Птица хватает Шпеня за плечо, вытаскивает из толпы, прижимает к ограде:
– Попался, гаденыш!
Его напарник идет к стоящей неподалеку темной иномарке, садится за руль и подгоняет машину поближе месту «беседы». Потом выходит наружу и прислушивается, контролируя ситуацию.
– Дяденька, пусти! – верещит Шпень. – Не убивай! Я отдам чашку! Только не убивай!
– Ты знаешь, где Мотыль ее прячет?!
– Не знаю, он не говорит! Но я узнаю, ты только не убивай! Давай договоримся…
– Что-то ты крутишь… А ну, поедем с нами, там разберемся! Посидишь у нас, расскажешь, как на Мотыля выйти, а я уж сам с ним договорюсь.
– Не, не поеду! Не поеду с вами!
– Поедешь! – Птица, недолго думая, взваливает Шпендика на плечо. Шпендик отчаянно извивается и вопит. Напарник Птицы подходит сзади и быстро нажимает какие-то точки на шее мальчишки. Шпень сразу обмякает.
– Бумажник у меня в толпе спер, паршивец, и напарнику передал, – объясняет Птица оборачивающимся людям. – Сейчас вот отвезу в милицию, пусть там разбираются. С таких лет и такие наглые…
– План ноль один, дробь один! – вопит Сережка и кубарем бросается в ноги Птице. Птица не падает, но ослабляет хватку. Шпень как-то вывертывается и падает на землю на четвереньки, ошалело крутя головой. Видно, что он не совсем осознает происходящее. Родион хватает с лотка сразу два свистка, сует их в рот и оглушительно свистит.
– Милиция! Вай! Где милиция! – вторит ему Тахир.
В толпе начинается недоуменное коловращение.
Анка хватает Шпендика за руку:
– Бежим! Я знаю, куда спрятаться!
Птица с напарником бегут за Анкой и Шпендиком. Анка тащит Шпендика к эстраде. Толстого клоуна уже нет, на скамейке переодеваются танцоры, а на эстраде выступает совсем маленький мальчик-жонглер. Женщина-руководительница внимательно следит за его выступлением и шепотом что-то подсказывает. За кулисами эстрады толпятся другие циркачи. Ахают, увидев Анку и Шпеня, который почти теряет сознание.
– Анка, ты откуда?!
– Почему ты не переодеваешься? Ты что, не будешь выступать?
– Мария Николаевна заругается!
– А кто это с тобой?
– Это наш, цирковой, – задыхаясь, говорит Анка. – За ним гонятся, хотят убить. По правде. Надо его прикрыть и спрятать. Вон они!
Дети-циркачи делают круглые глаза, но вид Анки и особенно самого Шпеня убеждают их в серьезности происходящего. Старшая девочка-гимнастка подает несколько команд, и дети бросаются по дорожке навстречу Птице и его напарнику. Некоторые идут колесом, кто-то размахивает разноцветными лентами, тоненькая девочка завораживающе крутит сразу четыре блестящих обруча. На дорожке и вокруг останавливаются люди, улыбаются, показывают пальцами на расшалившихся циркачей. Маленькие дети в восторге подпрыгивают и хлопают в ладоши. Птица и его напарник тоже поневоле останавливаются. Высокий мальчик в черном плаще со звездами подходит вплотную к Птице.
– Извините, у меня тут реквизит сбежал, – вежливо говорит он и достает из кармана Птицы живую белую крысу.
Птица испуганно отпрыгивает в сторону. Его напарник, грубо расталкивая детей, пытается пройти вперед, но на его пути мгновенно возникает пирамида из совсем маленьких детишек в блестящих купальниках, изображающих космическую ракету.
– Наш налод – поколитель космоса! – гордо возглашает самый верхний малыш под аплодисменты собравшихся на дорожке людей.
Птица и его напарник, ругаясь, пытаются выбраться из пестрого водоворота. По бокам толпы прохаживаются Сережка, Родион и Тахир и внимательно наблюдают за их попытками.
Тем временем Анка подводит Шпеня к большому фанерному сундуку, откидывает крышку.
– Сиди здесь и не высовывайся, – говорит она. – Реквизит весь разобрали, места тебе хватит. Мне еще самой переодеться надо. А когда все кончится, я тебя вытащу.
Шпень сидит в абсолютной темноте, слышит приглушенные неопределенные звуки: музыка, смех, голоса.
Вдруг крышка осторожно приоткрывается и снова захлопывается. Потом открывается уже по-настоящему. В сундук заглядывает лукавая мордочка малыша-арлекина, который дразнил Сережку. Некоторое время он внимательно разглядывает Шпендика, потом серьезно спрашивает:
– А ты точно из наших, из цирковых?
– Точно, – не колеблясь, подтверждает Шпень. Непослушной рукой роется в кармане, достает пару красных поролоновых носов. – Вот! Один тебе, другой – мне! – Он надевает нос. – Мы с тобой одной крови, ты и я!
– Спасибо, – улыбается малыш и тоже надевает нос. – Те, которые за тобой гнались, ушли. Сейчас у Анки номер кончится, и я ее мигом сюда приведу… Я-то сразу понял, что ты наш. Это другие сомневались…
Вся компания медленно идет по набережной Невы, в районе Летнего Сада и Лебяжьей канавки. Нева уже по-осеннему черная, тяжелые волны лениво облизывают плюшевые, поросшие зеленой тиной камни набережной. По набережной неторопливо гуляют спокойные, хорошо одетые люди. Слышна иностранная речь.
– Чего мы сюда-то приперлись? – спрашивает Шпень, застегивая куртку и поддергивая штаны. В центре он явно чувствует себя неуютно.
– Конспирация, – объясняет Сережка. – Родиона предки достают: с кем связался? Мы с Анкой вообще на тренировках. Да и Птица с друзьями в этом районе нас караулить уж никак не станет. Ты головой-то подумай: компания у нас довольно заметная…
– Красиво здесь, – задумчиво говорит Тахир.
– И это тоже, – неожиданно покладисто соглашается Сережка. – Приобщаемся, так сказать, к прекрасному.
– Шпень, – застенчиво говорит Тахир. – Родион говорил, тебе стихи нужны… для этого… для вхождения в контакт…
– А то! – оживляется Шпендик. – Ты придумал, да?
– Какие еще стихи? – влезает Сережка.
– Вот, – объясняет Тахир. – Мы же не знаем, про что ему точно нужно. Поэтому я постарался в общем, чтоб можно было вставить. Смотри:
«Наш та-та-та так хорош,
Что ты мимо не пройдешь!»
И еще:
«Если что-то не купил,
Всю удачу погубил!»
– Ништяк! – восхищается Шпень. – Здорово. Дяде Пете точно понравится. Повтори еще раз, я запомню.
– Какой «та-та-та»? – Анка пренебрежительно пожимает плечами. – Бред какой-то!
Тахир мучительно краснеет.
– А ты ей другое прочти! – шепотом советует Родион. – Тогда она заткнется.
– Помолчи, пожалуйста, прошу! – также шепотом отвечает Тахир.
– Ну ладно, – Шпень вздергивает узкие плечи, шмыгает носом. – Чего теперь-то?
– Теперь операция подошла к завершающей фазе, – бодро говорит Сережка. – Люди в черном взяли след. Спайдермен вышел на охоту. Зорро всегда за справедливость и все такое прочее. Главный гад живет в гостинице «Астория». Номер установить не удалось, но зато мы засекли его лично. Они с Птицей выходили отдельно, зато один из подручных ушел наверх вместе с ним. Родион болтал с киоскершей и видел. Рожу главного гада все запомнили?
– Они с подручным говорили по-английски, – вступает в разговор Родион. – Я не все понял, но, по-моему, подручный обращался к нему «мистер Стоун».
– Молодец, Родион! – радуется Анка. – Тогда мы можем узнать и номер, в котором он живет. Спросим там внизу: как нам позвонить мистеру Стоуну? Наврем чего-нибудь, она и скажет номер.
– Вот вы оба и будете врать, – Сережка указывает на Анку и Родиона. – А мы на улице постоим.
– Почему я? – нерешительно спрашивает Родион. – Я вообще-то боюсь с незнакомыми людьми разговаривать.
– Выхода нет, – категорически сообщает Сережка. – Не посылать же Анку одну. Ты очкарик, внушаешь доверие. Анка девочка. Тахир – кавказ, не подходит. А в нас со Шпенем этой… интеллигентности не хватает. Нам не поверят, наоборот, насторожатся. А нам это не надо.
– Это почему это у меня этой… ну, ее не хватает? – вяло возмущается Шпень.
– Я тебе потом объясню, – обещает Сережка. – А сейчас пошли. Тут недалеко, за полчаса дочапаем.
– Ну хорошо, – все еще сопротивляется Родион. – Узнаем мы номер или даже телефон. А дальше-то что?!
– Дальше будем действовать по обстоятельствам! Наша задача какая? Договориться о встрече, на которой мы им – чашку, а они нам – деньги. И чтоб Мотыль поверил, что все всерьез. А в самый последний момент – забрать чашку и тикать со всех ног в музей или еще куда. Ну и желательно что-нибудь такое придумать, чтобы Шпеня не очень подставить, чтоб его потом Мотыль под горячую руку не прибил…
– Да он не прибьет…
– Все равно. Например, мы с Тахиром можем изобразить хулиганов и отобрать у тебя сумку…
– Как же! Отдам я вам…
– «Зачем это я буду отдавать Некту яблоко?» – смеется Анка.
– Какое яблоко?! – таращатся на нее мальчишки.
– Это цитата из «Буратино», дикие вы люди! Там, где Мальвина ему задачки задает…
– Ладно, пошли…
В холле гостиницы «Астория» Родион и Анка разговаривают с администратором.
– Мистер Стоун обещал присутствовать на нашем скаутском слете! И лично вручать почетные грамоты лучшим в отряде, – бодро врет Анка. – Он сам бывший скаут, и велел обязательно позвонить ему, предупредить, когда состоится слет. Но вот этот растяпа Вася, – она тычет пальцем в Родиона. – Потерял бумажку с телефоном (Родион морщится). Но мы знаем, что мистер Стоун живет здесь, потому что наш патруль во вторник провожал его до дверей гостиницы…
– Да, извините, – вмешивается Родион. – Мистер Стоун оставил визитную карточку (выразительный взгляд в сторону Анки – западный бизнесмен не будет записывать свой телефон на бумажке!). Я положил ее в карман куртки, но потом снял куртку и… видимо, она выпала… Такое несчастье!
Девушка-портье с веселой симпатией смотрит на взъерошенных, красных от волнения детей.
– Сейчас, сейчас, – говорит она и смотрит на экран компьютера. – Вам повезло, мистер Стоун в гостинице только один, живет в 303 номере, и он сейчас как раз здесь. Записывайте телефон…. Позвонить можете вот оттуда. Он или спустится или пригласит вас к себе… А вы, значит, скауты?