Ю пожал плечами:
– Ну, как вы знаете, когда кто-то оспаривает месторасположение элементов городской инфраструктуры, тот сам и добивается судебного распоряжения для отмены работ. Позвоните своим друзьям в магистратуру. И знаете что, сэр? Советую вам поторопиться, потому что ждать мы не собираемся.
– Но…
– Начинай! – распорядился Ю.
– Это что, правда? – шепнула ему Сакс. – Насчет доступа к канализации?
– Понятия не имею.
– Спасибо.
Машина начала копать. Через десять минут работы под руководством технарей из команды наблюдения в земле появилась узкая яма четыре фута шириной и десять – глубиной. Фундамент здания заканчивался на глубине шести футов, ниже тянулась стена темной земли и глины. Сакс предстояло спуститься на дно траншеи и сделать горизонтальный подкоп около восемнадцати дюймов длиной, чтобы добраться до резервуара или колодца. Облачившись в костюм из тайвека, надев на голову шлем с фонарем на макушке, Сакс вызвала Райма по рации, не зная, будет ли сотовый брать сигнал на дне ямы.
– Я готова, – сообщила она.
Подошла Гейл Дэвис из отдела К9, ведя с собой Вегаса. Собака до предела натянула поводок, царапая лапами края траншеи.
– Там что-то есть, – сказала Дэвис.
«Как будто мне без того не весело», – подумала Сакс, глядя на обеспокоенную морду собаки.
– Что это за шум, Сакс? – Голос Райма в наушнике.
– Здесь Гейл. Ее собака что-то учуяла.
– Что-то конкретное? – спросила Сакс у Дэвис.
– Может быть что угодно.
Вегас зарычал и поскреб лапой ногу Сакс. Дэвис рассказывала ей еще об одном таланте бриаров, который использовали на передовой для сортировки тяжелораненых: бриары определяли, кто выживет, а кто нет. У Сакс мелькнула мысль, не поспешил ли Вегас списывать ее на тот свет.
– Далеко не отходи, – сказала она Дэвис, не сдержав нервного смешка. – На случай если потребуется меня выкапывать.
Ю вызвался спуститься вниз (к изумлению Амелии Сакс, он обожал всяческие туннели и пещеры). Она ответила отказом. Все-таки это было место преступления, пусть и стосорокалетней давности, и шарообразный предмет в сундуке следовало изъять и сохранить надлежащим образом.
Рабочие опустили в траншею лестницу, и Сакс, вздохнув, заглянула вниз.
– Ну как? – спросил Ю.
– Нормально, – бодро ответила Сакс и начала спускаться, отмечая про себя, что чувство клаустрофобии, испытанное ею в «Сэнфорд фаундейшн», не идет с этим ни в какое сравнение. Оказавшись на дне, она взяла кирку и лопату, которые дал ей Ю, и начала копать.
Потея, дрожа от накатывающей волнами паники, она рыла и рыла, с каждой вынутой лопатой земли представляя себе, как нора обваливается…
«Навсегда погребена под толстым слоем земли…»
– Что там видно, Сакс? – вызвал по рации Райм.
– Песок, земля, черви, несколько консервных банок, булыжники.
Она углубилась на фут за стену здания, затем на два.
Наконец лопата, звякнув, уперлась во что-то твердое. Сакс соскребла землю и поняла, что смотрит на закругленную кирпичную стену очень старой и грубой кладки.
– Есть кое-что. Стенка резервуара.
С боковин туннеля стекло несколько струек земли. Даже пробежавшая по ногам крыса не напугала бы Сакс сильнее. В голове мгновенно возникла картинка, как земля засыпает ее со всех сторон, не позволяя шевельнуться, сдавливает грудь, забивает нос, рот… Она захлебывается, тонет в песке…
«Так, стоп, подруга, расслабься». Она сделала несколько глубоких вдохов, еще немного отгребла от стены. Колени засыпал новый поток земли.
– Может, установить подпорки? – крикнула она Ю.
– Что? – отозвался по рации Райм.
– Я разговариваю с инженером.
– Туннель должен выдержать, – прокричал в ответ Ю. – Земля влажная, не обвалится.
«Должен»?
– Если хотите, то можно и сделать, – продолжал инженер, – но на постройку опорной конструкции уйдет несколько часов.
– Тогда забудьте, – прокричала в ответ Сакс, затем произнесла в микрофон: – Линкольн?
Тишина.
И вдруг ее словно ударило – она поняла, что назвала Райма по имени. Хотя им обоим суеверие было чуждо, оба всегда придерживались одного правила: не обращаться друг к другу по имени во время работы.
Заминка с его стороны ясно давала понять, что он тоже заметил оговорку.
– Слушаю, говори, – наконец сказал он.
Со стенки тоннеля снова осыпалась струйка сухой земли с камешками, застучав по плечам и шее. Сакс отскочила назад, ловя ртом воздух, думая, что обваливаются стены.
– Сакс? Что там с тобой?
Она осмотрелась: нет, стенки держатся.
– Все в порядке.
Амелия продолжила отгребать землю от закругленной кладки резервуара, киркой выбивая из кирпичей застывший раствор.
– Есть какие-нибудь новые мысли насчет того, что там внутри? – спросила она у Райма.
Вопрос задавался исключительно для того, чтобы слышать его голос.
«Шарообразный предмет с хвостиком».
– Нет, ничего нового.
Резкий удар киркой, один кирпич вывалился наружу… Второй. Через дыру из колодца высыпалась земля, покрыв ей колени.
Черт!
И снова кирпичи, песок, галька, земля. Сакс сделала паузу, расчистила тяжелую насыпь перед коленями и вновь принялась за работу.
– Ну как там у тебя? – спросил Райм.
– Пока держусь, – спокойно сказала Сакс, затем вынула из кладки еще несколько кирпичей. Повернув голову, направила луч фонаря в разобранное отверстие и увидела стену из черной земли, пепла, угольков и щепок.
Она начала ковырять сухой слежавшийся грунт внутри резервуара. Черт, вот уж это держаться точно не будет, подумала она, глядя, как из дыры потекли струйки сыпучей коричневой почвы.
– Сакс! – прокричал Райм. – Стоп!
У нее перехватило дыхание.
– Что та…
– Я только что еще раз перечитал статью о пожаре. Там говорится о взрыве в подвале таверны. В те времена гранаты представляли собой шары с запальным шнуром. Чарлз, должно быть, принес с собой две штуки. Это и есть тот предмет в колодце! Ты сейчас рядом с уцелевшим зарядом, который, возможно, не менее взрывоопасен, чем нитроглицерин. Вот что учуяла ваша собака – взрывчатку! Уходи оттуда немедленно!
Сакс ухватилась за край отверстия, пытаясь опереться на него, чтобы встать на ноги.
Кирпич, за который она держалась, неожиданно вывалился, и она опрокинулась на спину, а из колодца хлынула лавина сухой земли, быстро заполняя тоннель. Булыжники, камни, земля, прибывая, тут же погребли ее затекшие от сидения ноги и стали быстро приближаться к груди и лицу.
Амелия закричала, отчаянно пытаясь подняться, но уже не могла – поток дошел до ее рук.
– Сак… – Голос Райма неожиданно оборвался, когда провод наушников вырвало из гнезда рации.
Поток земли продолжал низвергаться, все сильнее сковывая ее тело.
Сакс снова вскрикнула, когда из дыры в стене потоком земли вынесло шар, который вплотную подкатился к ее обездвиженному телу.
Джакс оказался на чужой территории.
Гарлем был для него далеко как географически, так и мысленно. Позади остались пустыри, заваленные пустыми бутылками, уличные киоски, выцветшие под дождем и солнцем постеры с рекламой щелока «Красный дьявол», которым чернокожие юноши распрямляли кудряшки в эпоху Малькольма Икса; остались подростки-рэперы и ударные сессии на пустых бочках в парке Маркуса Гарви, лотки, с которых торговали игрушками, сандалиями, побрякушками и гобеленами «кенте»; новостройки и автобусы с туристами.
Сейчас он был в одном из немногих мест, где ему никогда не приходилось «бомбить» свой тэг «Jax 157», – на Сентрал-парк-уэст.
Он стоял и смотрел на дом, в который вошла Женева Сеттл.
После событий в переулке недалеко от ее дома на Сто восемнадцатой улице, когда копы остановили машину, в которой тот старикан куда-то повез Женеву, Джакс поймал такси и проследил за патрульными экипажами до этого места. Он никак не мог понять, что это за дом: перед входом стояли две патрульные машины, а с тротуара на крыльцо поднимался пандус, какие устанавливают рядом с крыльцом для инвалидов в колясках.
Неторопливо, прихрамывая, он бродил за деревьями парка напротив и поглядывал на дом. Что ей там делать?
Он пытался разглядеть что-нибудь в окнах, но они все оказались зашторены.
К дому подъехала другая машина, «краун-виктория» – излюбленная марка у полицейских. Из нее появились два копа, неся с собой дешевенький чемодан, обмотанный клейкой лентой, и коробки с книгами. Джакс решил, что это вещи Женевы. Значит, будет здесь жить… усиливают охрану, уныло подумал он.
Затем вышел к самой кромке кустарника, чтобы попробовать заглянуть внутрь, когда откроется входная дверь, но в этот момент по улице медленно проехала еще одна патрульная машина. Коп, который сидел внутри, как будто внимательно вглядывался в заросли парка, одновременно наблюдая за тротуаром. Джакс запомнил номер дома, повернулся и скрылся за деревьями, направившись на север в сторону Гарлема.
Чувствуя пушку, заткнутую под носок, вспоминая о своем надзирателе в двух сотнях миль отсюда, который, возможно, как раз планирует нанести визит в его квартирку в Буффало, Джакс вдруг вспомнил вопрос тощего фараончика: «А стоит ли дело такого риска?»
Сейчас, возвращаясь к себе, он решил это обдумать.
А стоило ли ему рисковать тогда, двадцать лет назад? Балансировать на узеньком стальном уступе железнодорожного моста в тридцати футах над потоком машин, несущихся по распростершемуся под ним шоссе? И все только ради того, чтобы «бомбануть» тэг.
Или тогда, шесть лет назад, – стоило ли совать дуло обреза в лицо водителю бронированного грузовика, чтобы забрать те пятьдесят-шестьдесят тысяч долларов? Хватило бы ему этого, чтобы снова встать на ноги? Перевести жизнь на новые рельсы?
Какого черта! Ральфик задал тупой вопрос, потому что он предполагал выбор. Тогда или сейчас, правильно или нет – значения не имело. Алонсо Джаксон не идет на попятную. Если дело выгорит, он вернет себе достойную жизнь в родном Гарлеме, в том месте, которое сделало его таким, какой он есть, и которое он сам помогал творить, опустошив тысячи баллончиков с краской. Так что нет у него никакого выбора.