– Рен встречалась с твоим братом?
Ави кивнул:
– Это было его первое свидание. Он даже ботинки перед ним начистил, подлец.
– Я просто пытаюсь представить, каково это – идти на свидание с Рен, – сказала Тиммонс. – Скорее всего, она читала исторические лекции по поводу каждого пункта меню. «О, поселенческий суп? А ты знаешь, что…»
Ави хихикнул. Рен протянула руку и слегка дернула Тиммонс за хвост, в который она собрала волосы.
– У поселенческого супа действительно любопытная история происхождения.
– Боги, помогите нам, – ответила Тиммонс. – Если ты скажешь, что его изобрели поселенцы, мы с Ави привяжем тебя к дереву. У нас есть гораздо более интересные темы для общения. Ави, у тебя есть кто-нибудь? Кто-то при мне упоминал, что, возможно, ты и Рош – пара.
Он снова хмыкнул:
– Рош? Ты ее видела? А меня? У нас дети получатся восьмидесяти локтей ростом и отлитые из железа. Мы дадим начало совершенно новому виду живых существ. Кроме того, я передумал поступать в Брайствордский легион. В последние годы они видят дело очень редко и платят там крайне мало по сравнению с частными армиями. Я лучше подожду и посмотрю, какой дом меня наймет, прежде чем начну ухаживать за кем-либо. А иначе завяжешь отношения, а потом окажется, что она служит конкурирующему дому.
– Вот это я понимаю, трезвый подход, – сказала Тиммонс. Она обернулась через плечо, на ее светлых гладких волосах вспыхнул солнечный отблеск.
– А у тебя, Кора?
На щеках Коры заиграл чуть более темный оттенок. Было видно, что она ожидала этого вопроса. Девушка ответила похлопыванием по набору инструментов:
– Я замужем за моим скальпелем.
Рен улыбнулась:
– Я в такой же ситуации. Недавно я вышла замуж за архивную комнату.
– Кроме того, – сказала Кора, – в академии довольно мало анатомически привлекательных кандидатов. У высших классов слишком высокий коэффициент близкородственного скрещивания.
Все рассмеялись – кроме Тео, которого эта реплика задела.
– У высших классов нет никакого близкородственного скрещивания.
Кора пожала плечами.
– Не хочу никого обидеть, но склонность к бракам по расчету в этом слое нашего общества и правда ведет к уменьшению репродуктивного разнообразия. Первоначальное поселение, которое потом превратилось в Катор, было основано, в общем-то, совсем небольшим количеством семей. Ситуация улучшилась, когда Шиверины построили Бальмерикскую академию. Они стали приглашать на учебу детей из других поселений, окружающих город. Умный ход с их стороны. Богатые семьи использовали академию для того, чтобы выявлять наиболее талантливых магов из низших классов, и женили на них своих детей. Этим объясняется, почему следующее поколение совершило столько открытий – в нем была высокая доля унаследованных талантов.
А твоя семья тоже сыграла в этом определенную роль, когда вы заключили несколько политически обусловленных браков с семьей Грейлантинов. Эта роль могла бы быть более значительной, если бы вы выполнили свое обещание породнить и другую каторскую знать с семьями северных мятежников. Но и это лучше, чем ничего! С тех пор репродуктивное поле снова начало сужаться. Наследники женились на наследницах. Дальние родственники на дальних родственницах. Я написала целую исследовательскую работу, где изучила генеалогию самых крупных семейств и ее медицинское влияние на аристократию Катора… – Кора замолчала, осознав, что у нее получилась длинная речь. Она оглянулась на Тео и серьезно сказала: – Я могу дать ее тебе почитать, когда возвратимся в Катор.
Тео скривился – то ли он не мог перенести мысль, что подобная работа существовала, то ли был возмущен тем, что Коре пришло в голову предложить ему прочесть этот кощунственный текст. А может быть, это просто было его естественное выражение лица, и оно проявлялось вне зависимости от обстоятельств. Эта мысль развеселила Рен. Она была рада, что кто-то еще, кроме нее, подробно изучал историю Катора и, как и она, находил ее интересной. Однако Тиммонс нашла интересным нечто совсем другое.
– Из любопытства: кто же эти анатомически привлекательные кандидаты в Бальмерике? У меня есть свои соображения на этот счет. Но кто отвечает высоким стандартам нашего высокочтимого хирурга?
Кора сознательно избегала смотреть им в глаза. Рен сначала не поняла причину этого, а потом предположила, что кто-то из их компании, видимо, занимал высокое место в ее списке. Скромность Коры вызывала желание ее защитить. Рен редко видела ее в академии, но если бы заметила, что ее задирают, то обязательно вмешалась бы и расквасила кому-нибудь нос. Она уже решила завести другую тему, чтобы избавить Кору от необходимости отвечать, но та сказала, глядя на Тиммонс:
– У тебя замечательное строение скелета. Ты одна из самых красивых людей в академическом городке, наряду с Джудом Шиверином и Брайар Холдауэй. Я бы добавила к вам Эша Проктора, но недавно я обратила внимание на то, какие у него маленькие ладони. Мне трудно себе представить, чтобы мы шли по парку и я держала его за такую маленькую ладонь.
Тиммонс выглядела так, будто ей шлепнули по голове пыльном мешком. Ави, шедший впереди группы, хохотал во все горло.
– А что насчет той девушки? – спросила Рен. – Той, что послужила прообразом для новой статуи неподалеку от площади Наместника.
– Нарвин Фарроу, – сказала Кора. – У нее очень высокие показатели, но я слышала, она замужем за одним из братьев Раск. И они не просто обменялись брачными клятвами, но применили на церемонии магию уз. Поэтому она вне моей классификации ввиду недоступности.
Тео неодобрительно покачал головой:
– Привлекательность включает в себя не только физическую красоту.
– Вынуждена не согласиться, – ответила Кора. – Я разработала научную шкалу, которая измеряет привлекательность, составляющих первозданный облик человека. По этой шкале у тебя шесть целых и три десятых.
– Из скольких? – растерянно спросил Тео.
Коре явно нравилось с ним дискутировать. Рен это было удивительно. Она всегда думала, что Кора невозможно застенчивая девушка, но, наверное, она просто мало с ней общалась. Однако Кора не успела ответить – Ави вдруг резко остановился. Рен налетела на него и упала бы, если бы Тиммонс ее не поддержала. Все подтянулись к Ави, чтобы посмотреть, что случилось.
В дневном свете сцена выглядела ужасающе.
Посреди тропы лежала тихая кошка. Ее живот был распорот от шеи до задних лап. Один кошачий глаз, не мигая, смотрел прямо на них. Над вывалившимися из раны внутренностями вились мухи. Рен натянула рубашку на нос, пытаясь сдержать рвоту. Тиммонс едва слышно прошептала:
– Хуже этого места ничего нет.
Не сговариваясь, все решили не обсуждать это происшествие. Тихую кошку убило что-то, что было быстрее и больше, чем она. Что-то, с чем лучше не встречаться. Каждый из них проверил, что его магический жезл под рукой и легко достается, и Ави повел их дальше. Праздные разговоры, скрашивавшие предыдущую часть пути, не велись. Они перебрасывались только необходимыми, практичными репликами. Группа пересекла ручей и задержалась попить и пополнить фляжку. Никто не тратил дыхание на такие необязательные вещи, как смех. Когда они наконец остановились для отдыха в конце первого дня ходьбы, Ави раздал всем по порции орехов.
– Наш спортивный врач всегда советует нам подкрепляться орехами во время долгих турниров, – объяснил он. – Они хорошо поддерживают силы. Перед подъемом в горы нам потребуется что-нибудь более существенное, но пока что и они сойдут.
Опять был разведен костер. Как и предыдущим вечером, Тео поставил магическую защиту. По настоянию Рен, он удвоил силу заклинания, призванного отпугивать крупных хищников. В этот раз он корректно расположил магические слои. Рен даже почувствовала небольшую модернизацию, которую он внес в заклинание, чтобы мелкие звери не могли активировать сторожевой барьер. Вечерний свет угасал, и все устроились на ночлег. Она прислушивалась, стараясь уловить звук, который они с Тео слышали предыдущей ночью, либо любой другой признак того, что зверь, унесший Клайда – или убивший тихую кошку, – где-то неподалеку. Но все было тихо.
Перед тем как заснуть, она посмотрела в сторону Тео. Он лежал спиной к ней, но так, что она видела, что он держит в руках, – ей для этого пришлось только немного вытянуть шею. Это был рисунок Клайда. Он провел пальцем по его контуру, сложил и спрятал в тетрадь. Затем перелистнул страницу и стал что-то записывать. Он рисовал схемы, узлы, векторы, подписывал под ними цифры.
Это были заклинания, которые она предложила ему использовать.
Здесь, в Глуши, радоваться было особенно нечему, поэтому Рен отметила это обстоятельство и улыбнулась про себя. Он явно оценил ее способности. Это открывало для нее очень интересную перспективу. Ее целью – которую она преследовала уже десять лет – была служба в любом другом великом доме, кроме дома Брудов. Она предпочла бы дом Шиверинов, учитывая их акцент на развитии магических наук и их прикладном применении. Но она не отказалась бы и от места у Винтерсов, Прокторов или Грейлантинов. Однако устройство на службу должно было быть только первым шагом. Если она хотела достичь своей настоящей цели, ей нужно было занять должность, связанную с влиянием и властью. О настоящей цели не знала даже ее мать.
Она избегала Брудов, но сейчас делит огонь с одним из них. Он полагается на нее. Оценивает ее способности. Может быть, именно такой возможности она дожидалась все это время. Наследник одного из богатейших домов в мире наблюдает за каждым ее шагом. Все, что ей нужно, – это показать себя во всем блеске.
Ослепить его, чтобы он не увидел, что скрывается за этим блеском.
18
Следующий день выдался особенно тяжелым.
Солнце скрылось за облаками, и слишком легко одетая группа мерзла. Тео достал из сумки свитер Клайда. Для Ави он оказался слишком мал, поэтому его надевали по очереди Рен и Тиммонс. Рен не очень хотелось носить одежду мертвеца, но деться было некуда.