Он знал, что доверенным лицом во всех операциях сомнительного свойства, так же как зачастую и их идейным вдохновителем, был глава юридической службы, кабинет которого находился неподалёку. Сказать откровенно, ему чем-то был неприятен этот седой словоохотливый человек с липким, ласкающим взглядом. Каждый раз после встречи с ним хотелось вымыть руки, но сейчас он был ему нужен. Управляющий вызвал Льва Владимировича и поручил ему срочно разложить папки на его столе по возрастному признаку. Тот, не вдаваясь в подробности и не ёрничая, как обычно, принялся за работу.
В этот момент секретарь принесла телефонограмму. Областное управление МЧС самым грозным образом требовало организовать учебную тревогу под предлогом того, что здание заминировано террористами. Начало учений должно состояться ровно в семнадцать часов. Отчитаться в проведенной акции нужно было в семнадцать тридцать по телефону, указанному в телеграмме.
В здании банка началась тихая суматоха.
Сирена прозвучала ровно в семнадцать часов, и по внутренней сети оповещения суровый мужской голос предложил сотрудникам немедленно покинуть свои рабочие места и собраться во внутреннем дворе. «Здание заминировано» – так было объявлено по радио. Все понимали, что тревога учебная и бояться мнимых террористов не стоит, но она вносила разнообразие в монотонную жизнь банковских работников, и они весело принялись выполнять приказ. Через десять минут здание опустело.
Сотрудники оживлённо галдели во дворе, радуясь тому, что рабочий день подошёл к концу таким неожиданным образом. Руководство банка стояло в стороне. Управляющий спросил у главного юриста, успел ли он разложить папки. Тот развёл руками: почти успел, осталась совсем немного. Управляющий помрачнел, но не стал вдаваться в подробности.
Прошло ещё какое-то время, и человек, ответственный за состояние гражданской обороны в учреждении, смущённо подошёл и так, чтобы не было слышно сотрудникам, сказал, что, похоже, это чей-то глупый розыгрыш: по телефону, который был указан в телефонограмме, никто не отвечал. Сотрудникам было дано разрешение разойтись по домам, а руководство и сотрудники службы безопасности вернулись в здание.
Поднявшись к себе на этаж, управляющий почувствовал запах гари.
– Вы чувствуете, Лев Владимирович? – обратился он к юристу, – мне кажется, что пахнет дымом.
Тот принюхался своим тонким породистым носом:
– Да, определённо что-то горит, и не у вас ли в кабинете?
Из-под двери в коридор сочилась тонкая струйка сизого дыма. Новый начальник службы безопасности первым вошёл в кабинет, за ним остальные. На столе для совещаний на месте горки папок дымилась куча чёрного пепла.
На следующий день Запрудовский встретился с киллером.
Он передал ему тонкую папку с логотипом банка.
– Здесь письмо с подлинной подписью бывшего управляющего и подлинной же печатью. Из него следует, что ваш клиент не имеет задолженности перед банком. Письмо зарегистрировано задним числом. Хороший юрист всегда имеет в запасе нечто подобное.
Наши яйцеголовые в трансе: диски компьютеров чисты, как совесть младенца. То есть, о вашем клиенте вообще нет никаких порочащих упоминаний: ни письменных, ни виртуальных. Кроме легитимных, конечно, да и те только на бумажных носителях. В этом отношении в банке всегда велась двойная бухгалтерия. Пусть он снимет с письма копии, а оригинал сохранит где-нибудь в банковской ячейке. Квартиру ваш клиент вернёт через суд, она была отчуждена незаконно. Кстати, если не секрет, это очень дорогое удовольствие, вот так почистить компьютеры?
– Да, – слышно было, как улыбнулся человек на заднем сидении, – это стоит денег, как, впрочем, и любая хорошая работа. А вы молодец, Лев Владимирович, ваш план сработал просто отлично, поздравляю. Я надеюсь, вас никто не заподозрил в соучастии?
– Нет, что вы, для этого у меня слишком хорошая репутация, и я был очень осторожен последние дни.
Они замолчали, а потом Запрудовский робко спросил:
– Простите, а как обстоят мои дела? Я ведь выполнил вашу просьбу, и, смею надеяться, выполнил хорошо.
– Не волнуйтесь, Лев Владимирович, я всегда держу своё слово. На сидении рядом с собой я оставляю все исходные материалы. Можете просматривать их втайне от окружающих, если хотите. Поверьте на слово, копий у меня нет. Можете спокойно предаваться вашей слабости, словно никогда и не было нашей встречи. Прощайте, и, к слову, забудьте имя моего клиента, если хотите остаток жизни провести комфортно.
Сзади раздался шорох, хлопнула дверца. Запрудовский устало откинулся на спинку сидения. Последние дни выдались тяжёлыми, он впервые почувствовал, что ему уже давно не тридцать. Хотелось одного: добраться домой, запереться в кабинете, выпить коньяку и просто выспаться.
В десять утра на телефон Анатолия пришла sms-ка. В ней говорилось, что его проблема решена. Последняя встреча была назначена на завтра, схема оставалась прежней: кафе, заказ, ожидание. Крава словно чувствовал, что их взаимоотношения с решателем чужих проблем близятся к финалу, и нужно готовиться к неизбежной встрече с таинственным киллером. Вчера вечером он снова посетил свою лабораторию, забрал нужное количество денег и, подумав, прихватил лежащий в сейфе пистолет.
Сейчас он сидел за столом на кухне. Справа дымилась чашка свежесваренного кофе, а на полотенце перед ним лежал разобранный ТТ выпуска 1942 года. Пистолет был в прекрасном состоянии, если не считать такой мелочи, как мелкий скол на щёчке рукоятки. В обойме было ровно семь стандартных маузеровских патронов. Краве приходилось в армии стрелять из такого оружия. Он знал, что пуля из тэтэшки, имея очень высокую начальную скорость, пробивает практически любой бронежилет. И это было хорошо.
Почистив и смазав пистолет, Крава поехал на одну из авторазборок. Искать требуемую деталь долго не пришлось. Он купил переднее сидение от тойоты-камри, загрузил его в свой джип и поехал за город. Одна из дорог вела в сельскую местность. Движение по ней было скорее вялым, чем оживлённым. Вокруг до горизонта расстилались поля. Вскоре Крава свернул на просёлочную дорогу и через несколько минут оказался один посреди колосящейся ржи.
Анатолий вышел из машины, вынул только что купленное сидение и поставил его чуть в стороне от обочины на широкий плоский камень под одиноко росшим кустом шиповника. Давно не было дождей, и в воздухе едва ощущался запах трав и пыли. Он сел на сидение, вынул пистолет, оттянул затвор и выстрелил, не оборачиваясь, из-под руки назад в спинку сидения. Пуля прошла навылет, словно и не было на её пути этого препятствия. Крава вынул нож и аккуратно вскрыл спинку. Как он и ожидал, в её конструкции присутствовали детали, способные изменить полёт пули. Он несколько раз повторил своё упражнение в стрельбе, а затем сел в машину и уехал в город.
Человек сидел за столиком кафе на набережной и рассеянно наблюдал за тем, как на середине реки совершают манёвры парусники. Это было необычайно красиво и навевало мысли о нездешней жизни где-нибудь на берегу Средиземного моря. Впрочем, не где-нибудь, а конкретно на Кипре. Там его ждала сложным образом приобретённая недвижимость, новый паспорт и новые возможности. В конце концов, ему нет и шестидесяти, и у него есть ещё время насладиться жизнью, хотя, увы, не так уж и много.
Он вспомнил, как ему пришла в голову мысль стать решателем чужих проблем. Уйдя, по причине различий во взглядах на жизнь, с оперативной работы, бывший сотрудник ГРУ, он долго не мог найти пристойный способ зарабатывать деньги. Потом, устав от безденежья, вынужден был пойти в услужение к бандитам, работал в охранном агентстве, затем на банковскую структуру, а впоследствии водителем и одновременно охранником крутого бизнесмена.
И всё это время зерно ярости, проклюнувшееся во время его ухода со службы в разведке, незаметно выросло и превратилось в ветвистое дерево. Он отчётливо представлял это дерево там, у себя в голове. Свернувшееся в тугой ком от недостатка места, оно превратилось в нечто ужасное, которое всё сильнее давило на черепную коробку, причиняя непрерывно возрастающую боль и лишая сна. Узнав, что его хозяин занимается поставками в город тяжёлых наркотиков, он застрелил его. И тогда впервые понял, какое это наслаждение, избавиться от монстра, терзающего голову изнутри и получить, наконец, возможность выспаться.
Проснувшись почти через сутки, тогда он долго лежал в постели, думал и решил, что те деньги, которые находились в сумке убитого, пойдут на благое дело. Кто-то же должен восстанавливать справедливость в этом мире, служить Миротворцем в руках судьбы, как это сделал много лет назад Сэмюель Кольт, изобретая свой знаменитый револьвер. С его навыками и связями, оставшимися от прошлой жизни, это было сделать несложно. С тех пор в его жизни появилась Цель, и головная боль перестала терзать его голову. Она притихла и затаилась.
Завтра состоится последний расчёт со вчерашним бомжем и можно будет больше не планировать новых акций. Пора подумать о заслуженном отдыхе, снять напряжение последних пяти лет. Эта неустроенность, бесконечные переезды из одного города в другой, необходимость постоянно находиться в состоянии боевой готовности могут лишить здоровья кого угодно. Сегодня утром, бреясь перед зеркалом, он внимательно рассмотрел своё отражение и остался им недоволен. Не так должен выглядеть человек в его годы, не так. Перемены нужны были как можно скорее, и он их себе устроит.
Мужчина сидел в кафе долго, до глубокой ночи. Затем он рассчитался с начинавшим терять терпение официантом и уехал прочь на старенькой девятке.
Крава прибыл на место встречи точно в назначенное время. Он, как и в прошлый раз, занял угловой столик, заказал салат из морепродуктов и кофе. Вскоре заказ окажется перед ним. Он с аппетитом поел, отметив в очередной раз про себя качество изысканного блюда, начал пить кофе, и снова детская рука, раздвинув заросли плюща, протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги. Всё происходило в точности так, как это было две недели назад. Анатолий подумал, что он сам так бы не поступил. Это означало либо то, что киллер расслабился и не принимает его во внимание, как возможно