Свою автомастерскую интернатовские выпускники организовали под эгидой моей организации. Переоборудовали старый гараж у нас на территории, переманили к себе дядю Петю, моего бывшего соседа, с которым мы когда-то красили машины в гаражах, и занялись ремонтом. Они сейчас студенты. Недавно поступили в тот же институт, где у меня жена учится. Спорт не бросают. Двое на мастеров сдали, а Стас летом стал бронзовым призёром в тройном прыжке на республиканских соревнованиях.
— Серьёзное. Даже не представляю, насколько. Но вы вряд ли тут чем поможете, — машинально ответил я парню, благодарно кивнув в ответ на его предложение об оказании помощи, — Лучше попроси ребят, чтобы быстрее с машиной заканчивали. Мне в авиакассы надо успеть. Академия мне свою бронь на билет отдаёт.
Сообразить, чем могу помочь в поисках, я успел во время телефонного разговора. Тот поисковый приборчик — артефакт, который я соорудил в Крыму, при замене контура можно использовать и для поиска людей. Эта его особенность была не раз нами задействована, когда мы были магами — студентами и подрабатывали на нестандартных заказах.
Улетел из дома редкий говорящий попугай? Дайте нам его перо, и мы сделаем подобие магического компаса. Очень востребованная штука оказалась. Кого только с помощью наших артефактов не искали. От загулявших мужей, до украденных лошадей.
Дальность работы прибора невелика. Километра полтора-два в чистом поле. В лесу поменьше, а в городе, так и совсем метров до восьмисот падает, ну, может чуть больше. В качестве определителя, в поисковый контур могут быть помещены волосы, ногти, зуб, ватка, смоченная кровью, и даже части тела. Именно это я и рассказал Степану Арамовичу, когда созвонился с ним повторно, и назвал время прилёта.
При перелёте из Свердловска в Москву время останавливается. Два часа полёта компенсирует разница в часовых поясах. В семь утра из Свердловска вылетел — в семь утра и в Москву прилетел, только уже по их, московскому времени.
Степан Арамович приехал встречать меня в аэропорт не один. На заднем сидении устроилась пара крепких мужчин, при взгляде на которых вопросы о том, кто они и откуда, задавать не хотелось. Физиономии у мужиков были угрюмые. Небритые и не выспавшиеся, они всем своим видом выражали скепсис на бесполезную, по их мнению, трату времени.
Откуда начнём? — спросил Арамович, когда я закончил перематывать медной проволокой недавно выпавший у Ольги молочный зуб, и закрепив его в коробке, захлопнул крышку приборчика. Зубик сохранился после рассказанной девочке сказке про "зубную фею". Приберегла она его под подушкой.
— Где её последний раз видели? — поинтересовался я, садясь на сидении вполоборота и обращаясь сразу ко всем.
— В музыкальной школе. Оттуда ей до дома идти пять минут. Всегда одна бегала, — хрипло отозвался один из мужчин, — Потом на стройку можно заехать. Она ей по дороге будет. Следы там нашли подозрительные. Свежие пятна крови, а на лестнице сохранился отпечаток детской обуви её размера.
— На стройку успеем до начала работ? — спросил я, глядя на часы.
Столько правил дорожного движения я за всю жизнь не нарушал. Степан Арамович оказался конченым гонщиком. Особенно трудно ему дался последний участок дороги. Мы заехали куда-то в центр Москвы, которая уже вовсю бурлила народом, спешащим на работу.
Из машины я выбрался слегка пошатываясь, и наверное, с зеленоватым цветом лица. Незабываемые впечатления от гонки наложились на утренний перелёт, ночную работу с артефактом и очень раннюю побудку, в полпятого утра. Поспать я успел часа полтора дома, и примерно столько же в самолёте.
Вместе с одним из мужчин мы побежали по стройке мимо строителей, которые пока ещё возились около своих бытовок, и не спешили выходить на площадку.
Четвёртый этаж недостроенного дома был ничем не прикрыт. Тут ещё и стены-то выведены не все. Забежав в недостроенную квартиру с видом на небо, вместо потолка, начали осматриваться. Следы крови нашлись около проёма в стене, где в скором времени должен был появиться балкон. Найдя несколько капель, засохших в цементной пыли, я беспомощно захлопал себя по карманам.
— Что нужно? — поинтересовался мой сопровождающий.
— Пакетик, а лучше что-то вроде коробки, точнее двух.
— Из-под спичек подойдёт?
— Вполне, и пачка из-под сигарет тогда тоже потребуется.
Прикурив сигарету, мужик без сожаления вытряс в угол содержимое нужных мне упаковок, вручив освободившуюся тару.
— Ещё что-то? — спросил он, видя, что я застыл с закрытыми глазами.
— Она тут была, — ответил я, до этого пытаясь почувствовать следы магии. Это оказалось не сложно. Недостроенная комната просто фонила от недавнего применения волшебства. К моей радости эманации смерти абсолютно не ощущались, — И здесь точно никого не убили.
Вытащив свой прибор, я качнул в него немного Силы. Стрелка, крутанувшись, беспомощно подёргалась и успокоилась. С сомнением посмотрев на стены, я попробовал повторить опыт, высунув руку наружу через одно из будущих окон. Ничего не произошло. Почти ничего. Лишь чуть-чуть изменилось поведение стрелки. На одном из направлений она как бы слегка задержалась, но всё-таки ничего так и не показала.
— Нам туда, — скомандовал я, проследив взглядом примерное направление. По недостроенному этажу мы выбрались к торцу дома. Тут стены были достроены почти под потолок, и как назло, не было ни одного окна.
— Помоги залезть, — попросил я у сопровождающего, показав на стену.
Мужик молча сложил руки в замок, подставив их мне под ногу, и подержал меня, пока я не смог уверенно зацепиться за край стены. Выбравшись на стенку, я не стал лихачить. Высота почти в пять этажей, а внизу горы строительного мусора, с торчащими штырями арматуры. Усевшись на краю стены, я ещё раз задействовал свой прибор. Стрелка покрутившись, неуверенно показала вполне определённое направление. Опыт повторил трижды, с одним и тем же результатом.
— Ну что там? — не вытерпел мужик, пока я перепроверял результат.
— Сталинскую девятиэтажку, которая углом на проспект выходит, знаешь? — высмотрел я наиболее вероятный ориентир в нужном направлении.
— Цвет какой? Жёлтый?
— Да, со светло — коричневыми вставками.
— Понял, это соседний дом. Они рядом живут.
— Поехали туда. На месте точней определимся, — я спрыгнул со стены, и бегом бросился вниз, к машине.
Спящую Ольгу мы нашли через полчаса. Она неудобно свернулась калачиком за второй дверью, ведущей в подвал соседнего дома. На руках у неё спал пушистый рыжий котёнок, с розовым носом-пуговичкой, и белой моськой.
История, которую она рассказала, оказалась вполне обычной, если бы не некоторые странности, не характерные для нынешнего времени.
После занятий Ольга пошла домой. Доносящееся со стройки истошное мяуканье привлекло её внимание, а щель в заборе позволила не только заглянуть на стройку, но и пролезть туда. Определив, откуда доносится звук, девочка забралась на последний этаж. Там трое подростков приматывали проволокой котёнка к кирпичу.
— Вы зачем котёнка мучаете? — отчаянно закричала Оля, почувствовав, как слёзы ручьём полились из глаз.
— Ути-пути. Это кто к нам пришёл? Неужели у нашего котика-космонавта защитница появилась? — поднял голову один из парней, возившихся с проволокой.
— А мы сейчас проверим, насколько эта защитница смелая, — подхватил другой, который наблюдал за всеми со стороны, прислонившись к стене и смоля сигарету, — Не побоишься голенькой станцевать — отдадим тебе котёнка. Ну же, давай, — он шагнул к девочке, и схватил её за плечо, выдохнув последние слова ей в лицо.
От потных рук, тяжёлого табачного запаха и страха у Оли закружилась голова, и она толкнула обидчиков Силой. Парни попадали на пол, как сбитые кегли. У двоих пошла носом кровь. Это ещё больше напугало девочку, но она сначала кинулась к котёнку, и только выпутав его из петли, со всех ног кинулась вниз, прижимая спасённую животинку к груди. К дому она брела, заливаясь слезами и ничего вокруг не замечая.
Громкий гогот взрослых парней, сидевших на лавочке в кустах, поверг Олю в ужас. Она подумала, что обидчики успели обогнать её и теперь поджидают во дворе. С испугу девочка юркнула в ближайший подъезд, а затем и в подвал, обе двери которого оказались открыты. В подвале кто-то был. Там раздавалось ворчанье и перезвон стеклянных банок. Оля нырнула в самый тёмный угол и затаилась. Через пару минут мимо неё проковыляла бабулька, тащившая в сетке две банки с какими-то солениями, а потом дверь в подвал захлопнулась, свет погас и снаружи заскрежетал замок. Посидев какое-то время в темноте, Оля добралась до дверей и попробовала кричать, молотила по двери кулачками, но бесполезно. Никто её не услышал. Потом запищал котёнок. На остатках энергии Оля его подлечила, но тут силы её окончательно покинули, и она где была, там и уснула.
Проснулась девочка уже у меня на руках. Сначала сжалась от страха, но проморгавшись, узнала меня, и через минуту расслабленно засопела мне в плечо, забывшись счастливым сном и улыбаясь. Котёнка она так и не выпустила из рук.
Историю, случившуюся с Оленькой нам рассказала её мама. Рыдая от радости, она затискала, зацеловала и разбудила девочку, а потом утащила её отмываться в ванную. Там она и выпытала у Оли историю о том, что произошло, а потом рассказала нам.
Когда я и Степан Арамович спустились к машине, то те два угрюмых типа, с которыми я так и не познакомился, сидели на лавочке у подъезда. Степан Арамович остановился около наших сопровождающих, и повторил им Олин рассказ, а я встал чуть в стороне, безучастно разглядывая московскую суету на проспекте. Вымотался за утро, и спать хочу.
— Слушай, а этих гавриков, которые на стройке были, ты сможешь найти? — подошёл ко мне один из наших попутчиков, с которым я недавно лазил по недостроенному зданию, — Кстати, меня Николай зовут, а его Константин. Ты прости уж нас. Забегались вчера, а потом ещё ночь работали. Сам подумай — вот кто поверит, что мы, опытные оперативники ничего найти не смогли, а тут прилетает какой-то экстрасенс, и на тебе…