В шесть утра их разбудили и отвезли обратно в Пятый отдел. Всего через скромные полтора часа ожидания Макса вызвал комиссар Анахола.
Парень вошел в небольшую комнатку с единственной лампочкой, свисающей с потолка, — ни дать ни взять как в старых фильмах, которые ему раньше так нравились. Он уже готов был ко всему, даже к пыткам, однако единственным, пожалуй, орудием истязания здесь была старая печатная машинка на столе, немилосердно скрежетавшая при использовании.
Комиссар сел за стол, пустил орудие пытки в действие и принялся скороговоркой задавать вопросы.
— Как давно вы состоите в БФ? — требовательно спросил он.
— БФ — это что? — даже не понял Макс.
— Бандформирования, — нетерпеливо бросил комиссар. — Los banditos aquellos, которые поддерживают Че Гевару и его гнусных негодяев.
— Нет, я с ними никак не связан. Я и название-то такое впервые слышу.
— Так вы, значит, работаете на ЦРУ? — все так же категорично спросил дознаватель.
— Да что вы! — Макс буквально поперхнулся. — Я и по возрасту-то не прохожу. Молодой слишком. Да я бы к ним и так ни за что не пошел.
— В какой партии состоите? — продолжал долбить комиссар.
— Партии? У меня по молодости лет в США еще и права голоса нет. А так, будь я постарше, то, наверное, поддержал бы демократов.
Допрос длился семь часов. В протоколе фигурировал каждый встречный, от первого клерка в боливийском консулате до кабатчика в Каранави. По истечении семи часов комиссар Анахола выложил на стол единый двухстраничный документ с сорока восемью отдельными пунктами. Макс прочел его и подписал с формулировкой, что все вышеизложенное — его правдивое и чистосердечное признание.
Разумеется, было зафиксировано и то, как Макс с Рольфом проникали через расположения блокпостов и как, будучи участниками проекта «Дружба», они выехали на collectivo из Пуно и на улицах Ла-Паса столкнулись с неким Арчибальдом Бенсоном, в общем, все детали их неправдоподобных похождений.
Признаться, Макс и сам, читая все это на бумаге, недоумевал, как оно вообще могло случиться. Тем не менее протокол он подписал, почувствовал себя изможденным и вышел в приемную, где сидел на скамейке Рольф, напоминающий беспризорника и сжимающий в руках мини-камеру. С унылым видом он поведал, что пленку со всеми его бесценными кадрами — джунглями, животными, аборигенами, — оказывается, засветили. Честно сказать, Макс не принял близко к сердцу его беду после семи часов допроса.
Настала очередь Рольфа. К изумлению приятеля, он со злорадной ухмылкой вышел из допросной, не пробыв там и пяти минут.
— Что случилось? — вскинулся Макс, не веря глазам.
— Да ничего. С испанским у меня, сам знаешь, не очень, поэтому он лишь спросил, подтверждаю ли я твои показания. А я ему: «Макс никогда не врет», да и подписался под твоим протоколом.
Несмотря на подписанное признание, Макса с Рольфом продержали под надзором неделю. Ночевать им позволялось в отеле, но ровно в шесть их исправно будил человек в форме и доставлял обратно в Пятый отдел на последующий допрос.
Вообще-то допрашивали в основном Макса, но Рольфа теперь тоже заводили в допросную, где он безотлучно сидел.
Каждая деталь их показаний проверялась и перепроверялась. Был сделан звонок в гостиницу Ла-Паса, где выяснилось, что такие постояльцы там не значились. Ради проверки каждой детали, каждого имени и совпадения в Арекипу, Копакабану и Каранави выезжали дознаватели.
Вечера арестанты могли проводить по своему усмотрению, поскольку за обоих выдали ручательство голландское и американское консульства, но только в сопровождении сотрудника органов. Как-то вечером они сходили на футбол, к восторгу своих караульщиков, явившихся надзирать сразу вдевятером, несмотря на вмененную очередность, чтобы их поднадзорные, чего доброго, не сбежали. Матч против соседнего Перу оказался просто редкостным, и все поболели на славу.
В конце недели, так и не найдя в престранных показаниях задержанных ничего криминального, Макса с Рольфом уведомили, что завтра их отпустят, посадят на автобус, идущий до Тиуанако, между прочим, культового места древних инков. Оттуда они теплоходом прибудут в перуанский Пуно, где и получат свои паспорта. Сопровождать их отрядили двух боливийских офицеров.
Такое необременительное задание пришлось охранникам по нраву, и они, прохлаждаясь, беспрепятственно разрешили Максу с Рольфом погулять по древним инкским руинам в Тиуанако. С окончанием всех своих злоключений Макс впал в легкую эйфорию и размышлял о возвышенном, стоя среди этих развалин, овеянных легендами. В свое время он читал о древнем боге солнца Виракоче, который, по поверью, вышел из вод соседнего озера Титикака и создал первую здешнюю цивилизацию.
Руины Тиуанако являли собой памятник этому великому первозданному вождю и учителю, о пришествии и уходе которого гласили мифы. Развалины и впрямь дышали таинственностью. Камни по-прежнему на свой лад возглашали древние заповеди мифического Виракочи.
Даже охранники подтвердили, что тоже верят в местные легенды и сказания, повествующие о том, что озеро Титикака с его омолаживающими водами было когда-то местом зарождения всего человечества. Многие считали, что наступит время и озеро вновь станет средоточием духовных сил всей планеты, возвестив для человечества новую эру.
На пропускном пункте Макса с Рольфом, въезжающих в Перу, встречали двое улыбчивых офицеров иммигрантской службы, держащих наготове их паспорта.
— Мы вас ждали. Добро пожаловать обратно в Перу.
Им вручили паспорта, где на соответствующей странице красовался боливийский штамп «Persona non grata». Под ним стояла расшифровка на испанском: такой-то и такой-то подпадают под подозрение, въезд этим лицам в Боливию строжайше запрещен.
Глава 6Персона нон грата
Апрель 1973 года
В двадцать два года Макс окончил Йельский университет и стал работать в фирме у отца. Боливийские приключения были теперь не более чем ярким воспоминанием.
Работа позволяла ему содержать себя, а заодно и постигать подводные течения издательского мира. Отец недавно перенес микроинфаркт, так что теперь они с сыном поневоле виделись чаще.
В фирме он проработал уже десять месяцев, когда ему поручили подготовить к изданию дополненное и скорректированное пособие для абитуриентов «Поступление на медфак: получаем высший балл». Что ж, вот тебе и семейная традиция помогать жаждущим отыскивать свое жизненное поприще.
В медицине Макс был не сказать чтобы сведущ. После школы он даже курсов не посещал, но знал толк в исследованиях, а уж на составлении тестов и вовсе собаку съел. Парень жил теперь в Вестпорте, штат Коннектикут, по утрам для рабочего задела заезжал в общественную библиотеку, а к полудню делал перерыв.
Как раз рядом находился клуб от Молодежной христианской организации, где в команду гандболистов требовался игрок. Макс решил попробовать. Там он и познакомился с Джорджем Харди, писателем и кинопродюсером. Даром что старше на два десятка лет, Джордж был в прекрасной физической форме, так что они на равных представали друг перед другом то соперниками, то соратниками в парных встречах и общались друг с другом с неизменным удовольствием.
После игры знакомцы часто засиживались за разговорами, и Макс с пылом рассказывал о Латинской Америке, ее культуре, жителях, языке, вспоминал и о своих похождениях. Джордж всякий раз увлеченно слушал и проникался юношеским задором Макса.
Недавно он взялся продюсировать фильм «В поисках древних тайн» для «Ралф Коэн продакшнс», и ему нужен был кто-нибудь для поиска мест под съемки в Южной Америке. Все чаще на ум ему приходил Макс — молодой, с должным отношением к работе, знающий латиноамериканскую культуру, да еще и с испанским языком.
«Какого черта! — решился он в конце концов. — Тут не надо быть семи пядей во лбу».
Однажды, после особо жаркого матча, прямо в раздевалке Джордж предложил Максу работу.
— Ты слышал что-нибудь об Эрихе фон Деникене, авторе «Воспоминаний о будущем»?
— Нет, — честно признался Макс.
— Да ты что! В общем, он считает, что на Земле тысячи лет назад бывали астронавты с других планет, и приводит в доказательство необъяснимые загадки древних цивилизаций. Род Стерлинг с «Эн-би-си телевижн» сделал на основе его книги специальную телепередачу. Это оказалось просто бомбой, так что сейчас планируется еще и телесериал. Многие из тех мест, что он упоминал, находятся в Южной Америке. И вот я подумал: а чем ты не спец по подбору мест для съемок фильма? — Джордж подождал, пока сказанное отложится у собеседника. — Ну так что, возьмешься?
— Я?! — чуть не подпрыгнул Макс. — Какой разговор! Да не глядя!
Уже назавтра Джордж подал Максу черновой вариант сценария заодно с предварительным перечнем территорий, включающих, наряду с прочим, Тиаунако в Боливии, перуанский Куско и другие экзотические места с флером необъяснимых тайн, указывающих на возможные следы пребывания древних астронавтов.
То, что концепция фильма весьма туманна, Джорджа не заботило.
— Да пусть там хоть вообще дым с зеркалами! — горячился он. — Мы же не обсуждаем, прав фон Деникен или нет, или даже верит ли он сам в свои придумки.
— После твоего рассказа об этой гипотезе я специально взял его книгу в библиотеке, — признался Макс. — Надо сказать, что многое в ней стыкуется с истиной, мягко говоря, с натяжкой. А местами так и вовсе попахивает фальсификацией.
— Да? — Джордж явно приуныл. — Значит, этот проект тебе неинтересен?
— Да ну, ты что! — воскликнул Макс. — Наоборот, проект самый что ни на есть замечательный! Я с удовольствием в нем поучаствую. Меня до жути как забирают все эти мифы, древние цивилизации — просто поле непаханое! Так что работаем и еще раз работаем.
— Супер! — ободрился Джордж. — Итак, кладу тебе ставку сто двадцать долларов в неделю и думаю, что с работой ты справишься от и до. Хочу также, чтобы ты не только прошерстил и пополнил перечень мест, но и подумал, как нам перевозить съемочную группу и оборудование из страны в страну. Как думаешь, совладаешь?