Ключ в руке казался обжигающе горячим, когда Эйприл сняла цепочку с шеи и открыла тайное убежище. Судя по тому, что она видела на записи, эту комнату разгромили не злоумышленники. Это сделал Габриэль. Он что-то искал, а Эйприл искала Габриэля.
«Простая арифметика», – подумала девочка.
А потом ей захотелось плакать.
Эйприл посмотрела, как появляются ступени, и зашагала вниз, в темноту, чтобы выяснить, что нашёл Габриэль. Эта комната оставалась заброшенной и тайной десятки лет. Иверт даже называл её семейным «сокровищем». Но для Эйприл сама комната была неважна. Важен был только Габриэль.
Девочка долго стояла на нижней ступеньке, стараясь приметить самые незначительные детали. Тут были тренировочные чучела и старые плащи, ржавые ножи и блестящие мечи, карты и компасы – ни один из которых не указывал в сторону Габриэля Винтерборна.
Затем Эйприл принялась за работу. Она сортировала, отбрасывала, подшивала и складывала в стопки найденные документы, стараясь не думать слишком много, потому что за мыслями появляются чувства, чувства могут довести до слёз, а слёзы – привилегия тех людей, которым некуда спешить.
Эйприл собиралась найти книгу, которую Габриэль взял с полки в библиотеке. Если верить видеозаписи, то после сражения, отправив детей спать, мужчина заглянул в книгу и затем спустился сюда. Вскоре после этого он ушёл, захватив мечи и накинув свой счастливый плащ.
Значит, книга – это ключ к разгадке. Должна быть им. А это значило, что Эйприл была обязана её найти. Но в тайной комнате нашлись только старые кружки с засохшими пятнами кофе, кучи древней одежды да мусорная корзина, которую годами никто не опустошал, забитая под завязку мятой и рваной бумагой, покрытой записями Габриэля:
«Милая Иззи…»
«Дорогая моя Изабелла…»
«Привет…»
«Эй, Из…»
Тут были десятки черновиков, порванных на миллион кусочков:
«Пожалуйста, вернись домой.
Дети скучают по тебе.
Я…
Они…
Ты нам нужна.
Если ты захочешь, я уйду. Если захочешь, я останусь.
Я сделаю всё, что ты пожелаешь.
Потому что ты мне нужна.
Ты всегда была мне нужна.
Ты всегда будешь мне нужна.
Кстати, ты не в курсе, где Смиттерс хранит лампочки?»
Некоторые письма были романтичнее других, но все они лежали в мусорной корзине. И, что важнее всего, ни в одном не говорилось, куда ушёл Габриэль.
Эйприл даже не могла найти одну дурацкую книгу! Как она должна искать мужчину, который десять лет прожил в бегах?
Она не сможет. Глупо даже пытаться.
На обратном пути ступени спиральной лестницы казались гораздо выше. Библиотека казалась тише, а коридоры – шире. Добравшись наконец до своей комнаты, Эйприл переоделась, почистила зубы и серьёзно задумалась о том, чтобы остаться спать здесь, в своей кровати, потому что возвращаться в мини-особняк было бессмысленно.
Там была её мать.
Эйприл хотелось рассмеяться над иронией этой ситуации. Она десять долгих лет мечтала о дне, когда мама за ней вернётся, но теперь девочке хотелось, чтобы та снова исчезла. По крайней мере, тогда она не будет говорить вещи, которые Эйприл не хотела слышать.
Но хоть взрослые легко её бросали, друзья были совсем другими, и если Эйприл в ближайшее время не вернётся, Сэйди, скорее всего, отправит за ней поисковый отряд. Поэтому девочка натянула свои самые мягкие носки, надела самые тёплые ботинки и зашагала вниз по лестнице.
Эйприл почти добралась до фойе, когда кто-то потащил её назад, зажав рот рукой. Девочка начала вырываться и пинаться, и схватила со стола подсвечник. Но только она замахнулась, голос рядом прошептал:
– Это я.
– Тим?
Мальчик ослабил хватку, и Эйприл, повернувшись, увидела, что он прижимает палец к губам, призывая девочку вести себя тише.
Потом он развернул запястье, демонстрируя часы Джорджии, на которых мигали слова: «Прорыв периметра».
21Розыгрыш
– Кто там? – еле слышно прошептала Эйприл Тиму на ухо. – Те бандиты?
Может, они пришли за матерью Эйприл?
Может, Эйприл стоит просто позволить им её забрать?
Она видела, как слабо пульсирует в такт учащенному сердцебиению вена на шее Тима. Наверное, он бежал всю дорогу от мини-особняка. Но мальчик покачал головой и тяжело сглотнул.
– Хуже.
Дети стояли на втором этаже. Отсюда они могли сбежать в лабиринт лестниц, коридоров, переходов и кухонных лифтов дома Винтерборнов. Они могли с лёгкостью исчезнуть. Наверное, это было бы правильное решение – умное решение. А умные и правильные решения всегда казались Эйприл самыми соблазнительными. Но в фойе уже послышались шаги. Тим схватил девочку за руку и потащил за тяжёлые портьеры, которые обрамляли окно на верхней площадке лестницы.
– Жди здесь, – приказал он.
– Тим! – воскликнула Эйприл. Она не знала, кто находился внизу. Это мог быть Реджи Дюпре или преступники в масках. Но это точно был не Габриэль, и больше девочку ничего не волновало.
Затем она услышала стук в дверь.
Разве бандиты в масках стали бы стучать? Эйприл покосилась на Тима, который поморщился, когда дверь распахнулась и Колин воскликнул:
– Здравствуйте, мисс Питтс! Как я рад видеть вас этим чудесным утром.
– Тим! – ахнула Эйприл. – Её нельзя впускать.
– Мы не можем держать её под дверью!
Это был спорный вопрос, потому что, услышав слова Колина, женщина нахмурилась, словно «чрезмерный утренний энтузиазм» стоил осуждающей пометки маленьким карандашиком.
– В доме Винтерборнов каждое утро замечательное, мисс Питтс. И с вашим визитом оно стало ещё прекрасней.
«Не подмигивай. Не подмигивай. Не подмигивай», – молилась Эйприл у себя в голове.
Слишком поздно.
Колин всё-таки подмигнул. А затем сказал:
– Сегодня вы выглядите особенно прелестно. У вас новое платье?
Женщина посмотрела вниз, словно забыла, что надевала утром.
– На самом деле, да.
– Чудесно, – сказал Колин. – Просто чудесно. Ты согласна, Эйприл? – он бросил взгляд через плечо мисс Питтс на лестницу, где стояли Эйприл и Тим.
– А… да? – ответила девочка, и Колин закатил глаза у мисс Питтс за спиной, потому что из Эйприл получилась не самая лучшая обманщица.
– Полагаю, сегодня утром ваш опекун дома? – спросила женщина.
– Разумеется, дома, – ответил Колин. – Но для начала, не желаете ли чаю? – (Недавно они нашли коробку с надписью: «Экстренный «Эрл Грей» Смиттерса».) – Или, может, кофе? – (Дети заказали его с доставкой, потому что если Габриэль вернётся, кофе точно ему понадобится.)
– Нет. Мне нужна только встреча с мистером Винтерборном. Будьте добры. У нас с ним есть дело, требующее срочного обсуждения.
– Секундочку, дорогуша. Сейчас спрошу, сможет ли он выйти, – голос Колина звучал спокойно, но лицо выдавало нервозность, когда мальчик развернулся и нажал кнопку «Сэйдинамика».
– Эм… мистер Винтерборн?
Эйприл не знала, о чём он думал. Всё равно Габриэль ему не ответит. А когда Габриэль не ответит, мисс Питтс захочет узнать почему. Возможно, в этот раз она даже решит обыскать особняк. Или откажется уходить, пока Габриэль не вернётся домой.
А он не вернётся никогда.
Габриэль был мёртв. Или не был? Он не мог умереть так просто, когда…
– Сэйди! – раздался из динамика голос Габриэля – ясный и громкий. Это был самый прекрасный звук в жизни Эйприл. А затем девочка услышала остальное. – Кто-нибудь может мне объяснить, откуда в библиотеке летучие мыши?
Голос замолчал. Нет. Запись остановилась. Эйприл подняла взгляд на Тима, на лице которого читалось такое же облегчение, как у неё.
Колин нажал кнопку и сказал:
– Ужасно! Вам нужна помощь?
– Нет! – ответил ему Габриэль двухнедельной давности. – Не заходите сюда! Не хватало ещё, чтобы кто-то из вас подцепил бешенство.
Колин улыбнулся женщине своей самой искренней улыбкой.
– Наше благополучие для него важнее всего на свете.
Затем он снова нажал кнопку и произнёс:
– Пришла та милая женщина из социальной службы. Мне проводить её к тебе?
– Я не думаю, что… – начала мисс Питтс, но голос из динамика её перебил.
– Нет! – снова закричал Габриэль. – Я немного занят… – запись резко оборвалась перед именем Вайолет. – Скажи ей подождать.
– Но… – возразил Колин, следуя сценарию.
– Я потом ей позвоню! – пообещала запись, за которой последовал звук бьющегося стекла.
– Что ж, если вы желаете подождать… – начал Колин, но мисс Питтс уже возилась с молнией на своей огромной сумке.
– Подождать? Я не могу ждать! – воскликнула женщина и демонстративно вытащила из сумочки свёрток. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь мне объяснил, как это оказалось на месте преступления посреди ночи.
Эйприл узнала пальто. Ей была знакома эта мягкая шерсть и то, как ярлычок царапал шею. Но лучше всего девочке был знаком герб, вышитый на уровне сердца.
Это пальто не принадлежало Эйприл.
Оно было тем самым, которое девочка в последний раз видела ночью у проволочной ограды.
– Эй! – воскликнул Колин. – Оно нашлось! Потрясающе!
– Ты хочешь сказать, что это твоё пальто?
– Ага, – Колин сунул руки в рукава. – Я снял его вчера, когда мы шли мимо нового парка… Вы были там? Он будет классным!
– Значит, ты признаёшь, что был там вчера?
– Да.
– Днём?
«Она всё знает», – подумала Эйприл.
– Что вы хотите сказать? – спросила девочка, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Этой ночью там была драка. И взрыв.
– О нет! – воскликнул Колин чересчур эмоционально. – Кто-нибудь пострадал?
– Нет, – женщина выглядела немного разочарованной. – Но там было найдено это пальто, и я сразу поняла, что оно принадлежит кому-то из вас.
– Ага. Вчера нас водили туда на экскурсию, – спокойно произнёс Тим. – Вы же знаете, фонд Винтерборнов – один из спонсоров этого парка.
Из библиотеки послышался грохот, но никто даже не поморщился.