Она стала загибать пальцы.
– Юрген мухи не обидит. Моё бегство могло задеть Хранко, но он рассудительный, не стал бы ввязываться в такое безумие. С Бойей мы дружили – зачем ей создавать чудовище? Все они здравомыслящие и наверняка бы догадались, к чему всё придёт. Якоб… Ох, мой побег явно не то, что толкнуло бы его на зверство. Была и была, не стало так не стало. Даже лучше, в тереме место освободилось. – Ольжана покачала головой. – С Чарной – похожая история. Всё это бессмысленно. И если вы думаете, что они могли действовать сообща, так скорее бы начали отговаривать друг друга, а не строить козни. Я росла с ними, я знаю, что они осторожны – и никогда не любили мучить людей, как ученики Нимхе.
Ольжана оглянулась.
– Простите, я мало знаю про Валду и Пятро, но им-то я точно никаким боком. – Пожала плечами. – Поэтому… да, всё это дело выглядит запутанным. Так, может, лучше сначала обезвредить чудовище? А уж потом разбираться, что к чему?
Она прокашлялась. Вернулась на скамью.
Лицо обдало волной жара.
Руки затряслись. Успокойся, велела она себе. Всё закончилось. Всё сказала.
– Обезвредить, – повторила госпожа Кажимера эхом. – Да, мы говорили об этом. Пан Авро?..
– Чудовище нужно изловить, – согласился тот. – Но я думаю, ты меньше всех обрадуешься, если мы будем ловить его на живца.
– То есть… – У Ольжаны ещё горели щёки. – Поймают его не сейчас?
– Если мы запрёмся в Тержвице, – сказала госпожа, – и будем ждать, когда оно к нам приплывёт, не исключены жертвы. Чей-то ученик или ученица. Крестьянин из села неподалёку. Или ты сама. Никогда ведь не узнаешь, откуда оно нагрянет.
– Мы должны подготовиться, – объяснил пан Авро.
У Ольжаны сердце пропустило удар.
– Как? Сколько времени это займёт?
Пан Авро поднялся и направился к ней.
– Я начал создавать наживку из колдовской кожи, – проговорил он. – Выберем местность, будем ловить там.
– Сколько времени? – повторила Ольжана оглушённо.
Пан Авро взял её за руку.
– Может… месяц.
– Месяц. – Ольжана помертвела.
– Дорогая, – произнесла госпожа, – это лучше, чем приманивать чудовище тобой или рисковать другими чародеями. Ловушки следует устраивать с умом.
– Месяц! – Ольжана чуть не задохнулась. Она вскочила, но так и не забрала свою руку у пана Авро. – За месяц от меня может ничего не остаться.
– Но сейчас ты вполне себе живая, – заметил Грацек.
– Серьёзно?! – Это Юрген. – Чудовище пол-Ольжаны раскурочило, вам мало?
– Да с-сядь ты! – Это Хранко.
У Ольжаны закружилась голова.
Она быстро и часто задышала.
– Ольжана, если мы станем ловить его сегодня ночью, погибнут люди. – Госпожа Кажимера тоже оказалась рядом. – Никто не готов. Нужно выбрать чары, нужно выбрать… как же это на господарском? Стратегию.
– Сегодняшняя ночь и следующий месяц, – пробубнила Ольжана, – это совершенно разные вещи.
Приказала себе мысленно: приди в себя. Не переговаривайся. Не бейся при них в припадке, как балованный ребёнок.
– Ладно. – Она ущипнула себя за здоровую щёку. – Ладно, пусть будет так. Месяц на подготовку. Звучит… объяснимо.
Проглотила ком в горле. Повернулась к пану Авро:
– Что от меня нужно для вашей наживки?
Казалось, в его глазах промелькнуло сожаление.
– Я хочу, чтобы Сущность из Стоегоста решила, что наживка – это ты.
– Так.
– Поэтому мне нужна одежда, которую ты часто носишь.
Обидно, но ладно. Купит новую.
– Хорошо, – она кивнула. – Я принесу свою одежду. Что ещё?
Глаза у пана Авро – васильковые-васильковые, бездонные. Ольжана поняла: сейчас он скажет ей что-то нехорошее.
– Мне нужно то, что долго хранит человеческий запах, – объяснил он вкрадчиво. – Платье. Обувь. Но… едва ли этого будет достаточно, чтобы обмануть такую хитрую тварь.
Ольжана выжидала.
– Так что ещё?
– Волосы.
– Волосы? – переспросила удивлённо. – В смысле – локон?
Пан Авро покачал головой:
– В смысле косу, отрезанную под корень.
Ольжана прикрыла глаза.
– Это лучше, чем подставлять тебя. Никто не знает, как пойдёт ловля…
– Да. Конечно. – Ольжана выпрямилась. – Так будет безопаснее. Я понимаю. Лучше остаться без волос, чем без головы.
Глубокий вдох. Длинный выдох.
– Я не пробуду здесь долго. А вы уже начали делать наживку. Значит, тянуть без толку?
– Полагаю, – ответил пан Авро осторожно, – без толку.
Ольжана стянула с шеи платок, чтобы не мешался.
– Мне нечем отрезать.
– Я могу помочь… – рядом шевельнулась Мореника.
– Нет, спасибо, я сама.
Ольжана внезапно обнаружила, что сбоку от неё оказался Грацек.
– Прошу. – Он достал из ножен и подал ей кривой кинжал. Тёмная сталь поблёскивала в свете витражей. По дуге змеился кубретский узор. – Зачарованный и крайне острый. Осторожнее.
Ольжана тут же представила, как роняет его кому-нибудь на ногу. Пока не передумала, оттянула косу вбок и приложила лезвие: волосы над шеей прорезались без усилия, словно кинжал вошёл в подтаявшее масло.
– Достаточная длина?
– Вполне, – подбодрил пан Авро.
Её коса даже не успела упасть на пол: её ловко подхватила Мореника и тут же закутала в неизвестно откуда взявшееся лиловое покрывало.
– Славно. – Мореника указала подбородком на её волосы. – Я потом подровняю. Не беспокойся.
– Я не беспокоюсь. – Когда Ольжана возвращала кинжал Грацеку, её рука дрожала.
– Ну хоть с чем-то мы на сегодня закончили. – Госпожа Кажимера нежно потрепала её по плечу.
Ольжана села. Привычным движением повязала платок на голову и с удивлением заметила: на шее всё-таки остался тонкий порез.
– Ты как? – шепнула Мореника.
– Я… в порядке. Всё хорошо. – Промокнула порез. – Это мелочи. По сравнению со всем.
– Это точно…
В пламени по-прежнему чернела сгорбленная фигура чудовища. Йовар вернулся к своим ученикам и теперь переговаривался с Хранко.
– У меня будет к тебе последний вопрос, – сказала ей госпожа Кажимера. – И я думаю, я смогу отпустить тебя отдыхать – после всего этого.
– Конечно.
Госпожа поправила платок над её лбом.
– Не подскажешь, где сейчас брат Лазар? Надеюсь, он не уехал далеко?
– Да. Да, разумеется. – Ольжана попыталась сообразить, о чём её спрашивали. – Он в гостинице. В ближайшем селе отсюда. Ждёт, когда я закончу.
– Прекрасно.
– А… – Мысли путались. Волосы, промелькнуло в голове у Ольжаны. Волосы, её главная красота. – Что-то случилось?
– Нет, всё замечательно. – Госпожа проводила взглядом Грацека. – Просто мне нужно с ним поговорить, только и всего. Но это не твоя забота. – Улыбнулась. – Я попрошу пригласить его сюда.
Почему-то Ольжану даже не удивили эти слова.
Она опустила глаза на свои пальцы и заметила, что успела расковырять ноготь с нового края.
Госпожа Кажимера снова хлопнула в ладоши. Огоньки над головами учеников Йовара погасли, но витражи запылали ярче.
– Можем вернуться к обсуждению, – проговорила она. Скользнула по лицам внимательным совиным взглядом. – Может быть, кто-то ещё желает высказаться?
Ольжана смотрела на расковырянный ноготь.
Месяц, громыхало в мозгу. Она догадывалась, что Драга Ложа не будет спешить, но настолько?
И волосы, волосы.
Целая коса.
– Мать твою, ты уж сиди. – Опять Хранко Юргену. – И молчи.
Ольжана продолжила мерно дышать, чтобы успокоиться. Ожидая продолжения слушания, она снова посмотрела на фреску с огненными колесницами. Она не знала, что это за история. Нужно будет спросить Лале. А то пока единственное, что она выучила…
«И сказал Иезиль, что не убоится зла, – повторила про себя. – И что не будет горевать ни по дому своему, ни по юности своей, ни по друзьям, которых потерял в этом пути, ибо нет судьбы, которой не управляют Длани».
Что по сравнению с этим какие-то волосы?
Уршула нашла бы его и без чар. В ближайшем селе была всего одна гостиница, а в ней снимал комнату всего один башильер.
Она постучала. Поначалу не было слышно ни звука, но затем раздались неровные шаги.
– Да? – Лале приоткрыл дверь. Встретил её удивлённым взглядом. – Госпожа Уршула, ничего себе! Прошу, входите.
Он остался таким же, каким Уршула и запомнила его по встречам в Стоегосте: одет в чёрный подрясник, на груди – ладанка и башильерский знак. Разве что сейчас щетина выглядела более неухоженной, а под глазами пролегли тени. Должно быть, ему непросто давалась бесконечная дорога.
– Что стряслось?
В его комнате пахло пылью и бумагой. Узкая кровать заправлена. На столе – разложенные книги на иофатском; наверняка что-то церковное. Здесь не оказалось ничего любопытного, и Уршула сразу заскучала.
– Всё в порядке, – сказала она. – Нет, я постою…
– На ваше усмотрение. – Лале пододвинул ей стул. Сам сел на кровать. – Слушаю. Что-то с Ольжаной?
– О. Нет. – Уршула похлопала по спинке стула. – Я здесь не из-за неё.
Окно было приоткрыто: разгорался полдень, и на небо набежали лохматые тучи. Легкий порыв ветра пошевелил книжные листы.
– Госпожа Кажимера хочет видеть вас в Тержвице. – Добавила: – Сейчас.
Она устала разносить приглашения. Это Ляйду забавляло, как люди пугались и старались убедить их, что всё это – чудовищное недоразумение и что в Тержвице им делать нечего.
Лале помедлил. Задумчиво покрутил ладанку в пальцах.
– Вот как? – Приподнял брови. – Я польщён. Чем же я ей любопытен?
Уршула пожала плечами:
– Не знаю. Госпожа сказала, что хочет с вами поговорить.
Лале внимательно на неё посмотрел.
Улыбнулся.
– Что же, мы поедем на этих лодках?..
– Да.
– У меня… – указал на стол. – Здесь много вещей. Книги. Лошадь с кибиткой под домом. Что я должен с ними сделать?
– Ничего, – предположила Уршула. – Оставьте всё как есть. Вряд ли вы пробудете в Тержвице долго – Ольжану скоро нужно будет увезти.