На чемпионат Европы мне не попасть. Не успею о себе заявить. Хотя Семёныч чего-то задумал, это я по его прищуру вижу хитрющему. Надо будет на Контакт с ним выйти. Тайны его выведать.
Репетиции пока остановили, трое ребят уехали отдыхать. Коле, чтобы от безделья не мучился, поручил придумать, как сделать панель на ревербератор. Он гравёра нашёл. По воронёной стали можно пройтись промышленным гравером, вот только шаблон надо чертить в два раза крупнее того, что хочешь получить, тогда мелкие детали качественно получатся. Я от руки нарисовал, а он пусть чертит. Мне совсем немного осталось доделать. Блок питания куплю готовый, стабилизированный, видел подходящий в Радиотоварах. Сделаю шесть пресетов — заранее подобранных комбинаций задержек звука. Частотка и шумы до студийного уровня моего времени не дотянут, но для эстрады за глаза хватит. Такой реверок даже у капиталистов не скоро появится. Лексикон, американская фирма, только со следующего года начнёт разрабатывать нечто похожее, но в 1979 выдаст шедевр, свой знаменитый 224 Digital Reverb. Блин, и на выставке не покажешь — попробуй, объясни, где микросхемы взял. Обидно. И никак этот затык не обойти. Нет у этих микросхем пока отечественных аналогов.
— Дядя, ты мою маму не видел? — оглядываюсь, стоит мелкое чудо, мокрое по колени, и котёнка в руках держит, такого же мокрющего. Ох, всыплют сегодня кому-то. Вскакиваю на ноги. За лодочным пирсом, который закрыл собой девчонку, заполошно бегает женщина. Кричу ей, машу руками. Бежит к нам. Ладно, и мне пора. Иду с ними до дороги, котофейка у девчонки пригрелся, урчит, как маленький трактор. Прощаюсь, запрыгиваю на велосипед и еду домой.
— Привет, Павел, — пытается говорить баском мой знакомый по совместным прыжкам, — Мы тебя на стадионе видели, но ты там с дядькой каким-то был, не стали подходить. Я вот что спросить хотел, ты можешь с нами позаниматься? Мы тренеру объясняем, как ты прыгнул, а он говорит, что неправильно, так не прыгают. А вчера по телевизору передача была. Про Олимпийские игры. Там Боб Бимон в Мехико прыгал. Его два раза показали. Сначала обычной съёмкой, а потом замедленной. Он точь-в-точь как ты это делал, мы такой способ «ножницы» называем, а тренер нас учит прыгать «прогнувшись», совсем по-другому.
— Тебя же Стасом зовут? — вспоминаю я, как к нему обращались, когда он меня бинтовал, — Тренер из меня, скорее всего никудышный. Я разве только сам показать могу, да на вас посмотреть, поправить в чём-то, совсем уж очевидном.
— Нам много не надо, мы сообразительные, ты главное покажи, а мы потом сами… — зачастил парень.
— Ну, давай завтра попробуем, после тренировки. Только меня мой тренер может утащить куда-нибудь, тогда подождёте на стадионе.
— Замётано, — солидно произнёс переговорщик и подал руку. Контакт. Ох, паренёк, нелегко тебе пришлось. Повезло, хоть доброго человека встретил, а то не было бы спортинтерната, колония для малолетних по тебе плакала. Подрастёшь, в пояс своему физруку школьному поклонись. Понятно, почему вы с друзьями жилы рвёте. Нет у вас пути назад, никто вас там не ждёт. Родители давно последние мозги пропили. Теперь ясно, почему вы на лето в интернате остались, да мне в парке встретились.
Ну, вот оно мне надо… Да, надо! И нечего ныть. Остальные дела подождут, а эти ребята нет.
— Ты что, подрался с кем-то? — вцепилась в меня мама, когда открыла дверь.
— Нет, с чего ты взяла?
— Заскочил бледный, кулаки сжаты, желваки ходят. Что-то случилось? — мама пристально уставилась мне в глаза. Да, увидит она там что-то, через мои-то очки…
— Уже всё нормально. Ребята знакомые попросили потренировать их немного, вот и понервничал. Какой из меня тренер? Сам спортсмен без году неделя…, а они слушать не хотят, — пожаловался я, отмякая в домашней обстановке.
— А ты попробуй, — прищурилась мать, — Знаешь, есть такая методика у учителей, когда одни ученики обучают других. Иногда удивительные результаты получаются, — тут с ней трудно спорить. Педагог с её стажем — это профессионал по передаче знаний.
Если в разведённую эпоксидку выдуть пасту из трёх чёрных стержней для шариковой ручки, и затем размешать — получится редкая гадость. Аккуратно выливаем её в коробочки из-под лекарств, где уже установлены готовые линейки будущего ревербератора, с «запретными» микросхемами. Когда всё схватится, то получим брусочек чёрного нечто, с двенадцатью торчащими ножками, как раз под стандартный разъём. Смешная и гротескная сборка, которую хочется назвать супермакросхемой, за её размеры и вид. Зато надёжно, хоть ногами пинай, и от любопытных глаз спасёт. Закрыл гараж и пошёл звонить друзьям.
У Витьки с Димой завтра последний экзамен. На выходные зовут на рыбалку с ночёвкой. Немного волнуются, но утверждают, что теперь им даже тройка по физике не слишком страшна. Как минимум полупроходной балл получится. Не будет у них тройки, физику оба отлично знают. Не хочется мне их терять, когда-то нашу троицу в школе так и звали-три мушкетёра. Всегда вместе, всегда друг за друга. Дорогого стоит. По собственному опыту знаю, что с каждым прожитым годом друзей становится меньше и находить их труднее. После сорока появляются приятели, знакомые, а друзья — это те, кто остался от молодых лет. К сожалению, исключения случаются редко.
Сосед пришёл. Он подготовил к покраске капот от ЛУАЗа. Есть такое чудо у нас в гаражах. Якобы вездеход с двигателем от Запорожца. Я думаю, что его хозяин браконьерит втихаря. Слишком уж часто вижу, как он заезжает в гараж, грязный, по самую крышу. Пошли смотреть.
— Не, дядь Петь, так не пойдёт, давай зашкурим, как надо. Ты сам как думаешь, мужики нам просто так этот капот подсунули? Вот я спинным мозгом чую, что они экзамен устроили. Покрасим с тобой на отлично — будет нам почёт и уважение, а облажаемся — можно закрывать лавочку, — полчаса вдвоём мокрой «нулёвкой» выводим капот. Краски в обрез — одна баночка из ЗИПа. Хитрю, добавляю в краску грамм тридцать лака.
Разбрызгиваем два полных пистолета воды по полу и стенам. Это от пыли. Ждём. У гаража уже собираются болельщики. Включаем весь свет, который есть. Крашу. Краски хватает впритык. Угол докрашиваю чихающим пистолетом. Ставим инфракрасные лампы и идём в народ, общаться. Гаражное сообщество горячо обсуждает внедорожники, и в частности, ЛУАЗ.
— Да точно тебе говорю, их для Вьетнама делали, чтобы по рисовым чекам гонять. Как в Корее ГАЗоны не пошли, так за эти и взялись. У нас в батальоне девятьсот шестьдесят седьмой был, амфибия. Правда, совсем уже убитый, но по полигону ползал, только в путь. И что удобно — если вдвоём едешь, всегда вытолкнуть можно. Веса в нём чуть. Дал плечом, а он уже и выскочил.
— Я на командирском четыреста шестьдесят девятом ездил. Зверь-машина, но если в багажнике груза нет, всю душу вытрясет…
Сижу, слушаю, улыбаюсь. Вспоминаю, как однажды увидел такую Волынь, он же ЛУАЗ -969, затюнингованную под Гелендваген. У меня тогда штаны чудом сухими остались, так ржал. Это надо же, так любить этого маленького уродца, чтобы за тюнинг отдать в несколько раз больше, чем он сам стоит.
Сегодня гудят без пива. Хотя трое вроде сбегали в темноту, видимо там «причастились» водочкой. Пора. Выносим капот. Петр, с владельцем ЛУАЗа, шустро цепляют его на место. Похоже, экзамен мы сдали. Оценка — «лучше, чем новый». По червонцу заработали.
Гаражи, сауны, спорт — бары… как себя не обманывайте — все они из одной оперы. Душа общения просит. Надо мужику иногда посидеть «в обществе». Без бабьего трёпа, без зудящего в ухо Дома-2 или очередного слезоточивого сериала.
Борьбу за обладание правом управления телевизором мужикам удаётся выигрывать только во время чемпионатов по футболу, и то ненадолго. Слишком быстро наши футболисты оказываются в аутсайдерах. Жёны, эти милые существа, от которых нет спасения, интуитивно знают про наш футбол всё. Они легко отдают пульт, прекрасно понимая, что их временное отступление будет недолгим. Очередной вылет нашей команды — и ей можно снова месяцами солировать в переборе каналов, выбирая самые гадкие из них. А нам остаётся только смотреть на рекламные ролики со звёздами отечественного футбола. Интересно, пробовал кто-нибудь хоть раз подсчитать, на сколько процентов падает валовая производительность страны, после проигрыша национальной сборной? ИСКИНы такие цифры считали, правда не по футболу, а по имперским битвам роботов. Цифры убийственные. Целые планеты впадали в депресняк и по неделям работали спустя рукава. Убытки исчислялись триллионами. Рейтинг правительств падал. Национальная валюта дешевела. Биржевые показатели сползали до критических минимумов. А казалось бы, просто Игра.
Вечером вспоминал всё, что я знаю по прыжкам. Получилось не так много. Прыжки были, но всё не в том виде, как у людей в спорте. На стену с мечом, на ветку с луком — не то. Перед сном провёл замеры с компасом — четырнадцать.
Утро. Заканчиваю ревербератор. Остались только лицевые панели и сборка. Звонят парни. Оба сдали физику на пять, от души их поздравляю. Студенты! Договариваемся на вечер собраться у Димки. У него уже мать суетится, стол готовит. Обещает чем-то фантастическим удивить.
Пробежал пару кругов с ребятами, для разминки, потом побежал круг на скорость. Повторил. Два медленных и ещё один быстрый. Иду к футбольному полю. Работаю на ноги. Стараюсь давать больше нагрузок. В перерывах между сериями кручу корпус и работаю на пресс. Ребята, под руководством тренера, занимаются неподалёку. Поглядывают на мои упражнения. Тренер, сменивший Ольгу мужик лет сорока, меня тоже заметил. Видел, как я с его группой бегал. Семёныча не видно. Ребята закончили. Следом за ними перебираюсь на «Юность». Удобно у нас парк расположен. До стадиона метров двести.
Вот и парни подошли, пятеро. Знакомимся. Группа разнохарактерная. Трое горят, а двое жмутся недоверчиво. Стас их силой что ли приволок?
— Начнём с азов. Может вы про них и знаете, но я повторю. Для спортсмена самое опасное — травмы и перетренировка. Поэтому прыгать без ума и сходу рвать мышцы не стоит. Потеряете больше, чем получите. Затею с прыжками обязательно согласовывайте с тренером. Прыгуны обычно стайеры, бегают на рывок. На сто и двести метров. Там и техника другая, и мышцы иначе работают. Теперь к прыжкам. Прыжок начинается с разбега. Мой разбег-двадцать четыре моих шага. Планирую увеличить его до тридцати-тридцати двух. Вот с этого и начнём. Попробуйте найти свой разбег где-то в этих пределах. В яму не прыгайте — обозначили прыжок и достаточно.