Он никому не желал и, тем более, не делал целенаправленно зла, по возможности оказывал помощь тем, кто в ней нуждался, но вряд ли был способен принести себя в жертву ради кого либо, прекрасно осознавая пределы разумной благотворительности.
Не без любопытства перебирая особенности своей личности, он время от времени задавал себе вопрос: а хороший ли вообще он человек в общепринятом понимании этого определения? И беспристрастно оценив собственные достоинства и недостатки, всякий раз приходил к выводу, что по совокупности признаков на данном отрезке жизненного пути ответ на поставленный вопрос должен быть скорее положительным, чем отрицательным.
Крайний способ разрешения создавшейся ситуации требовал подведения под него некоторого философского обоснования. Рассуждая целенаправленно, он довольно легко пришёл к выводу, что каждый человек, если рассматривать его как модель сложной динамической системы, представляет собой некоторый черный ящик. В нём словно в матрёшке, одновременно присутствуют как-бы две личности: внешняя и внутренняя. Внешняя это та, которую окружающие видят ежедневно. Её действия, ограниченные общественным статусом и воспитанием, вполне понятны и прогнозируемы.
Внутренняя же, невидимая, о наличии которой не подозревает не только ближайшее окружение, но порой и сам её носитель, в условиях полной свободы выбора действий оценивает реальность и реагирует на неё чаще всего иначе, опираясь на свои представления о зле и добре. Обычно эта часть человеческой сущности находится в состоянии летаргии, и только чьё-то необычное вмешательство извне пробуждает её. И тогда из Зазеркалья на мгновение выглянет тот, второй, человек, и лучше бы нарушителю сна вовремя заметить этот взгляд и молча отступить в сторону. В противном случае никто не знает, каков будет итог этого пробуждения, когда оно произойдёт и во что выльется. Всё зависит от обстоятельств, как-бы случайно генерируемых свыше.
Не оставляя человеку выбора, именно они незаметно подготавливают как собственно ситуацию, так и любые ответные действия на неё, в том числе и такие крайние, как необходимость суицида или преднамеренного убийства. Да, нужно признать, что это очень плохое стечение обстоятельств, но не более того. Такова объективная реальность. И, в конце концов, под эту реальность всегда можно подвести соответствующее логическое обоснование, создать свой собственный кодекс поведения. Так осознанно или неосознанно поступают все, кого жизнь хотя бы раз поставила перед необходимостью нравственного выбора.
Теперь, встречаясь с Шефом на различного рода совещаниях, он мысленно проигрывал варианты будущих действий, ощущая своё превосходство перед этим человеком, которого судьба, словно издеваясь над здравым смыслом, забросила на такие высоты руководства, которые ему были явно не под силу. Слушая его риторику, специфические шутки, наблюдая за выражением лица, преисполненного чувства собственного величия, он мысленно усмехался: дорогого стоит вовремя полученная информация, но её запланированное отсутствие, пожалуй, даже более ценно.
Наблюдения показали, что Шеф покидал свой кабинет обычно ближе к девяти, а то и десяти часам вечера, когда в Учреждении уже не оставалось никого из сотрудников. И в этом тоже был глубокий умысел: всегда можно было для выяснения деталей псевдонеотложных дел найти дома кого-нибудь из руководителей подразделений, что-то выяснить, а заодно и дать понять, что все, включая собеседника, уже давно бездельничают и только он один продолжает трудиться. Таким образом, у человека в подсознании искусственно поддерживался комплекс вины.
Стереть человека из реальности можно разными способами. Это зависит от обстоятельств, наличия средств и особенностей психики Стирателя. Во всех отношениях проще всего это сделать дистанционно с помощью оружия, лучше огнестрельного, а оно, как нельзя кстати, было в наличии. Ещё в начале девяностых ему случайно предложили пистолет, две обоймы и пачку патронов к нему. Понимая, что совершает противоправное действие, он не удержался и купил его. Внутри каждого взрослого мужчины до самой смерти живёт мальчишка, глаза которого загораются при виде оружия.
Пистолет редкой системы ПБ имел встроенный глушитель, но для полного погашения звука на ствол навинчивался ещё один, дополнительный, что делало выстрел практически бесшумным. Он купил его, пристрелял в заброшенном карьере, прочувствовав отдачу при выстреле, и спрятал в тайнике, устроенном в подвале гаража. Там пистолет и лежал без употребления вот уже почти десять лет. Периодически он извлекал его из заключения, разбирал, смазывал, держал в руках, любуясь совершенным творением оружейников. После этой процедуры пистолет на долгое время опять возвращался в тайник. Таким образом, методы и средства решения проблемы имели место быть, как любил говаривать его учитель. Осталось разработать порядок действий, методику решения проблемы, привязав её к пространству и времени. Условно реализацию задуманного он стал называть коротким словом – Акция.
Корпуса Учреждения, соединённые переходами, закрывались обычно в восемнадцать часов. Пенсионного возраста дежурные мирно дремали на своих рабочих местах, и лишь видеокамеры системы слежения неустанно записывали всё происходящее на свои элементы памяти. Сосредоточены они были большей частью в главном корпусе в районе офиса Шефа. Случись чудо и камеры бы ослепли, никто так не узнал бы, что происходило ночью в помещениях и коридорах. Чудо же всегда можно было организовать.
Он долго подбирал ключи от различных помещений, через которые по плану пролегал его будущий маршрут к офису Шефа, в том числе и от двери черного входа. Неприметная внешне, она выходила практически на проспект и открывалась крайне редко. По этой причине ни с внутренней, ни с внешней стороны этот вход не охранялся.
Ключевое место в решении проблемы занимала организация алиби. Никто не должен был даже заподозрить его в причастности к будущей Акции. Он должен быть там, где возможно большее число по возможности не связанных друг с другом людей со стопроцентной вероятностью могло подтвердить его присутствие. Лучше всего для этой цели подходила квартира матери, жившей в одиночестве на жилмассиве Южный. Квартиру там он купил своим престарелым родителям несколько лет назад, когда ещё жив был отец. Помещение располагалось на втором этаже трёхэтажного кирпичного дома, населённого преимущественно такими же немолодыми людьми, доживающими свой век под общей крышей.
Убирали подъезд по очереди. Фактически же делал это он сам еженедельно, в любой из дней, когда выпадало свободное время. Обитатели площадки, а это были исключительно женщины, знали об этом и всегда, словно невзначай, выходили посмотреть на это интересное зрелище, а заодно и поздороваться с симпатичным соседом, аккуратно метущим веником изрядно замусоренную лестничную площадку. Обычно в такие дни он оставался ночевать у матери. Она по этому поводу готовила особый обед, звала соседок. Те охотно приходили пообщаться с молодым по их меркам мужчиной, попить чаю, одним словом, развлечься. Развлечение длилось час-другой, затем по причине слабости здоровья соседки расходились. Все жильцы дома, включая его мать, рано ложились спать. И это было очень удобно для реализации плана.
Он был готов к совершению Акции технически и психологически. Стоял ноябрь, темнело рано, дожди были обычным явлением. Он выбрал период, когда в соответствии со всеми прогнозами они должны были идти несколько дней подряд. Из разных источников стало также известно, что Шеф запланировал на вечер пятницы несколько встреч. После этого он в одиночестве будет подводить итог недели, делать звонки руководителям подразделений, уточнять график дежурств на выходные дни, раздавать последние указания. Как обычно, свой рабочий день он закончит часам к восьми-девяти, затем вызовет машину и уедет домой. Так было практически всегда, так, скорее всего, будет и сегодня. Он умышленно не ответил на звонок Шефа по прямому телефону перед уходом, поставил кабинет на сигнализацию, и, попрощавшись с максимально большим числом сослуживцев, включая вахтёра, сел в автомобиль и уехал к матери.
Машина осталась на платной стоянке, устроенной на территории бывшего стадиона ввиду полной ненадобности последнего для окрестного населения. Охранник охотно согласился почистить салон автомобиля к завтрашнему дню. Обменявшись несколькими фразами по поводу погоды и придя к общему мнению, что дожди уже всех достали, они расстались.
По дороге он зашёл в магазин, который располагался на первом этаже того же дома, где жила мать. Не спеша выбрал продукты, привычно пофлиртовал с симпатичной продавщицей и поднялся на второй этаж. Поцеловал мать, попил чаю с оладьями, переоделся и с веником в руках вышел на площадку. Всё проходило как обычно: поочерёдно открывались двери, старушки, улыбаясь, здоровались, интересовались, не женился ли, предлагали кандидатуры красивых и хозяйственных молодых женщин, живших в окрестных домах, он привычно отшучивался. Потом был душ, чаепитие, разговоры ни о чём.
Вполне ожидаемо на мобильник позвонил Шеф, говорил как обычно в режиме монолога, нервничал, что не мог найти его днём. Он с трудом убедил его в том, что был в лаборатории, которая располагалась в подвале, где не было связи. Кстати, вспомнив, предупредил, что Шефу во время его обеденного отсутствия звонили из Москвы по поводу совместного проекта и обещали перезвонить сегодня ещё раз на работу или домой часов в восемь вечера. В конце концов, как-то договорились и расстались почти мирно. К этому времени и соседки, получив заряд бодрости от общения, разошлись по своим квартирам. Сегодня они уснут быстро и будут спать долго, поскольку в чай он добавил лёгкое снотворное растительного происхождения, предварительно испытанное на себе. Успокоительный сбор действовал надёжно и мягко, не оставляя наутро никаких вторичных симптомов. Оставалось лишь чувство хорошо выспавшегося человека.
Дождавшись, когда уснула мать, он переоделся в невзрачную одежду серо-коричневых оттенков, сел перед зеркалом и достал из портфеля пакет с актёрским реквизитом. Когда-то они крепко выпили в компании артистов местного драматического театра, потом дурачились, надевая парики, наклеивая бороды, усы, на глазах превращаясь в совершенно иных людей. Кто-то в качестве прикола сунул часть реквизита ему в портфель, что обнаружилось уже только дома. Вначале была мысль вернуть всю эту бутафорию, но она так и не реализовалась: то забыл, то времени нет. Так случайные актёрские принадлежности и остался у него. Продумывая план Акции, он вспомнил о них, и сразу понял: это то, что нужно. Пока один человек под негласным присмотром соседок будет мирно спать в квартире матери, его никем не опознанный двойник сделает своё дело.