обыкновенное. Габриэль усмехнулся. Это была усмешка! Самая настоящая. Конечно, не полноценная широкая улыбка, но для начала и это было неплохо.
– Конечно, сунул, – сказал Габриэль. – Неважно, кто придёт за тобой, Эйприл. Я обязательно верну тебя назад.
Девочка почувствовала, как у неё запылали щёки.
– Ты говоришь это только потому, что я твоя племянница.
Усмешка Габриэля исчезла, и на его лице отразилась печаль вперемешку с растерянностью.
– Я говорю это потому, что ты мне как дочь.
И тут глаза Эйприл начало щипать, потому что с ними такое иногда случается.
Простая биология.
– Я хочу предложить тебе сделку, Эйприл. Я не брошу тебя, если ты первая меня не бросишь, – Габриэль поморщился и опустился в кресло, но его взгляд говорил Эйприл, что рана от пули была последней из его проблем. – Как выяснилось, я не умею быть один.
– Иззи скоро вернётся, – сказала Эйприл. – Я уверена.
Но Габриэль ещё долго, очень долго молчал.
– Так она себя чувствовала? Все те годы, пока я был… далеко? Она чувствовала именно это?
– Не знаю, – призналась Эйприл.
– Я хочу знать, что она в безопасности.
– Всё хорошо. Я уверена, мы бы узнали, если бы что-то случилось.
Габриэль вздохнул.
– Моя собственная сестра двадцать лет была жива, а я об этом понятия не имел. Уж прости, что я не очень оптимистично настроен, – затем Габриэль, похоже, понял, что он сказал и кому, и добавил: – Прости.
– Ты не рассказал о ней полицейским.
– Нет, – Габриэль покачал головой.
– Как думаешь, она… Просто это был очень мощный взрыв.
– Береговая охрана прочёсывает море. А федералы обыскивают остров. Если они кого-то найдут…
– Что значит «если»? – спросила Эйприл.
– Не мы одни ищем выживших, – ответил Габриэль, мрачно посмотрев на неё.
– Ты про Институт? – догадалась Эйприл. – Значит, ты думаешь, они… Думаешь, он…
– Он существует, – подтвердил Габриэль. – Последние десять лет до меня доходили слухи. О месте, которое никто не может найти. О настоящей армии призраков. Об Институте. Я всегда считал это чем-то вроде городской легенды, но теперь… – он покачал головой, – я знаю, что Институт реален.
Так оно и было. Интуиция подсказывала Эйприл, что всё это правда. Где-то в мире существовало место, куда привозили пропавших детей, тренировали, а потом использовали. Эйприл легко могла бы стать одной из них. Но Институт её не нашёл. Зато она нашла Габриэля.
– Думаешь, я им нужна?
– Они тебя не получат, – прорычал Габриэль. – Ты останешься со мной.
Эйприл десять лет мечтала об идеальной жизни с идеальной матерью, но получила этого совершенно не идеального мужчину, и реальность оказалась гораздо лучше мечты.
– Кхе-кхе. Не хотелось бы вас прерывать, но завтрак… или стоит назвать его обедом? Он уже подан.
Эйприл обернулась на звук голоса. И на запах бекона. И на человека, которого не видела уже очень давно.
– Смотрите, кого мы нашли! – воскликнул Колин.
– Смиттерс!
Эйприл вскочила и бросилась к нему в объятия.
– Добрый день, мисс Эйприл. Полагаю, я пропустил целое приключение, пока отсутствовал? – затем Смиттерс заметил Габриэля с рукой на перевязи. – Да. Похоже на то.
– Идём. Я всё расскажу за едой.
– Я не позволю вам остаться голодным, сэр, но боюсь, для начала вам придётся увидеться с вашей гостьей.
– Гостьей? – Габриэль выглядел не слишком оптимистично, но Эйприл смогла заметить надежду в его глазах. Девочка чувствовала её кожей. – Кто это?
– Женщина из службы защиты детей прибыла за пару минут до вас. Она очень настаивала, чтобы вы поговорили с ней сразу по возвращении. Я проводил её в библиотеку.
Габриэль посмотрел на Эйприл.
– Собираешься подслушивать или пойдёшь со мной?
– Сэйди, Тим и Вайолет уже на втором этаже, – признался Смиттерс. – Но она особо настаивала на том, чтобы побеседовать с тобой, Эйприл.
Эйприл не хотелось разговаривать с Дамой с Карандашиком. Ей хотелось поесть бекона, принять душ и посмотреть миллион фильмов. Ей хотелось побыть ребёнком. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на пару часов.
Но она понимала, что встреча необходима. Всё-таки её похитили. Дважды. Служба может снова попытаться её забрать. Она может не поверить, что Габриэль – её дядя. Она может просто не послушать.
Эйприл должна была заставить их услышать.
Она оправила свою грязную одежду и пригладила растрёпанные ветром волосы. Девочке нужно было выглядеть и вести себя и говорить так, чтобы соответствовать этому месту.
Ей нужно было стать Винтерборн.
Эйприл последовала за Габриэлем к дверям библиотеки.
– Они могут попробовать снова меня забрать, – прошептала девочка дрожащим голосом.
Но Габриэль казался таким же большим и внушительным, как сам особняк Винтерборнов, когда сказал:
– Пусть пробуют.
Затем он толкнул дверь в библиотеку и зашагал к женщине, у которой явно не было карандашика.
Нет. Перед гостьей стояла чашка кофе и блюдо с маленькими булочками. Она разглядывала картину над камином. Камином, в котором был секретный замок, который открывал секретный ход, ведущий в секретное убежище, где Винтерборны много поколений хранили своё секретное наследие.
Эта женщина была моложе Дамы с Карандашиком. На ней была красивая, но удобная одежда. Такую надевают, когда планируют работать десять часов подряд и не знают, в какое место работа может привести.
– Здравствуйте. Я Габриэль Винтерборн, – сказал Габриэль, протягивая правую руку. Левая висела на перевязи. – Простите, что заставил ждать.
Женщина на секунду растерялась, осознав, что обе её руки заняты, но потом поставила чашку на каминную полку и пожала руку Габриэля.
Лёгкий румянец расцвёл на тёмных щеках, когда гостья подняла взгляд на мужчину с обветренным лицом, раненого и только что вернувшегося после спасения маленькой девочки. Женщина носила обручальное кольцо, но по её лицу было видно, что она собиралась в тот же вечер рассказать всем в своём литературном клубе историю о встрече с миллиардером.
Она была полной противоположностью Дамы с Карандашиком, и это должно было обнадёживать. Ведь правда?
– Смиттерс обеспечил вас всем необходимым, мисс?..
– Джексон. Меня зовут Эверли Джексон, мистер Винтерборн. Я буду вести ваше дело. Простите, что пришла только сейчас.
– Всё хорошо. Я всего час назад освободился из больницы.
– Да. Я слышала об этом. – Женщина взглянула на перевязь. – С вами всё хорошо?
– Просто царапина.
Это было явно больше, чем царапина.
– Нового опекуна Эйприл – цитирую – «нашли окровавленным в глубокой яме», и теперь полиция с ФБР спорят, кто будет вести его дело.
– Пусть Колин разбирается.
– Опекуна Эйприл зовут Колин? – мисс Джексон выглядела искренне растерянной.
– Нет, Колин, – Габриэль указал наверх, на четыре головы, которые наблюдали с балкона, – это тот, что справа.
«Не делай глупостей. Не делай глупостей. Не делай…»
Но Габриэль всё равно изобразил пальцами пистолет, наставив их на Колина.
– Вот как, – сказала мисс Джексон. – Тогда кто был новым опекуном Эйприл?
Это был странный вопрос, но Габриэль ответил совершенно спокойно:
– Реджи Дюпре. Я уверен, что это было в документах Эйприл.
– Тут такое дело, мистер Винтерборн…
– Габриэль.
На этот раз женщина не покраснела. Она была сосредоточена на деле.
– В документах Эйприл нет ничего, кроме записи, что её поместили сюда несколько месяцев назад. Простите, что так долго добиралась. Я хотела прийти раньше. Но в тот момент нам критически не хватало сотрудников, и мы понимали, что ваша аккредитация – простая формальность, поэтому особо не беспокоились, так что…
– Вам стоит поговорить с женщиной с карандашиком, – перебила Эйприл. Ей не хотелось грубить, но живот урчал уже много часов, а на кухне ждали булочки и бекон.
– С кем? – переспросила мисс Джексон.
– Глэдис Питтс, – пояснил Габриэль. – Другой агент, который занимается нашим делом.
Гостья ничего не сказала. Она молчала очень, очень долго. Было так тихо, что Эйприл ясно слышала треск дров в камине и скрип балкона, когда Тим, Вайолет, Сэйди и Колин подползли ближе к краю, чтобы ничего не пропустить.
Но им было не обязательно это делать. Потому что следующие слова прозвучали чётко как гром среди ясного неба.
– Мистер Винтерборн, я единственный агент, который когда-либо занимался вашим делом. И у нас нет сотрудника с таким именем.
Тишина, которая наступила потом, оглушила Эйприл.
– Ох, – Габриэль широко улыбнулся. Фальшивой улыбкой, которая выглядела совсем как настоящая, и только Смиттерс, Эйприл и остальные дети могли видеть разницу. – Похоже, я ошибся. Наверное, что-то не так понял. Прошу прощения.
Эйприл смотрела, как женщина разговаривала с Габриэлем, и слушала что-то про документы, протоколы и формальности, которые нужно было соблюсти. Пять минут спустя незнакомка улыбнулась, помахала рукой детям на балконе и попрощалась. Дверь открылась и закрылась. И когда женщина окончательно ушла, дети сбежали с балкона вниз, косясь на закрытую дверь, словно ожидали, что через толстое дерево вот-вот пролетит призрак Дамы с Карандашиком и скажет «бу».
– Итак, если она агент по нашему делу… – заговорила Сэйди.
– Тогда кто приходил к нам и отдал Эйприл психованному убийце-сладкоежке? – спросил Колин.
– Это… – начал Габриэль, и Эйприл захлестнула волна дежавю, – очень хороший вопрос.
Эпилог
Была зима, а потом наступило лето. В этом году весна прошла стремительно и незаметно, и однажды утром дети проснулись от яркого солнца, сияющего в чистом небе, и крика Габриэля:
– Всем подъём! Вставайте! Вставайте!
«Может, Иззи вернулась!» – подумала Эйприл, скатываясь с кровати.
Но дело было не в Иззи.
Вместо этого Эйприл, сбежав по лестнице, обнаружила Габриэля в шортах, шляпе и…