Такие вот дела, принцесса. Так что не бойся старости, у нас её не будет.
Она вздохнула и спрятала лицо у него на груди:
– Как скажешь, герой.
Их дети выросли и разлетелись по разным странам. Сыновья Елены оказались в Канаде, где организовали процветающую компанию, занимающуюся разработкой компьютерных программ для медицинских целей. Его дочь вышла замуж за крупного банковского служащего, познакомившись с ним через интернет, и теперь жила в Лондоне. У них появились внуки, которые уже плохо говорили по русски.
Муж Елены за последние три года перенёс два инфаркта, продал принадлежащий ему телеканал и под надзором жены вёл тихую жизнь рантье, с тревогой ожидая каждый раз наступления ночи. Алла была по-прежнему энергична, под её руководством расширялось и процветало, несмотря на отсутствие ушедших из жизни родителей, семейное предприятие. Она давно уже привыкла к фактическому отсутствию мужа, погружённого в работу и свой внутренний мир, куда вход для неё был наглухо закрыт непроницаемой дверью. Да, впрочем, и её собственная жизнь тоже протекала вне дома. Не понимая, чем вызвана отчуждённость мужа, она долго не знала как себя вести, пока однажды не встретила своего одноклассника, к которому когда-то очень давно испытывала нежные чувства. Они начали якобы случайно встречаться, и сейчас Алла уже не представляла своей жизни без этого человека.
К этому времени Бессонов всё ещё значился одним из самых молодых академиков и уже много лет успешно руководил всё тем же институтом, а в роскошной приёмной всё та же нестареющая Милочка охраняла покой своего шефа. Елена Балахонцева была единственной женщиной среди ректорского корпуса городских университетов. Её ценили, как специалиста, и уважали, как жёсткого, но справедливого руководителя одного из старейших вузов города. Но что бы ни происходило в их учреждениях, какой бы сложности проблемы им ни приходилось решать, они два раза в неделю обязательно находили возможность встретиться и оттаять друг возле друга. «Мы будем жить вечно. Ты помнишь об этом?», – всегда, прощаясь, говорил он ей. «Как скажешь, мой герой», – неизменно отвечала она ему со своей улыбкой, таящейся в глубине нестареющих глаз.
Прошло ещё довольно много времени. Сменились поколения, всё теплее и теплее становился климат, незримо балансировал в состоянии хрупкого равновесия окружающий мир. Вооружались сверхдержавы, в демократическом экстазе покорно возводила себе эшафот Европа, бушевал, готовясь к джихаду, мусульманский мир. На тёмном фоне происходящих событий несостоявшийся апокалипсис, обещанный индейцами майя, казался, чуть ли не единственным светлым пятном.
Она оставила работу, когда ей исполнилось семьдесят пять. Её муж ушёл из жизни одной ночью, когда на улице бушевала последняя в преддверии зимы гроза. В большой квартире, где когда-то жила её семья, Елена теперь находилась одна. Ахилл продолжал руководить институтом, но каждый вечер после работы он непременно заезжал к ней, чтобы час-другой побыть возле своей принцессы. Есть люди, к возрасту которых неприменимо слово «старость». Они оба принадлежали к этой категории: высокие, статные, нестареющие мужчина и женщина с живыми движениями и мыслями.
Однажды в начале августа он приехал и с удивлением рассказал ей, что его жена ушла к своему другу, оставив ему подробную записку о том, где лежат те или иные вещи. Обещала приехать, чтобы объясниться и в очередной раз узаконить их отношения. Ахилл и Елена, наконец, были свободны от каких-либо обязательств по отношению к близким людям. Прислушиваясь к ощущениям, они не находили в себе особой радости по этому поводу: время, как ни хотелось это признавать, уходило всё быстрее, словно вода сквозь пальцы.
Они по-прежнему жили порознь, причём, это было решение Ахилла.
– Потерпи немного, моя принцесса, – сказал он ей однажды, – я же обещал тебе бессмертие, и ты его получишь.
– Ахилл, – ответила она ему на это, – не нужно, мы ведь уже не дети. Оставим сказки нашим внукам.
– Не спорь с мужчиной, женщина, – остановил он её жестом, – я внимательно прочитал все записи, которые оставил мне отец. Ты знаешь, там оказалось кое-что необычное. Я не стану рассказывать тебе о том, что мне удалось прочесть, пока не проверю некоторые детали. Оставь у себя эту папку. Я завтра уеду, и буду отсутствовать несколько дней. Не пугайся, ничего со мной не случится. По крайней мере, так мне кажется. В любом случае, даже если что-то пойдёт так, как я планирую, ты получишь от меня сообщение. Тогда прочитай то, что находится в папке, и ты поймёшь, как тебе действовать дальше.
– Ахилл, – встревожено посмотрела она на него, – послушай, может уже не стоит пускаться в рискованные предприятия в нашем-то возрасте?
– Стоит, поверь мне, принцесса, эта овчинка стоит выделки. И не беспокойся, ты же знаешь, герои бессмертны.
Она вздохнула:
– Делай, как знаешь. Ты упрям, но я никогда не могла упрекнуть тебя в легкомыслии. Подойди, я поцелую тебя, герой.
Он ушёл, оставив после себя лёгкую атмосферу нарастающего беспокойства. Прошло три дня, и на её телефон, наконец, поступило сообщение. Судя по всему, это были координаты. Она внесла цифры в навигатор и внимательно стала смотреть на пульсирующую красную точку, от которой равномерно расходились концентрические окружности. Она располагалась на берегу моря. Текст в сообщении отсутствовал, и это не было похоже на Ахилла. Его телефон упорно молчал.
В папке, которую он ей оставил, находилась вырезка из газеты трёхлетней давности. В ней говорилось о том, как в небольшом рыбацком посёлке с названием Аментеполис в местных катакомбах исчез один из отдыхающих. После месяца безрезультатного поиска как-то под вечер было принято решение прекратить работы. И той же ночью пропавший неожиданно объявился в посёлке. Он утверждал, что отсутствовал не более двух суток. Выглядел человек прекрасно, но вспомнить, где находится выход из подземелья, так и не смог. Журналист в конце статьи высказал несколько предположений по поводу случившегося, самой фантастической при этом была мысль о наличии в катакомбах своеобразной пространственно-временной петли.
Координаты, которые передал ей Ахилл, находились рядом с посёлком, который упоминался в газетной вырезке. Встревоженная, рано утром она собрала в сумку необходимые вещи, вывела из гаража лендкрузер и поехала на юг, туда, где находился её герой.
Посёлок у моря выглядел патриархально и скучно. Несколько рядов небольших однотипных домов, сложенных из местного ракушечника, какое-то заведение санаторного типа на окраине, да высокий холм неподалёку. У пустого причала покачивались на лёгкой волне рыбацкие судёнышки. И лишь водная гладь, уходящая вдаль до горизонта, была живой, она искрилась в лучах клонящегося к закату солнца. В воздухе неповторимо пахло морем.
Балахонцева остановила джип у местного заведения, на котором красовалась вывеска «Кафе». Потирая ноющую поясницу, он потянулась, пытаясь разогнать по телу кровь, и вошла внутрь. В глубине помещения в неярком свете ламп была видна барная стойка. Над ней мерцал телевизор, шла трансляция футбольного матча. За ближайшим столом сидели трое мужчин и напряжённо наблюдали за ходом игры. Она решительно подошла к ним и поздоровалась. Те оторвались от своего занятия и уставились на стоящую передними женщину. Длительная власть откладывает особенный отпечаток на внешность человека и создаёт вокруг него некую харизматическую ауру. Обычно при первом разговоре с такими людьми не возникает желание пошутить или обойтись как-то непочтительно. Мужчины ответили на приветствие, а один из них поднялся и спросил, не может ли он чем-то помочь ей.
– Да, – ответила она, – вы можете мне помочь. Два-три дня назад в ваш посёлок приехал один человек, примерно, моих лет. Высокий, чуть седеющий и хорошо выглядящий мужчина. Меня интересует, где он мог остановиться.
– Он приехал на черном «Туареге»?
– Да, скорее всего, на нём.
– Тогда вам нужно проехать к дому бабы Вари. Это прямо по улице, затем свернёте направо вдоль берега и увидите небольшой эллинг. Баба Варя живёт рядом: дом под зелёной черепицей.
Всё оказалось в точности таким, как рассказывал мужчина в кафе: небольшой эллинг у причала и метрах в двухстах от него дом с зелёной черепичной крышей. Рядом, у дома поменьше, под навесом стоял знакомый «Туарег» Ахилла. Балахонцева остановила лендкрузер у ворот. На шум двигателя из дома вышла хозяйка. Это была женщина лет пятидесяти, а может и того меньше. Она вряд ли могла быть бабой Варей, о которой упоминал мужчина в кафе. Елена спросила её:
– Здравствуйте, простите, не подскажете, где я могу найти бабу Варю?
Женщина на крыльце улыбнулась:
– Здравствуйте, это я и есть, баба Варя.
Балахонцева удивлённо подняла брови:
– Вы? Не может быть, вы для этого слишком молоды.
Хозяйка дома с той же улыбкой подошла к ней:
– А вы, часом, не та ли Елена, что ищет своего Ахилла?
– Да, – ответила она, настораживаясь, – это я, но, почему, собственно, вы так решили?
– Да, очень просто. Ахилл Дмитриевич перед тем, как уйти, предупредил меня, что вы будете его искать. Вы поставьте вашу машину во дворе и проходите в дом. Нам будет о чём поговорить.
Хозяйка показала ей комнату, где она могла остановиться и отдохнуть. Дом носил следы недавнего ремонта, в нём были все необходимые удобства. Глядя на то, как Елена время от времени потирает поясницу, баба Варя, так она называла про себя хозяйку, сочувственно спросила:
– Что, спина болит?
– Да, есть немного, годы, знаете ли, не проходят бесследно.
– И сколько же вам лет, если не секрет?
– Да, какой там секрет, мне недавно исполнилось семьдесят пять.
– О, немало, хотя я старше вас ровно на десять лет.
Балахонцева недоверчиво посмотрела в её сторону. Перед ней, по-прежнему, была женщина, которой с натяжкой можно было дать не более пятидесяти. Она заметила её реакцию и улыбнулась: