К первому этапу следует отнести возвышенно-восторженные обобщения, принадлежащие авторам, жившим преимущественно в России в восемнадцатом и девятнадцатом веках. Вот, вкупе с вышерасположенным эпиграфом, типичное из них, принадлежащее перу Ивана Тургенева: «Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». Обычно такие фразы произносились срывающимся голосом, с трудом сдерживая слезы.
В конце девятнадцатого и к середине двадцатого веков был накоплен богатый опыт как в области собственно любви, так и в отношении ее основного объекта с точки зрения мужчин ортодоксальной ориентации, то есть женщин. Опыт оказался, как бы это мягче выразиться, своеобразным. Его достаточно полно характеризует высказывание О. Генри, сделанное им в рассказе «Адское пламя»: «Любовь следует обсуждать на приеме у психиатра или в беседе с цветочницей». Содержание и тон вышеупомянутой фразы следует списать, с одной стороны, на легкость характера написавшего ее человека, хотя с другой, как ни крути, на его богатый жизненный опыт. Подобного рода сентенции легли в основу второго этапа обобщений.
Остаток двадцатого, а теперь уже и начало двадцать первого столетий существенно изменили отношения основных игроков на поле любви – мужчин и женщин. Высокие технологии сделали общество развитых стран не только существенно богаче, а людей более независимыми, но и породили такие явления, как феминизм, гомосексуализм, виртуальная жизнь во Всемирной Паутине, включая все возможные ее аспекты, в том числе и интимные. Теперь уже любовь не ограничивала себя отношениями между мужчиной и женщиной. Любить стало возможным не только кого угодно, но и что угодно, хоть писающего мальчика в Брюсселе или даже платяную щетку. Это стало называться свободой личности в демократическом обществе.
Тогда же появились и совершенно иные соображения в отношении предмета наших исследований. Следуя логике рассуждений, они составили суть третьего этапа обобщений.
Вот, что пишет по этому поводу представитель нации, достаточно искушенной в делах любви, автор нашумевшего романа «Элементарные частицы» француз Мишель Уэльбек: «Сексуальное наслаждение… основывается в решающей степени на осязательных ощущениях, в особенности на систематическом возбуждении особых эпидермических зон, устланных корпускулами Краузе, каковые связаны с нейронами, способными вызвать в гипоталамусе мощный выброс эндорфинов. На эту простую систему в коре головного мозга современного человека благодаря смене окультуренных поколений наложилась обогащенная ментальная структура, побуждающая к «фантазмам» и, что особенно характерно для женщин, к «любви».
Вот так-то, господа, не больше, и не меньше. За этой фразой вообще не видна женщина, как объект обожания и неземной страсти: чистая биохимия на фоне ментальной структуры. Положение вещей еще более усугубили ученые, доказавшие со свойственными им тактом и непосредственностью, что среднестатистическая продолжительность периода влюбленности составляет, примерно, три года и определяется всего лишь наличием в крови человека особого гормона – окситоцина, отвечающего за привязанность к объекту любви. Его количество в организме влюбленных со временем неуклонно снижается от некоторого максимума до ноля, после чего высокое чувство «любовь» сменяется такими прозаичными определениями, как «привычка» и «обязанность».
«Как страшно жить», приходит в этом месте в голову знаменитая фраза популярной российской актрисы.
Казалось бы, полученная информация должна была привести меня в состояние информационного шока, но этого не произошло. Говоря откровенно, я и сам начал приходить может и не к столь глобальным выводам, но к чему-то очень похожему: жизнь, так сказать, не прошла даром. Но выполненный анализ все же заставил меня задуматься о многом, и, в частности, вспомнить те далёкие годы, как начиналась моя собственная первая любовь и оставила ли она сколь-нибудь заметный след в моей последующей жизни? Ну, что можно ответить на это: конечно же, оставила. Несмотря на все сложности и разочарования, которые неизбежно каждому из нас преподносит реальная жизнь, я всегда с нежностью вспоминаю ту девочку, которая впервые заставила меня испытать до той поры неизвестное чувство – любовь.
Хотя, много лет спустя, набравшись жизненного опыта, я, как и большинство мужчин, приду к убеждению, что нашу планету заселяют, прибывшие сюда в незапамятные времена из далеких миров два разных вида человеческих существ, отличающихся внутренне и, слава Богу, внешне. Настолько разных, что мы вряд ли когда-то до конца поймем друг друга. И только ни с чем несравнимые ощущения от процесса продления жизни ненадолго объединяют нас. Да и то, как выяснилось, причина такого единения кроется в каких-то ферромонах и эндорфинах, помноженных на ментальную структуру в присутствии злополучного окситоцина, так некстати открытого учеными.
Ну вот, казалось бы, я и нашел ответ на поставленный вначале повествования вопрос: что есть любовь к женщине? Такова реальность, основанная на констатации сухих научных фактов и жизненного опыта.
И все-же, соглашаясь с этим, я вынужден признаться, что независимо от произвола биохимических процессов, бушующих в организме человека, где-то там, в потаенном уголке моего сознания, таится глубокая уверенность в том, что мир без наших инопланетянок утратил бы свою прелесть, а жизнь – изначальный смысл.
Боюсь, дорогая Матильда, мне нечего больше сказать по столь деликатному поводу. За сим, как говаривали в старину, остаюсь, преданный Вам
Днепропетровск, 22 мая 20011 года
6. Летнее утро на кольцевой дороге(Письмо шестое к несравненной Матильде)
Дорогая Матильда! Вот и наступило долгожданное лето. Весна в этом году выдалась затяжная, и, по сути, напоминала вяло текущую зиму. Затем как-то без перехода вдруг нагрянуло тепло, всё вокруг ожило, зазеленело, незаметно отцвело и пришёл июнь. Мне удалось выкроить пару недель в своём расписании и уехать в Трускавец, где вот уже много лет я останавливаюсь в одном и том же санатории, который называется «Арника». Это небольшой санаторий, где есть всё необходимое для отдыха и оздоровления. Его персонал приветлив, кухня великолепна, а Васыль Мыколайовыч, дай Бог ему здоровья, виртуозно делает массаж моему телу, изрядно уставшему от однообразного сидения за письменным столом.
В этот раз моим соседом по столу оказался молодой бизнесмен из Донецка. Он чрезвычайно активен, является неизменным участником всех экскурсий, а по утрам ежедневно, независимо от погоды, совершает моцион на велосипеде вокруг города. Ко всему он ещё оказался и прекрасным рассказчиком, и ниже я привожу его описание последнего утреннего велопробега.
P.S. Литературная обработка, как Вы догадываетесь, моя.
В алгебре существует понятие Кольца, каждый идеал которого является главным.
Я просыпаюсь внезапно от звонка будильника. Лежащий на столе телефон кипит и вибрирует от негодования. Рука вяло касается кнопки и он замолкает. В комнате становится пронзительно тихо, и лишь робкое щебетание одинокой пичуги за распахнутым настежь окном нарушает покой окружающего мира, всё ещё находящегося на грани между сном и явью. Часы показывают пять, но на улице светло, день начался еще час назад, что, впрочем, совсем не удивительно для этих мест в начале июля. Я быстро вскакиваю с кровати и бегу в душ. Струи горячей воды смывают остатки сна и вливают энергию в каждую клеточку моего расслабленного ночным отдыхом организма.
Растёршись пушистым полотенцем, я неспешно надеваю шорты, майку, кроссовки и выхожу из комнаты. В корпусе слышны приглушенные звуки: бормотание воды в трубах, шелест шагов, покашливание. Мой велосипед стоит во внутреннем дворе. Хорошая машина чешского производства с большим числом передач. Он взят напрокат в местной фирмочке с оплатой полной стоимости в качестве залога. Я сажусь в поскрипывающее кожей холодное седло, выезжаю за территорию санатория и легко скатываюсь вниз по узкой дорожке.
Улочки города пустынны, лишь кое-где видны одинокие фигуры дворников да любителей ранних пробежек. Миновав местный рынок, робко притаившийся в низине под строгим взором смотрящего с высоты железнодорожного вокзала, я круто сворачиваю влево и выезжаю на окружную дорогу. Свежий воздух приятно холодит лицо, руки, ноги. Асфальт с мягким шелестом ложится под шины велосипеда. Я перехожу на более высокую передачу и прибавляю скорость. Мой маршрут, отработанный за десять дней ежедневных поездок, лежит мимо ставших уже привычными людей, объектов и пейзажей.
Справа от дороги на многие километры тянется смешанный лес. В его глубине находится озеро, которое питают окрестные ручьи, а рядом – старательно ухоженный источник целебной местной минеральной воды с характерным нефтяным запахом. Любители сильных ощущений предпочитают её бюветной. Особенность этой воды состоит в том, что после приёма внутрь стакана этой жидкости, из вас в течение короткого промежутка времени вытекает несколько литров точно такой же прозрачной субстанции, лишённой, правда, её естественного амбрэ. Меня всегда интересовал вопрос: на какие такие полезные действия расходуется в нашем организме этот нефтяной компонент? Моё уважение к нему растёт пропорционально стоимости барреля нефти на мировом рынке.
Слева от меня в котловине, заполненной лёгким утренним туманом, нехотя просыпается старый курортный городок. Сверху видны разноцветные крыши, извилистые улицы да неправильной формы тёмное пятно парковой зоны. С трёх сторон его окружают невысокие, поросшие лесом горы. Впрочем, горы это сказано громко, так, скорее холмы-переростки, за которыми в настоящее время всё ещё спит местное солнышко.
Я проезжаю мимо старой автобусной остановки, которой давно уже не пользуются по причине отсутствия спроса на этот вид транспорта. В такое время на её полуразрушенной скамейке обычно сидит, кутаясь в тряпьё, местный небритый бомжик. Всегда с сигаретой в уголке рта, он при виде меня приветственно машет рукой и широко улыбается беззубым ртом. Интересно, чему может радоваться человек, у которого будущее не простирается дальше сегодняшнего дня? Может, как раз этому обстоятельству… Я машу ему в ответ и нажимаю на педали.