м уже заждалась Анечка. Интересно, как прошли в школе её первые уроки?
Следующий день тянулся невыносимо долго. Ахилл набросал концепцию своего отзыва на диссертацию Балахонцевой, убрал лишние бумаги со стола, полежал на диване, забросив руки под голову. Состояние по-прежнему было нерабочим. Скорее бы она уже пришла, что ли…. Сразу после полудня в кабинет заглянула Милочка:
– Ахилл Дмитриевич. – проговорила она, опустив глаза и сложив руки на животе, – можно мне уйти сегодня пораньше, у меня дела.
– Что ещё за дела? – недовольно спросил Бессонов, не любивший беспричинные уходы сотрудников в рабочее время. Милочка, двадцатилетняя барышня, попавшая в отдел по чьей-то протекции, регулярно находила причины, по которым ей нужно было срочно уйти. Он даже с любопытством пытался прогнозировать причину очередного ухода, но фантазия Милочки не поддавалась мужской логике, предугадать её было невозможно. Так оказалось и в этот раз.
– Женские, – всё так же, не поднимая глаз, прошептала девушка.
– Простите, какие? – не понял он.
– Женские, – повторила Милочка.
Ахилл почувствовал, что краснеет и поспешно ответил:
– Да-да, разумеется, вы можете идти.
– Спасибо, Ахилл Дмитриевич, – радостно отреагировала секретарь и быстро вышла из кабинета. Он не видел, как она в приёмной села на стол и изящным пальчиком набрала номер телефона:
– Привет, Серенький, ты соскучился по мне, котик? – Я тоже соскучилась, очень-очень. Минут через пятнадцать твоя киска будет на месте и сделает тебе такое, что ты улетишь на небеса. Жди меня, котик, целую.
С этими словами она пожила трубку, подкрасила губки перед зеркалом, и, показав язык двери своего начальника, упорхнула прочь, оставив в комнате терпкий запах французских духов.
Ровно в четырнадцать часов в дверь кабинета постучали.
– Войдите, – произнёс Бессонов, чувствуя, как на мгновение остановилось, а затем учащённо забилось его сердце. Дверь отворилась, и на пороге в лёгком бледно-голубом платье появилась она. Елена улыбнулась ему так, что он молча встал из-за стола, подошёл и, глядя в бездонные серые глаза, вдруг привлёк её к себе и обнял, ощущая, как мелко дрожит в его руках упругое тело.
Пришли в себя они спустя час на диване, который впервые ощутил, что такое безумная страсть. Она положила голову ему на грудь, он расслабленно целовал её волосы, любуясь изящным изгибом женского бедра со следами летнего загара. Была пятница, короткий рабочий день, тишина на этаже только подчёркивала их одиночество среди окружающего мира. Вдруг Ахилл осторожно освободил левую руку, оделся и вышел в приёмную. Она слышала, как щёлкнул, проворачиваясь, ключ в замке.
– Мы, что же, были не заперты? – спросила она, поправляя платье.
– Извини, я как-то не подумал, да, и не до того было, – ответил он, целуя ямочки в уголках её губ.
– Ахилл, господи, а если бы кто-нибудь вошёл?
– Надо полагать, это был бы сюрприз.
– Для кого?
– Боюсь, что для всех участников события.
Она отстранилась и посмотрела ему в глаза:
– Ахилл, нам нужны такие сюрпризы? У нас ведь семьи, если не ошибаюсь.
Он отпустил её и подошёл к окну:
– Прости, Лена, – спустя какое-то время произнёс он, – ты не будешь возражать, если я так буду тебя называть?
– Да, ради Бога, Ахилл, мы же взрослые, а теперь уже как бы и не совсем чужие люди.
– Да, ты права, мы уже не совсем чужие люди, хотя я, по сути, практически не знаю тебя. То же можно сказать и о тебе, но, поверь на слово, со мной такое происходит впервые. Никогда ещё женщина не сводила меня с ума вот так, с первого взгляда. Я не знаю, что это, но сейчас хочу только одного: я хочу чтобы это состояние не оставляло меня как можно дольше, даже если весь мир воспротивится этому.
Она подошла и обняла его сзади:
– Ты знаешь, я не спала практически всю ночь. Я с трудом дождалась утра, оделась так, словно шла на первое в своей жизни свидание, а когда пришло время, то, как глупая девчонка бежала сюда без единой мысли в голове. Ты тоже поверь, со мной такое происходит впервые, и я не готова сказать себе, хорошо это или плохо.
– Да, и я не готов… Но давай предположим, что судьба даёт нам редкий шанс испытать то, о чём многие мечтают всю свою жизнь. Я не стану говорить тебе сейчас красивые слова, моя принцесса, просто, мне кажется, что не нужно спешить с выводами. Они придут в своё время, а жизнь сама расставит точки в положенных местах.
– Да, ты, наверное, прав… Не стоит спешить с выводами, тем более, что их пока ещё и строить-то не на чем.
– А вот тут я с тобой не могу согласиться. Я уже сейчас точно знаю, что мы созданы друг для друга. Не спрашивай, откуда это знание, и не перечь, пожалуйста, мужчине. Пусть это будет та самая интуиция, подсознательная работа мозга, которую невозможно объяснить в детерминированных категориях, но, которая практически всегда безошибочна. Ты понимаешь, о чём я?
Она засмеялась:
– Ахилл, у меня такое впечатление, что ты уже начал комментировать мою диссертацию. Прошу тебя, не нужно, лучше просто поцелуй меня вот здесь и здесь.
Он молча повиновался, чувствуя, как снова начинает бурлить кровь в венах и учащается сердцебиение. Боже, как пахла её кожа, волосы, какими тёплыми были руки и губы. Время в очередной раз вздрогнуло и остановилось.
Так началась эта сказка, продолжение которой им предстояло писать ещё долго. Они встречались, используя для этого каждую свободную минуту. Чаще всего это происходило у него в кабинете или в других городах на конференциях, симпозиумах. Такие встречи воспринимались ими всякий раз, как очередной подарок судьбы, к которому нужно было готовиться, волноваться, оставлять на потом любые дела, какой бы степени важности они не были. В эти дни ничто не могло стать препятствием на их пути. Исключение составляли разве что дети. Анечка могла позволить себе иметь маленькие девичьи проблемы, её взрослые сыновья со временем находили всё более серьёзные причины для того, чтобы привлечь внимание матери. По молчаливой договорённости при встречах тема жён, мужей и почему-то их общего будущего не поднималась.
Елена успешно защитила диссертацию, и ей вскоре предложили должность проректора университета. Она подумала, взвесила свои амбиции и согласилась. Ахилл к этому времени в своём закрытом институте тоже стал заместителем директора по науке. У него теперь был новый кабинет с более высоким уровнем комфорта, в приёмной которого находилась всё та же Милочка, выглядевшая так, словно только что сошла с обложки глянцевого мужского журнала. Бессонов, сам того не замечая, привык к своей взбалмошной секретарше, у которой постоянно были проблемы с рабочим временем, и не захотел с ней расставаться. Милочка же из всех посетителей всегда выделяла удивительно красивую женщину, которая ближе к концу рабочего дня нередко посещала её шефа по делам, надо полагать, исключительной важности. Женский инстинкт невозможно обмануть, и Милочка даже близким подругам никогда не рассказывала об этих посещениях, оберегая покой и безопасность своего шефа и его подруги.
Время меж тем неумолимо бежало вперёд. Их должности предполагали огромное количество организационных мероприятий, которые постепенно вытесняли уютный и такой понятный мир научного поиска, формируя из них изо дня в день чиновников высокого ранга. Оглядываться назад уже не имело смысла, смотреть же вперёд было попросту некогда. Оставалось только спрессованное сегодня, и они вдвоём среди этого распланированного с утра до вечера жёсткого расписания. Собственно, может как раз по этой причине их встречи на фоне жизненного пресса были такими желанными и яркими.
Перед очередным расставанием он обычно усаживал её к себе на колени и, обняв, молча целовал закрытые глаза, горячие губы, шею, наслаждаясь запахом любимой женщины. Она при этом ощущала, как тает напряжённость рабочего дня, как мелким и ненужным на фоне происходящего кажется всё, что происходит в окружающем мире, в том числе и большая часть ушедших и будущих дел.
– Боже мой, – сказала она как-то в такие минуты, – Ахилл, ты чувствуешь, как неумолимо бежит куда-то вперёд наше время. Я старше тебя на целых десять лет. Боюсь, что я скоро состарюсь, и ты забудешь меня, свою принцессу.
– О чём ты говоришь, – не прерывая поцелуев, ответил он ей тогда, – запомни, над тобой время не властно. В этой жизни ты у меня единственная женщина, и я очень надеюсь, что и там, за гранью, мы тоже будем вместе. Впрочем, почему «надеюсь», я точно знаю, что мы с тобой будем жить вечно, как те легендарные Ахилл и Елена.
– Прости, но ты, наверное, забыл, что Ахилл погиб от стрелы, попавшей ему, если не ошибаюсь, в пятку.
Он улыбнулся, глядя в её серые бездонные глаза:
– Нет, дорогая, существует как бы продолжение этой истории, в соответствии с которым мать забрала Ахилла с погребального костра и перенесла его на остров Левка, что в Чёрном море. А вместе с ним и Елену, которая стала его женой. Боги даровали им бессмертие. Там, на острове, был сооружён храм в честь героя. Говорят, что развалины храма существуют и поныне, а сам остров носит имя Змеиный. Это недалеко от устья Дуная. По другой легенде Ахилл и Елена судят души умерших в подземном царстве, вход в который находится где-то на северном побережье Понта Эвксинского, так древние греки называли Чёрное море.
– Господи, откуда ты всё это знаешь?
– Дорогая, ты забыла о необычном увлечении моих родителей, царство им небесное. По-моему, больше них никто не знал о событиях того времени. Кстати, перед смертью отец, который ненадолго пережил маму, рассказывал мне о том, что я не напрасно ношу это имя, и что придёт время, когда мне доведётся встретить своего легендарного тёзку. Правда, это было за несколько часов до его смерти, и, мне кажется, это мог быть предсмертный бред человека, вся жизнь которого, как я понял, была посвящена одной навязчивой идее: доказать, что бессмертные боги жили и по-прежнему живут на земле, и это вовсе не выдумка досужих писателей.