже совсем близко. Может, один из тех двух детей, играющих с надувным единорогом? Или один из дерущихся подростков? Нет, скорее та девочка, которая…
Ой, какая огромная волна! Невероятно большая, сине-зелёная, гораздо выше его! Она безжалостно и шумно приближается и вот-вот жадно накинется на него!
Ну зачем он так далеко зашёл?! Брэндон поспешно развернулся и со всех ног помчался по доходящей ему до бедра воде обратно на пляж, соломенно-жёлтый песок которого показался вдруг очень приветливым.
Едва он успел сделать несколько шагов, как волна нагнала его, подмяла под себя и закружила с невероятной силой. Морская вода залилась ему в нос, а соль разъедала глаза. Брэндон сучил руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность, но уже подоспевшая следующая волна с силой ударила его в лицо. Он хотел набрать в грудь воздуха, а вместо этого захлебнулся солёной водой – и дно тут же ушло из-под ног.
– Эй, ты что, плавать не умеешь? – раздался девчачий голос. Кто-то схватил его за руку и вытащил наверх.
– Вообще-то умею, – буркнул Брэндон, глубоко вдохнул и вдруг почувствовал, что ощущение присутствия оборотня усилилось. Он заворожённо посмотрел на русоволосую девочку в дорогом дизайнерском бикини, которая с трудом тащила его к берегу.
– Ты кто? Что ты за… – начал было Брэндон, но девочка отмахнулась: