Майк повернулся и поинтересовался мнением Макса.
— А что, Китай — крупный рынок, — откровенно сказал тот. — Может, действительно стоит попробовать.
Макс с Майком недолго думая отправились в Пекин. Фирма Сим Пака «Квинот» устраивала масштабную конференцию о будущем издательской индустрии, и они оба были приглашены там выступить. Майк говорил как технический гений и создатель электронной книги, Макс должен был осветить ее перспективы для бизнеса. В число пайщиков «Квинота» входило государство, а в освещении события были задействованы центральные СМИ Китая.
Майк и Макс наглядно объяснили, как нехитрое электронное устройство сможет вместить в себя все тексты, сберегая таким образом миллионы деревьев и миллиарды долларов, расходуемых на производство, складирование и транспортировку обычных книг. Презентация прошла на ура, а после нее был банкет, на котором основатель «Квинота» во всеуслышание заявил, что оба дорогих гостя приглашаются в этот глобальный электронный проект в качестве советников.
За банкетным столом Макс оказался рядом с главным техническим экспертом, рослым сдержанным мужчиной под сорок, в очках в роговой оправе и с золотой заколкой в галстуке. Максу он был представлен просто как Сан. Этот человек хорошо говорил по-английски, тщательно взвешивая слова. В разговоре за ужином прояснилось, что за плечами у него не вполне обычная жизнь.
Культурная революция застала его еще подростком, причем подающим большие надежды. Он прекрасно играл в хоккей и даже выступал на зимних Олимпийских играх за национальную сборную КНР.
Позднее Сан стал стипендиатом пекинского медфака, специализируясь по неврологии, а когда Китай открылся для рыночной экономики, работал в представительствах нескольких компаний, связанных со здравоохранением. Добившись авторитета, Сан был делегирован в Уортонскую школу бизнеса в США, где стал бакалавром в деловом администрировании. Теперь у него уже были дома в Ванкувере, Чикаго и Пекине. Занимался Сан в основном бизнесом, но находил время и на спорт, и на хобби, к примеру, изучал нумерологию.
«Квинот» со своей спецификой занимал у него не больше двадцати процентов рабочего времени, основная же загрузка приходилась на несколько других крупных китайских фирм. Не отставал от него и венчурный американский капитал, заинтересованный в перспективных вложениях в растущий рынок Китая.
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что Макс услышал от Сана минуту спустя. Оказалось, что полное имя этого человека — Чо Сан Пак. Едва это заслышав, Макс понял, что рядом с ним сидит один из Двенадцати, если точно, то шестой по счету.
Вот так случайная встреча в калифорнийском Пало Альто послала нашего героя за тысячи километров, в столицу Поднебесной, где его ожидало очередное невероятное знакомство.
Тем не менее внешне Макс ничем не выдал бередящего душу волнения, а лишь осмотрительно спросил:
— Сан, а может, пообедаем завтра вместе? Хотелось бы побольше узнать о «Квиноте». Думается, есть у нас и другие перспективные темы для обсуждения.
На следующий день за прекрасным обедом в одном из любимых ресторанов Сана Макс, тайком наблюдавший за реакцией собеседника, постепенно вывел разговор из делового русла. Удостоверившись в том, что Сан открыт для новых, подчас эзотерических идей, Макс рассказал и о своем предсмертном состоянии, и о постепенно раскрывающейся загадке двенадцати имен. Сан терпеливо слушал. Как человек науки, к подобным вещам он относился с некоторым скепсисом. Вместе с тем рассказ Макса вызывал у него и любопытство, причем изрядное.
— Из того, что вы сейчас рассказали, нельзя с уверенностью заключить, что у вас была клиническая смерть, — сказал он так, будто анализировал бизнес-стратегию. — Возможно, у вас была галлюцинация. Когда кислород отсекается от мозга, случаются непрогнозируемые вещи.
Макс поблагодарил его за прямоту, но от мысли своей не уклонился, кивнул и сказал:
— На тот момент оно, возможно, так и обстояло. В таком случае как могло выйти, что на сегодняшний день я повстречал уже шестерых из тех двенадцати человек? И как вы объясните то, что все они оказались не просто поверхностными знакомыми?
Прежде чем ответить, Сан сосредоточенно помолчал.
— Да, действительно загадка. В физике есть такая гипотеза, из новых. Так вот, согласно ей, все время и пространство сосуществуют в некой нулевой точке, где вся материя, энергия и события сливаются между собой. Кто знает, может, это и небезосновательно? Вдруг вы в момент выхода из тела в самом деле попали в это пространство и там каким-то образом вышли на меня? Или, может, что-нибудь из того происшествия удержалось в вас, заставив со временем подумать, что вам явилось именно мое имя? — Сан покачал головой. — В любом случае нам имеет смысл поддерживать связь, причем не только в интересах бизнеса, но и с целью убедиться в том, а не откроется ли кому-то из нас что-нибудь новое об этих таинственных двенадцати именах.
На этом они и расстались — при вопросах, но, в сущности, без ответов.
За следующие два года они прочно сдружились. В ходе философских бесед Сан еще сильнее проникся загадкой двенадцати имен и попробовал применить к ним нумерологию. Обнаружилось, что по канонам этой хитрой науки Макс и Мария — «девятки», а вот вибрации прочих имен меж собой почему-то не стыковались. Так что этот анализ тоже, получается, зашел в тупик.
Неважнецки повел себя и китайский рынок электронных книг. Вписаться в него, вопреки ожиданию, оказалось совсем не так просто. Все венчурные инвестиции в десятки миллионов долларов оказались пустыми хлопотами. «Квинот» вылетел в трубу и пополнил собой перечень перспективных, но преждевременных проектов.
Лично Макс, несмотря на финансовое разочарование, считал, что само знакомство с Саном — уже весомый плюс, перевешивающий все убытки.
Однако со временем его точка зрения претерпела изменения.
Глава 20Финансовый крах
2000–2004 годы
В двухтысячном году Макс состоял в руководстве нескольких интернет-компаний так называемой первой волны.
Однако не прошло и года, как он почувствовал, что пузырь или уже лопнул, или сделает это вот-вот.
В две тысячи первом Макс избавился от активов ряда фирм и увидел, как на его глазах тридцать миллионов долларов, вложенных в ценные бумаги, ужались до тридцати тысяч.
Такая сумма не покрывала даже месячных расходов на содержание Саммит Фармз. Новость о том, что не будет ни ресторана, ни виноградника, ни конного выезда, а то и вовсе придется продать усадьбу и переехать обратно в Калифорнию, Грэйс однозначно не обрадовала.
— Этому не бывать. Ни-ког-да, — ледяным тоном заявила она. — Тем более что в Калифорнии, по прогнозам, скоро будет землетрясение, а это небезопасно. В общем, я не переезжаю, а Саммит Фармз не продается. Тем более что собственность оформлена на меня, а лично я продавать ничего не собираюсь, — добавила жена.
Макс пытался ее урезонить.
— Ты же знаешь, мы это сделали единственно с целью защитить тебя, если что-нибудь вдруг случится со мной, — напомнил он, борясь с нарастающей паникой. — А сейчас нам необходимо выставить недвижимость на продажу, причем чем скорее, тем лучше, — сказал муж чуть ли не с мольбой. — Мне очень нужна твоя помощь.
— Исключено, — отрезала Грэйс. — Ой, я опаздываю на верховую езду. В общем, придумай что-нибудь. Не мне же этим заниматься.
С этими словами она вышла из дверей.
Макс проконсультировался у своего юриста. Тот лишь подтвердил, что продать дом он не имеет права, если тот оформлен на жену. Единственное, что можно попробовать сделать, это прекратить выплаты по ипотеке.
— Но ведь при этом можно погубить кредитный рейтинг, да еще и с лишением права выкупа?
— Возможно. Но так Грэйс может все-таки пойти на продажу или хотя бы на какой-то компромисс.
Макс так и поступил, а сам переехал обратно в городской дом, который держал под себя в пригороде Сан-Диего. Прошло несколько месяцев, прежде чем Грэйс поняла, что выплаты по ипотеке прекратились. Реакция была мгновенной и бесповоротной: развод плюс алименты, семьдесят пять тысяч ежемесячно.
Последовал изнурительный бракоразводный процесс, на одних только адвокатов ушли сотни тысяч долларов. Усадьбу Грэйс все же продала, позаботившись, чтобы вся вырученная сумма досталась ей. Макс, можно сказать, оказался обобран до нитки. Он хотел было найти способ извлекать доход через свой «МАКСимум продакшнс», но запоздало выяснилось, что Грэйс подсуетилась и здесь.
Кстати, фирма и без того дышала на ладан. После атак одиннадцатого сентября спрос на обучающие фильмы резко снизился. Финансовый упадок родного детища не давал Максу покоя. От этого у него разболелась спина.
Макс по работе был знаком с Джеффом Карно, основателем «Релаксэйшн компани», небольшого издательства, специализирующегося на экзотической музыке и аудиокнигах. Вместе они бывали на собраниях лос-анджелесской Выставочной ассоциации фильмов и книг. На очередной такой встрече от Джеффа не укрылось, что Макс болезненно морщится и прихрамывает.
— Я тебе, быть может, не говорил, что был хиропрактиком до того, как основать свой «Релаксэйшн». У тебя, похоже, спина не в порядке. Если не возражаешь, я тебе посоветую одного мануальщика. Это мой бывший одноклассник, работает как раз неподалеку от тебя. Подтянет в одночасье. — Джефф подмигнул. — Я скину его координаты по электронной почте.
По приходе в офис Макса и вправду уже ждало письмо с именем и адресом. Он открыл ссылку и с удивлением обнаружил, что товарищ Джеффа работал буквально в паре кварталов от него. Хотя в глаза ему бросилось скорее не это, а имя мануальщика.
Доктор Алан Тейлор.
Голова Макса была так забита разводом и борьбой с жизненными коллизиями, что до всего прочего ему просто не оставалось дела. Зато судьба его не забывала. Алан Тейлор тоже был одним из Двенадцати.
Макс назначил встречу, но не хотел до времени разглашать доктору историю насчет двенадцати имен. Надо было вначале понаблюдать за ним.