С губ Малкольма сорвался смешок, а затем я почувствовала поцелуй на щеке, линии челюсти. Каждый из них вызывал покалывающее тепло внизу живота, и я закрывала глаза от удовольствия, еле сдерживая тихие стоны.
Наконец его рот нашел мой. Губы порхали по моим, лаская, дразня, заигрывая. Это была неспешная чувственная ласка, дарящая невероятное наслаждение. Его язык нашел мой, предлагая присоединиться к дразнящей пляске. И я не могла отказать, особенно когда его рука скользнула вверх по моему животу и добралась до груди. От взрыва эмоций я все же не смогла удержать срывающийся с губ тихий стон.
— Да, Габриэль, — прошептал муж с порочной улыбкой, укладывая меня на кровать и опускаясь передо мной на колени.
И я стонала и дрожала в его руках, двигаясь с ним в едином ритме, становясь единым целым, ловя его сводящие с ума взгляды и ощущая его ненасытные ласки. Я возносилась на небеса и падала в пучину страсти снова и снова, чувствуя невыносимое блаженство.
Я зевнула, чувствуя себя совершенно обессиленной, но абсолютно удовлетворенной и счастливой. Сердце мужа билось под моей щекой, успокаивая и погружая в сон. Малкольм пропускал пряди моих волос между пальцев, и это было очень приятно. А еще было так тепло. Я подавила новый зевок и закрыла глаза. Тело было будто бы ватным.
— Габриэль?
— М-м-м?
Мысли туманились и путались, цепляясь друг за друга и рождая образы, которые обещали стать началом сна.
— Почему ты приехала?
Это что еще за вопрос?! Сон как рукой сняло, я моргнула, нахмурилась и приподнялась, поворачиваясь лицом к мужу.
— В смысле?
— Когда ты уезжала, ты выглядела так, будто не собиралась возвращаться, — пояснил он и убрал с моего лица прядь волос, осторожно заправив ее за ухо.
— Эм… Ну да… — я отвернулась и снова легла на его грудь, чтобы спрятать порозовевшие щеки. — Просто это бабуська навешала мне лапши на уши, а я и повелась. И ты еще, — буркнула мрачно. — Попробуй у меня еще раз так себя вести!
— Ты говоришь про тот танец?
— Нет! — возмутилась я. — Я говорю про рацион питания таракана! Конечно, про него…
Почувствовала, как мы переворачиваемся, и я оказываюсь лежащей на спине. Подняла глаза и встретилась взглядом с его льдистыми глазами.
— Мне стоило большого труда сдержаться и не скормить его Альташу, — произнес муж, глядя на меня чуть изогнув губы в улыбке.
От такого признания сердце в моей груди сделало радостное сальто и вернулось назад, совершая тысячу ударов в минуту. Я прикусила губу, стараясь не покраснеть и не дать расползтись по лицу огромной глупой улыбке.
— Ну и скормил бы.
— Тогда ты бы не уехала, — пробормотал он, склоняясь ко мне и касаясь своими губами моих.
— И правда… — прошептала я. — И раз уж мы заговорили про вопросы… Что та старуха говорило про уничтожение рода Астайнов, завершение эры драконов и прочую лабуду? И да. Ледяное сердце? Серьезно?
Малкольм вздохнул и лег назад, снова притянув меня к себе.
— Это долгая история.
— Надо же как повезло! — хмыкнула я. — У нас вся ночь впереди!
— Что ж… Хорошо.
Малкольм начал рассказ, а мои брови приподнимались все выше и выше.
Обобщая все сказанное им, выходило следующее.
Ледяные горы, будучи частью нашего королевства, некогда были местом для ссылки опальных дворян. Предполагалось, что это непригодная к жизни земля, и туда отсылали только тех, кто накосячил очень сильно – например попытался устроить заговор.
Одним из таких везунчиков был лорд Астайн, которого сослали в Ледяные горы и благополучно забыли, решив, что никогда больше его не увидят. Но предок Малкольма оказался не так прост и имел просто фундаментальную живучесть. Он не только выжил, но и смог каким-то чудесным образом приручить Ледяного дракона, который признал его своим господином. По счастливой случайности Ледяной дракон был не просто каким-то лузером из-за бугра, а повелителем всех драконов, за исключением пещерных, которые не обладали зачатками разума и не могли подчиняться вообще кому бы то ни было. А посему драконы последовали примеру своего повелителя и покорились лорду Астайну, а тех, кто не покорился, Ледяной просто сожрал. Очень креативный способ решения проблем, я считаю.
Тонкости процесса Малкольм мне не рассказал, но его предок, обретя такую немалую военную мощь, обратился к королю нашей страны с требованием выделить ему в герцогство Ледяные горы и признать их самостоятельными землями, неподчиняющимися короне. Король, не будь дураком, согласился. И так началась история Ледяных гор.
Следующим шагом в плане лорда Астайна стало обустройство своего нового герцогства, а для этого нужны были деньги, причем немалые. К этой проблеме он подошел с достойным восхищения вдохновением.
Встретившись с лидерами крупных процветающих соседних стран, он заключил с ними договор о ненападении, по которому страны обязывались ежемесячно выплачивать кругленькую сумму Ледяным горам. В свою очередь, если они подверглись бы нападению, лорд Астайн напряг своих драконов, и те помогли бы в войне. Но этот пункт скорее был утешительным, потому что противопоставить драконам правители не могли совсем ничего, а так появлялась хотя бы иллюзия выгоды. Более того, жители Ледяных гор могли свободно пользоваться правами и благами стран, вступивших в союз, торговцы герцогства имели наиболее выгодные условия и т.д. и т.п.
Люди потекли в Ледяные горы, стали осваивать добычу руд, золота и угля, охотится на всяких пушистых зверушек и строить города. Герцогство процветало.
Но…
Все было замечательно, пока драконы были на стороне лорда Астайна, но после его смерти, все могло полететь к чертям, если бы сын лорда Астайна не смог подчинить себе Ледяного. К счастью, такого не произошло ни в этом поколении, ни в следующем, пока очередь не дошла до отца Малкольма.
Тот подчинить себе дракона не смог.
Это было фиаско и крах всему, над чем так долго трудились лорды Ледяных гор, ибо если драконы больше не будут на стороне герцога, ему – давайте называть вещи своими именами - нечем будет угрожать странам и вымогать с них деньги. Конечно, вся эта богадельня называется договором о ненападении, но сути дело название не меняет, это обычное вымогательство и шантаж, однако, как говорит дядюшка, правда всегда на стороне сильного.
Так вот. Чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу, дед Малкольма спешно женил своего сына на двоюродной сестре, дабы усилить кровь Астайнов, и, собственно, родился мой муж. По всем оценкам дедушки, Малкольм мог спокойно подчинить себе Альташа, но его мать решила перестраховаться и отнесла малыша к горной ведьме, что бы та усилила его ледяную суть. Ну, та, собственно, и усилила - образно выражаясь, заковала его сердце в лед. На деле он просто перестал чувствовать что-либо.
Ну а дальше его увидела дочь ведьмы, которую я имела честь лицезреть во сне, влюбилась в него без памяти и, обезумев от его безразличия, сбросилась с горы. А бабуська, обозлившись на весь свет, решила отомстить Малкольму и всем Ледяным горам.
После того, как муж рассказал мне все это, я примерно поняла, что произошло на площади, когда я прилетела на Альташе. Люди подумали, что Ледяной дракон покинул их и готовились поковать вещички, а мы вернулись, и всем стало хорошо и радостно.
Как-то так.
Ну, если говорить утрированно, разумеется.
— Это поэтому ты не оставлял надежды найти себе жену? Потому что если у тебя не родится наследник, который покорит дракона, то Ледяным горам придет конец?
— Да, - проговорил он. — Сначала я не знал, почему они сходили с ума. Я много чего перепробовал, чтобы они оставались в рассудке. Но все после первой ночи начинали кричать о своей великой любви ко мне.
— Это поэтому ты тогда спросил меня, что я чувствую? Ну, в нашу «первую брачную ночь»?
— Да, — проговорил он и пропустил прядь моих волос между пальцев. — И ты тогда очень удивила меня и дала надежду.
— А почему твои люди так боялись меня сначала?
Сегодня я решила спросить о всех странностях и наконец расставить все точки над «ё».
— Они чего только не натерпелись от моих жен. Вот и боялись. Моя первая жена сожгла деревню, потому что посчитала, что мне понравится лицезреть пламя и слышать крики людей. Но хватит об этом…
— Но… — начала я.
Однако муж не дал мне высказаться, снова переворачивая на спину и приникая к моим губам в чувственном поцелуе. Через мгновение я уже и не помнила, о чем хотела спросить, растворяясь в своем любимом лорде Ледяных гор.
ГЛАВА 19. СВАДЬБА ЭРИКИ
Я сидела в обеденном зале, стараясь не улыбаться слишком открыто. Сегодняшнее утро было прекрасным — томным и наполненным чувственным наслаждением. И пусть некоторые места побаливали от излишнего усердия Малкольма, но это нисколько не портило моего настроения, а даже наоборот.
Запихнув в рот кусочек сыра, я кинула взгляд на место, где совсем недавно сидел Малкольм и фыркнула, вспомнив, что он нацепил на себя маску холодного и неприступного лорда, едва мы покинули пределы спальни. Ну ничего, я поработаю в этом направлении, будьте спокойны!
— Леди Габриэль?
Я прожевала сыр и повернула голову.
— О, Алек! Привет.
Мужчина замер на пороге, но потом видимо все же решился и подошел к столу.
— Садись, — указала я на место напротив себя, поражаясь тому, как все удачно складывается, даже искать его не надо.
— Я рад, что вы вернулись, — проговорил он через некоторое время, нарушая тягостную тишину.
Точнее, как… Это его она похоже тяготила, а меня все вполне устраивало.
— Ага. Я тоже рада.
Я терпеливо ждала, когда он заведет разговор об интересующей его теме, ради которой он, собственно, и пришел со мной увидится.
— Все ли благополучно дома?
— Угу.
Даже не надейся, что я тебе помогу.
В конце концов, Алек вздохнул, провел рукой по лицу и пристально посмотрев на меня, тихо спросил: