– Ольжана, – говорил Лале торопливо, – я сейчас посмотрю. Всё будет хорошо. Слышите? Вы в безопасности.
Хотела спросить, как он её нашёл, но тоже не получилось. Да и неважно это, наверное.
Ольжана всхлипнула.
– Ну, ну… – Он погладил её по волосам и привлёк её голову к себе. Лицо саднило, но Ольжана уткнулась Лале в грудь.
И разрыдалась.
– Утра мы, конечно, не дождёмся?
Лицо Чарны в лунном свете – как у мученицы, готовой принять свою судьбу. Ни удивления, ни надежды. Только лёгкая насмешка в голосе – чем ты, мол, можешь поразить меня, Юрген?
Юрген пожал плечами:
– Ну а смысл? Вот, пришли уже.
Чарна посмотрела на тёмные воды Утопленичьего озера.
– Действительно, – произнесла серьёзно. – Зачем идти в незнакомое чародейское место при свете дня, если можно сунуться ночью?
– Да брось. – Юрген перехватил наплечный мешок. – Что с нами сделается? Лучше же, чем сейчас искать ночлег где ни попадя.
– Согласна. – Чарна указала вдаль. – Что же может случиться в таком приятном месте?
Чёрное озеро – настолько огромное, что противоположного берега не видно даже звёздной ночью. Посередине высилась громадина Тержвице, и растущая луна освещала каскад его куполов и шпилей. В отдалении от собора рассыпались домишки поменьше, и в их крохотных окнах горел свет. На колокольне Тержвице тоже пылал огонь: верный знак, что собирается чародейский суд.
– Всего-то колдуны прошлого затопили пару деревень и осквернили местный рукопоклоннический собор. – Чарна ковырнула носком прибрежные камни. – Какая там история, а? Местные крестьяне убили сына влиятельного чародея? И получили за это?
Юрген пожал плечами:
– Вроде того.
– Совсем отбитые, да?
– Крестьяне или чародеи? – уточнил Юрген, глядя на Тержвице. – Но, думаю, все. Чародеи до гонений чего только не творили, так что неудивительно, если у нескольких крестьян лопнуло терпение.
У воды было прохладно, и Чарна поплотнее закуталась в плащ.
– Спорим, – сказала она, – Кажимера облюбовала это место первой из Драга Ложи?
Юрген усмехнулся.
– Кровь иофатской дворянки потребовала себе замок?
– Возможно, – кивнула Чарна. – Но мне кажется, она не могла не заполучить себе такой символ грозного правосудия.
Мысль была любопытной. А ещё любопытнее, что её высказала Чарна, которую обычно мало заботили другие люди, – Юрген этого не ожидал. Тут же одёрнул себя: фу, мерзкий.
У озера выстроили узкую пристань. Когда Юрген решил пройти по ней, старые доски заскрипели под его ногами, и Чарна добродушно предположила, что пристань сейчас обвалится.
– Спасибо. – Юрген смотрел вниз, на разбухшее дерево. – Я хорошо плаваю.
Лодок у пристани не было – лишь столбцы, к которым следовало их привязывать.
– Ого. – Юрген осмотрел столбцы. – Да тут цепями обмотано… Видимо, чтобы сразу понимали: здесь не забалуешь.
Он осторожно коснулся цепей пальцем и крикнул через плечо:
– Железо не чёрное.
– Сча-астье какое, – протянула Чарна на берегу. – И что ты собираешься делать? Плыть до собора?
От столбцов тянуло чарами, крепкими, как старое вино. Юрген принюхался. Конечно, он не собирался нырять в озеро – подразумевался ведь другой способ, верно?.. Юрген стал разматывать одну из цепей. Конец её уходил в воду.
– Думаю, мы сейчас призовём лодку. – Он обхватил цепь, и чародейское тепло обволокло его ладонь.
Юрген дёрнул изо всей силы, но мог бы и не стараться: цепь потянулась из озера гладко и легко, точно ниточка из шитья. Чёрная вода забурлила.
– Эй! – позвала Чарна с берега. – Ты уверен, что…
Юрген был совершенно уверен. Будто в Чернолесье принимал правила игры таинственной чащи: есть неписаные чародейские законы, и он чувствовал их звериным нюхом. Тержвице – просто место сбора, и само по себе оно не несло угрозы.
– Идём, – махнул он Чарне, глядя, как из озера появляется острый лодочный нос.
На удивление поднявшаяся лодка внутри оказалась пустой и сухой, точно не ждала своего часа на дне. Её борта облепляла тина. Юрген подтянул к себе цепь и, не задумываясь, шагнул в лодку; помог забраться Чарне.
Цепь лязгнула и ушла под воду с тихим плеском. Лодка свободно оттолкнулась от пристани и пошла на глубину.
В чёрной воде отражались звёзды. Огонь на колокольне Тержвице казался второй луной.
– И куда нас несёт? – Чарна сидела в лодке, нахохлившись. – Прямо к собору?
Но до собора они не доплыли. Лодка повернулась к россыпи плавучих домишек в западной части озера.
– Так странно. – Чарна потёрла одну ладонь о другую, пытаясь согреться. – Если затопило кучу деревень, как так получилось, что остались эти островки с домами?
– Может, они стояли на холме, как собор. – Юрген всматривался в ночную даль. – Или тоже колдовство. Не знаю.
– А нас сейчас принесёт к Кажимере?
– Не знаю, Чарна.
– Она в этих домах или тех, что за Тержвице?
Юрген обернулся. Развёл руками и снова сказал:
– Понятия не имею.
Чарна фыркнула.
– Мне любопытно, что ты думаешь. Но раз ты настоял, чтобы сунуться сюда ночью, наверное, ты не думаешь совсем.
Юрген нисколько не обиделся.
– Наверное, – кивнул он. И продолжил смотреть на приближающиеся огни.
Их лодка шла так гладко, словно её тянула невидимая чародейская верёвка: направила к домишкам и плавно провела между несколькими заброшенными, с тёмными окнами. Юрген решил, что эти дома и вправду не утонули только благодаря чарам: вода начиналась сразу под их крыльцом. Он вспомнил сказку, которую Хранко вычитал ещё в их детстве, – о городе утопленников. Мертвецы в нём вели хозяйство, как живые, и из труб их подводных домов клубился ил.
Хотя кто знал, как выглядели затонувшие дома? Юрген посмотрел вниз и тут же себя одёрнул: ну, неужели он правда захотел удостовериться, что со дна не поднимались иловые клубы?
Лодочный нос ткнулся в крыльцо первого обжитого дома – с горящими окнами и без продавленной крыши. Скрипнула входная дверь.
Юрген сощурился.
– Добрый вечер!
На крыльцо вышла молодая женщина. В её пальцах сверкнула колдовская искра.
– Ночь уж, – заметила она. – Но как угодно.
Женщина оказалась полностью одетой – в платье стоегостского кроя, с наброшенным на плечи платком. Алая искра осветила снизу её лицо: овальный подбородок с ямочкой, высокие скулы и продолговатые глаза. Каштановые волосы были заплетены в причёску-корзинку.
– Меня зовут Вельмира, – начала она спокойным голосом, ничуть не сонно, но и не важно. Будто исполняла работу, которую до этого проделывала много раз. – Я чародейка Звенящего двора, и госпожа Кажимера велела мне встречать всех, кто придёт в Тержвице. А кто вы?
Юрген поднялся в лодке, представил себя и Чарну.
– Славно. – Искра спорхнула с пальцев Вельмиры, повисла вихрем света над их головами. Вельмира поманила второй рукой, и из глубины дома потянулся поток воздуха.
– Мы разбудили тебя, госпожа? – спросил Юрген.
Не отвлекаясь от колдовства, Вельмира окинула его странным взглядом. Что, полюбопытствовал Юрген мысленно, о других вещах справляться не положено, только по делу?
– Нет. – К Вельмире подплыл свиток. – Я не сторожу Тержвице сутки напролёт. Сейчас мои часы. Я сменила другую чародейку, потому что госпожа Кажимера предполагает, что люди могут прибывать в Тержвице в любое время.
– Это верно, – сказал Юрген добродушно. Лодка слегка покачивалась под его ногами, и он надеялся, что случайно не кувыркнётся вниз.
Он ещё раз глянул на Вельмиру. Ей было лет тридцать с небольшим: наверняка одна из тех воспитанниц Кажимеры, которые уже не обучались у неё, а жили самостоятельную жизнь – заводили семьи, открывали колдовские лавки и брали себе своих учеников. Сколько же людей Кажимера привлекла для этого суда?
Свиток развернулся перед Юргеном прямо в воздухе. Чтобы рассмотреть написанное, Чарне тоже пришлось встать, и Юрген отметил краем глаза: Она стояла в качающейся лодке увереннее, чем он. Что поделаешь – кошка. Ловчее будет.
Вельмира уточнила:
– Вы ведь грамотны?
Юрген удивлённо хмыкнул.
– Конечно. Если мы чародеи Дикого двора, это не значит, что мы не умеем даже читать.
Вельмира слегка наклонила голову.
– Прошу прощения. Не имела в виду дурного. – Она подождала немного, но ответа не последовало. – Будьте добры, напишите свои имена в свитке.
– Зачем? – удивился Юрген. Чернолесское прошлое научило его, что не стоит оставлять своё имя где ни попадя.
– Это будет означать, что вы прибыли на место и ответили на призыв Драга Ложи.
– Нас никто не звал. – Юрген скрестил руки на груди. – Мы пришли, потому что сами захотели.
Вельмира ответила таким же ровным голосом:
– Но вам нужно написать свои имена.
– Прям уж и нужно, – фыркнула Чарна.
Вельмира плавно выдохнула.
– Таков порядок. – Встретилась взглядом с Юргеном. – Я знаю о северных предосторожностях, но никто не будет вас проклинать. Это просто свиток, который нужен госпоже, чтобы принять во внимание всех присутствующих.
Прозвучало именно так, как могла бы сказать сподвижница Кажимеры – недаром ведь говорили, что годы в Вольных господарствах ничуть не ослабили её любовь к иофатской дотошности. Но Юрген решил, что больше не будет спорить, – если это приказ Кажимеры, его всё равно придётся выполнить. А так они с Чарной лишь в очередной раз выставят себя дикарями.
– Ладно. – Юрген упёр руки в бока. – Чем писать?
– Кровью? – предположила Чарна.
Вельмира слабо улыбнулась, однако Юрген был уверен: она едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза.
– Пальцем. Просто выведите своё имя, и всё.
Юрген так и сделал. Захотел мельком посмотреть на предыдущие имена, но свиток заколдовали: буквы разбегались по пергаменту, и их не получалось сложить в слова. Там, где палец Юргена касался свитка, оставался тонкий след, словно от золотых чернил, но прошло мгновение, и Юрген не разобрал и своё имя.