— А потом вдруг, кто-то попробовал пнуть надувную Россию, чтобы она смешно подпрыгнула, и отбил ногу. Потому что она — внезапно, — оказалась не настолько надувной, как было принято считать в западном истеблишменте. Но дело было сделано — выросло новое поколение политиков, привыкших к тому, что никакого сдерживания на самом деле нет, и «мы сами это всё выдумали». Привыкших действовать без оглядки и не привыкших соразмерять свои действия с ядерным оружием, как глобальным фактором. Пока в штабах и сенатских комиссиях ещё доживали своё матёрые динозавры холодной войны, помнившие, каково сидеть в бункере и нервно потеть, глядя на экраны загоризонтных РЛС, здравый смысл как-то учитывался, но пентагоновское старичьё выходило в тираж, а их преемники уже во время «войны трёх восьмёрок» всерьёз обсуждали сценарий удара тактическим ядерным боеприпасом по Рокскому тоннелю. Тогда, к счастью, нашлось, кому их сдержать. Из моего же нынешнего кейса неумолимо следовало, что теперь мы имеем дело с людьми, которые НЕ БОЯТСЯ.
Нет, они не хотят всеобщего ядерного апокалипсиса и гибели человечества вместе с собой любимым. Они просто не верят, что всё этим закончится, как дети не верят, что смертны. Они, правда, считают, что войнушка будет лёгкой и быстрой, а прибалтов и разных там поляков не жалко, да и в прочей Европе давно уже нет никакого практического смысла. А вот «перезагрузка мировой экономики» со списанием старых долгов и перераспределением ресурсов — в этом практический смысл есть.
В групповой психологии есть такая штука, как «феномен Стоунера», он же «феномен позитивного сдвига риска». Он состоит в большей рискованности решений, принимаемых группой по сравнению с индивидуальными. Группа склонна принять уровень риска, предлагаемый самым рискованным её членом. То есть, если среди группы ЛПР есть любитель БКК[21], то высока вероятность, что групповым решением станет её нажатие.
Второй значимый феномен — «Groupthink»[22], — характеризуется следующими поведенческими паттернами:
· иллюзия неуязвимости, разделяемая большинством или всеми членами группы, следствием чего является излишний оптимизм и повышенный риск;
· коллективное стремление дать рациональное объяснение принимаемому решению, чтобы отбросить любые возможные возражения;
· безусловная вера в исповедуемые группой нормы поведения, побуждающие её членов игнорировать моральные последствия принимаемых решений;
· стереотипный взгляд на соперников (другие группы) как на людей слабых, глупых, или недостойных, что препятствует взаимодействию с ними или ведёт к стремлению помешать им достичь своих целей;
· открытое давление на членов группы, выдвигающих возражения и аргументы против групповых стереотипов;
· самоцензура членов группы — их готовность отбросить или преуменьшить собственные сомнения и возражения, касающиеся групповых решений;
· иллюзия единодушия относительно мнений и оценок, соответствующих точке зрения большинства;
· появление самозванных «охранителей группового духа» — членов группы, которые защищают её от неблагоприятной информации, способной нарушить испытываемое чувство удовлетворённости от принимаемых решений.
Западный коллективный истеблишмент демонстрировал Groupthink во всей клинической чистоте симптомов, а Дэвид Кэмерон (известный, как ни странно, не только тем, что давал на клык дохлой свинье, но и тем, что начал войну в Ираке), обогатил мировой политический лексикон свежим термином: «правомерное военное вторжение». Это было новое слово в политике, и оно многим понравилось. За ним открывались крайне любопытные перспективы…
Графа «Выводы» по нашим внутренним стандартам выносилась в начало кейса, чтобы ЛПР с их вечным дефицитом времени могли сразу прочитать сутевую выжимку и только потом, если будет нужно, лезть в детали. И в этой графе я написал в принятом у нас сухом деловом формате, что, согласно результатам мониторинга и ситуационного анализа, абсолютное большинство тех, кто влияет на принятие решения об использовании ЯО, относятся к его использованию положительно или нейтрально. Те немногие, кто активно предостерегает от такого отношения (преимущественно это армейские офицеры на не самых высоких должностях), подвергаются немедленной маргинализации, зачастую с негативными последствиями для карьеры, так что их голоса не влияют на ситуацию. Часть высших чиновников и военных функционеров пребывают в ситуации «вынужденного согласия», когда высказывание против доминирующей позиции представляется им слишком опасным, так что они тоже не готовы выступить сдерживающим фактором. И это не зависит от того, чья задница сидит в Белом Доме, потому что президента играет аппарат, а аппарат не меняется никогда.
Собственно, этим можно было и ограничиться, задача была выполнена, а дальше пусть начальство думает, у него заплата больше. Однако я не поленился и написал маленькое приложение: «Типовая мотивация сторонников применения ЯО в потенциальном военном конфликте». Ругать меня за это не будут, но существовала вероятность нарваться на лишнюю работу — если начальство сочтёт тему интересной и захочет её развить. Однако работа меня не пугала — в отличие от некоторых выводов, которые я на ней делал. Потому что одно дело знать об этом «так, вообще», а другое — самому рассчитать, вывести и доказать вещи, от которых встаёт дыбом шерсть вдоль хребта.
В общем и вкратце аргументация сторонников применения ЯО (ебическая сила, вы вдумайтесь, как это звучит: «сторонник применения ЯО»!.. При Брежневе такой хуйни не было!) имеет несколько вариантов.
Первый — глобальной войны из-за пары-тройки тактических зарядов не случится. «Курс на сохранение возможностей гибкого или ограниченного применения ядерного оружия». Русские зассут ответить, если мы, к примеру, Калининградскую ракетную группировку накроем.
Да ладно, вы что, всерьёз думаете, что они в ответ шарахнут всем арсеналом, а не побегут жалобные ноты строчить в ООН? Да зассут, однозначно! Мы ж самые крутые ковбои в этом салуне!
Второй — если русские окажутся достаточно крейзи, чтобы ответить, то шарахнут они в ответ не по США, а по местам базирования НАТО в Европе — то есть, по полякам и прочим недоевропейцам. Может быть ещё туркам ввалят. Ладно, факин шит, будем реалистами — немцам тоже может прилететь. Да, Европу нам немного жалко, но, если вдуматься, то и хер с ней, меньше конкурентов. Потенциальные прибыли всё перекроют.
Третий — если русские окажутся совсем факин крейзи бастардс и вмажут в ответ со всей славянской дури, то наша система ПРО все эти ржавые летающие вёдра времён СССР благополучно собьёт на взлёте, а если что и рухнет — то на Европу, да и хер с ней. А если и долетит пара штук до США, то, небось, не взорвётся. А если и взорвётся, то без пары-тройки городов, набитых вэлферными неграми, ипотечниками-неплательщиками и прочими дармоедами мы свободно обойдёмся. Наоборот, народный гнев и плач отлично монетизируются, потому что Родина в опасности.
Четвёртый — если бить первыми и сразу со всего размаху, то русские ничего не смогут нам ответить, потому что никаких русских уже не будет. Надо первым же ударом выбивать всё, до состояния лунного грунта… А насчёт ядерной зимы — так это, поди, учёные брешут всё. Никто ж не проверял. Да, ресурсы в радиоактивных пустошах будет добывать сложновато, но не самим же руки марать — какие-нибудь украинцы охотно сделают это за нас.
Пятый… Шестой… Седьмой… — вариантов «как бы этак шарахнуть ЯО, чтобы нам за это ничего не было» хватало, и различались они в основном по степени «допустимого ответного ущерба».
«Во время дебатов был поставлен вопрос о том, была бы я готова использовать ядерное оружие как устрашающую силу. И мой ответ был: „Да!“» — заявила в паблике новая английская леди-премьер, и мне подумалось, что мы ещё пожалеем о некрозоофиле Кэмероне.
В приватных же беседах некоторые ЛПР доходили до уникального по своему цинизму людоедства. Тема: «Чой-та людишек на свете стало как-то многовато. Нам столько не надо…» стала всерьёз актуальна в кулуарах западного истеблишмента. Ах да, ещё был отдельный тренд на тему того, что начинать надо всё-таки с китайцев, а то что они.
Все эти люди совершенно спокойно готовы были убить всех русских (ну и хорошо бы китайцев заодно проредить, да…) просто для того, чтобы получить ещё денег. Нет, блядь, вы вдумайтесь — ради денег! На военных контрактах, на обрушениях бирж, на списании долгов, на перераспиле мировых ресурсов, на дешёвой рабочей силе и прочих атрибутах глобального хаоса. Больших, астрономических — но просто денег. Ноликов в компьютере. Ебаных циферок в сраной банковской базе данных. Нет, никогда мне этого не понять. И ведь они не сумасшедшие, они более чем логичны и разумны — просто вот такая система ценностей установилась в нашем обществе одного универсального мерила успешности. Иной раз мне казалось, что йири, ушедшие в свою виртуальность с головой, более вменяемы. Они хотя бы рисовали свои циферки в своих компьютерах, никого для этого не убивая.
Ладно, что толку биться головой об паркет? Люди таковы, каковы они есть, а общество им соответствует. Не думаю, что это можно как-то изменить. Так что я оформил документ, отправил его начальству и постарался выкинуть из головы. Ну, насколько это вообще возможно. С моей работой постепенно приучаешься не думать о белой обезьяне, но где-то внутри это всё накапливается, и, наверное, как-то отравляет организм, словно мышьяк. Меняется восприятие мира и людей, отношение к жизни… да много чего меняется. Прежде всего, я сам уже не тот расслабленный философ УАЗдао, которым был ещё несколько лет назад. Уж не знаю, к добру ли. Иной раз накатит вот так — и бросил бы всё и ушёл бы обратно в гараж, железки ковырять… Но нет, не уйду уже. Пока за себя только отвечаешь — оно проще, а семья — это совсем другой уровень ответственности. И дело даже не в том, что хрен теперь в гаражах денег заработаешь, хотя… Ладно, чего уж там — в этом тоже дело. Но я, действительно, уже изменился, и до прежнего состояния это уже не откатить. Останусь пока аналитиком — в конце концов, это самый прямой путь конвертации ума в деньги. Хочешь получать деньги за то, что красивый, — иди в манекенщики, хочешь за то, что сильный, — иди в спортсмены, хочешь за то, что умный, — иди в аналитики.