и не могут.
Научное исследование и не более…
– Лабораторная мышь, – медленно произнес Влад. Подойдя к окну, он одним движением распахнул его настежь. Ему до боли в висках не хватало сейчас воздуха.
– Вы же врач, Владислав Германович, и понимаете, что чуда не случится, – опять заговорила Ольга, – все, что ей сейчас нужно – это как можно более счастливо дожить отведенный ей срок…
– О каком счастье ты говоришь, Ольга, – перебил ее Влад, сорвавшись на крик, – ты знаешь, как она живет? Нет? А я знаю! Ты понимаешь хоть, как это жить, мечтая о смерти и заснув на пару часов бояться проснуться!?
– Прости меня, – виновато произнес он минуту спустя, – спасибо тебе.
Ольга вышла из кабинета. В ее глазах стояли слезы, готовые в любую минуту вырваться наружу. Нет, она не обижалась на него – ей просто было безумно жаль этого человека, походившего сейчас на загнанного в угол дикого зверя и знающего, что это конец, но продолжавшего в молчаливом отчаянии скалить зубы в яростном нежелании смириться с судьбой.
Она любила его. И знала, что ни когда не получит награду за это. Знала, что жизнь Влада целиком зависит от жизни девушки, которая медленно и совсем не справедливо, с точки зрения человека, умирает. Знала, что он ни когда не сможет полюбить кого- то еще той же любовью, которой он любил Анну. А на меньшее – Ольга и сама бы ни за что не согласилась. Они были знакомы с тех пор, когда Влад работал еще рядовым врачом, а она, будучи студенткой мединститута, проходила практику в одной из рядовых поликлиник большого города. Владу сразу понравилась веселая девушка с хорошей фигурой и искрометным юмором. Некоторое время он наблюдал за ней, и, заметив ее ответное внимание, однажды пригласил на ужин. У них не случилось бурного романа. С ней было легко и весело. Их отношения были скорее дружескими. Пару раз она даже приходила к Владу домой, но после того, как Зоя Михайловна заприметила в ней потенциальную невестку, мужчина перестал приглашать девушку к себе. А через несколько месяцев он повстречал Анну и их отношения медленно сошли на «нет».
Ольга болезненно переносила разрыв, но виду не показывала. Иногда звонила, исключительно для того, что бы услышать его голос, задавала дежурные вопросы и надеялась, глубоко в душе, услышать в его голосе хотя бы сожаление о том, чего у них так и не случилось. Потом даже устроилась на работу в коммерческую клинику, где Влад уже занимал должность главного врача.
Она знала об Анне, и каждый раз боялась услышать о том, что мужчина женится. Но время шло, а он так и оставался холостяком. Девушку волновала такая ситуация, но со временем она сделала вывод, что дело совсем не в их браке, а в их отношениях. Они были неприемлемы, возможно, для других, но совершенно естественны для этой пары.
С тех пор прошло много лет. Ольга успела даже выйти замуж. Счастливцем оказался молодой преуспевающий бизнесмен, занятый двадцать четыре часа в сутки своим бизнесом и женившийся, как потом выяснилось, только для того, что бы, не тратить время на рестораны и прачечные. Она редко встречалась с мужем, детей он «пока не планировал» и, в конце концов, они развелись. Все, что осталось у молодой женщины от брака – это однушка в престижном районе города и альбом свадебных фотографий.
Глава 4
Ей опять снился это сон.
Первый раз она видела его давно, еще в детстве. Тогда еще у нее была семья. Еще была жива мама и папа жил с ними, в вот этой самой, скромной, сорокаметровой квартирке в центре города. Здесь тогда вкусно пахло бабушкиными пирогами, а по выходным они выезжали на природу и удили на озере пузатых, с ладошку, карасей. Бабушка потом жарила их на сковородке до хрустящей, золотой корочки, и семья дружно «уплетала» их на ужин. Как же давно это было…
Мамы не стало едва Анне исполнилось двенадцать. Ее сбила машина – буквально в ста метрах от дома. Потом были цветы, венки, какие то дальние родственники, которых Анна никогда прежде не видела, суд, приговор водителю – два года условно, и момент, когда жизнь разделилась на «до» и «после».
Сон не был сказочно удивительным или страшным. В нем не было ужасных, пугающих в этом возрасте детей, деталей. Ей приснилась дверь. Анна даже не могла вспомнить фона, на котором эта дверь должна была бы расположиться. Просто огромная, каменная дверь, без каких либо особых примет. Даже без ручки, которая, совсем логично, должна была на ней присутствовать. Она ясно ощущала холод мраморного камня и невыносимое желание прикоснуться к нему. Анна тянула руки, пытаясь дотянуться до гладкой, манящей поверхности каменного полотна, но дверь, каким то непостижимым образом отдалялась от нее.
Тогда Анна не обратила внимания на этот сон. Она думала о нем пару дней, а после и вовсе забыла.
Жизнь ее заметно изменилась с уходом матери. Они больше не выезжали за город, не ели жаренных в сметане карасей, и не смеялись над папиными шутками. Он все реже бывал дома, оправдывая свое отсутствие тяжелыми временами и плохими делами на работе. Спустя год после похорон жены, вовсе собрал вещи и съехал с квартиры. Иногда он навещал дочь, дарил безобразно – уродливых плюшевых зайцев и медведей, обещал приходить чаще, но обещаний так и не держал и скоро совсем перестал появляться в их квартире.
Бабушка Анны, после похорон единственной дочери, как то сразу состарилась. Пироги исчезли с уютной кухни, а все свое время бабушка теперь посвящала двум вещам: церкви и кладбищу. Дом опустел и перестал радовать своих обитателей.
Девушка заканчивала первый курс университета, когда ей снова приснился этот сон. Теперь она смогла более отчетливо разглядеть ее. Дверь была выдолблена в огромной глыбе черного мрамора, совсем не обработанного по краю, и отшлифованного до глянца по полотну самой двери. Свод ее был полукруглым, слегка заостренным кверху ровно по центру. Ни какого орнамента или намека на ручку на двери не было. Анне захотелось прикоснуться к ней, но и как было в первом сне, дверь оказалась на несколько сантиметров дальше ее вытянутой руки. Девушка сделала пару шагов вперед, но расстояние между ней и дверью ни сколько не сократилось. Она сделала еще несколько отчаянных попыток коснуться того, что ее так манило, но все было тщетно. Анна так и проснулась: с вытянутыми вперед руками и с ощущением внутренней потери.
А через неделю не стало бабушки – единственного родного ей человека.
Глава 5
Влад открыл дверь своим ключом. Анны в комнате не оказалось, и он прошел на кухню. На плите весело закипал металлический чайник с коротким, широким носиком. В нем задорно отражались лучи заходящего солнца, легко проникающие сюда сквозь сетку простой занавески. Из ванной комнаты доносились звуки льющейся воды и незатейливая мелодия из популярного некогда мультфильма. Мужчина улыбнулся и принялся расставлять в холодильнике принесенные в двух пакетах продукты. Внимательно оглядев полки, он с огорчением заметил, что за время его отсутствия с них ничего почти не исчезло, за исключением пары баночек йогурта. Влад привычно стал удалять из холодильника уже просроченные продукты. Он быстро находил на упаковках отметки о сроках годности и тут же выкидывал их мусорное ведро или же, если сроки еще позволяли, ставил их назад, но уже на ближайшую полку, что бы при желании их съесть, они первыми оказались под рукой. Когда ревизия была завершена – мусорное ведро оказалось почти полным.
Звук бегущей воды прекратился, и из ванной, шлепая босыми, мокрыми ногами по полу, укутавшись в белое, махровое полотенце, вышла Анна. От купания в горячей воде на ее щеках играл здоровый румянец, кожа уже не выглядела такой болезненно – бледной и лишь темные круги вокруг глаз девушки выдавали истинное положение вещей. Анна молча подошла к другу и, опустив руки ему на плечи, нежно поцеловала. Она всегда встречала его молча – без показного восторга и лишних, дежурных вопросов. Но в ее глазах, каждый раз, светилась неподдельная радость от встречи с ним. Потом он с удовольствием ел поджаренную с луком яичницу, запивая ее горячим чаем и блаженно жмурился, как мартовский кот на теплом, весеннем солнце, после зимней непогоды. Анна весело щебетала о чем- то своем, и мир в эти минуты, казался для него прекрасным, счастливым и беззаботным.
– Ань, а давай махнем на море, – вдруг предложил Влад, – в Крым! Там сейчас благодать, – он мечтательно запрокинул голову. Солнце, горы, а воздух… не воздух, а чистый кислородный коктейль! Будем есть вареных раков, и валятся целыми днями на теплом песке. Я опять сделаю тебе предложение, а ты, отдохнувшая и загорелая, не посмеешь мне отказать, по тому что, эту великолепную идею подкинул я.
Анна звонко, совсем по – детски, рассмеялась. Он обожал этот смех: чистый, настоящий. Так больше ни кто из его знакомых не смеялся.
– Когда? – неожиданно быстро согласилась она, так, что Влад даже растерялся.
– Ну, думаю, недели на сборы нам хватит…
– А сейчас марш в душ и спать, – надев на себя повелительную гримасу «приказала» женщина.
– Слушаюсь и повинуюсь, – радуясь своему успеху, подыграл он Анне. Душ и сон – это именно то, что ему было сейчас нужно.
Глава 6
Крым встретил их приветливым, еще не жарким солнцем. До начала сезона оставалось много времени, и по тому, найти приличный, двухместный номер в живописном местечке Канака оказалось совсем не сложно. Территория пансионата была обустроена уютными домиками в два этажа, к фасаду которых примыкали внутренние дворики. Небольшие апартаменты включали в себя, кроме спальни, вполне обустроенную кухню, с плитой и холодильником. Море располагалось в трех минутах ходьбы по живописным дорожкам, вдоль которых величественно росли каштаны. Здесь не было суеты и шума большого города, воздух был свеж и прозрачен. Это было именно то, что ищет человек, когда уже нет возможности сопротивляться естественному желанию организма отдохнуть после долгой московской зимы.
Анне удивительно сладко спалось здесь. Боль почти перестала терзать ее голову, круги под глазами заметно посветлели, и теперь она выглядела вполне здоровой молодой женщиной.