Ави тянул их вперед. Его рык подгонял их всякий раз, когда они падали духом. Его шаги были эталоном, по которому они мерили свои. Время от времени он возвращался, трусил рядом с ними и болтал о всякой всячине, отвлекая их мысли от тяжелой задачи выживания. Все это вместе с его мощной наружностью и выбритыми висками и затылком создавало впечатление, что их группу возглавляет настоящий сержант Брайтсвордского легиона.
В какой-то момент, когда он ушел вперед, с Рен поравнялась Кора.
– Он связан, ты знала?
– Связан?
– Магическими узами со своей матерью, – пояснила Кора. – Среди дельвейцев это не принято. Больше распространено у тусканцев, где значительно больше, чем у нас, развита внутрисемейная магия. Они провели церемонию несколько лет назад. Поэтому у него так мало окли. Не потому, что он не пополнил сосуд – он всегда его пополняет, – но потому, что мать выкачивает из него магию, чтобы остаться в живых. Каждый месяц она опустошает его сосуд. Я видела твое лицо, когда он сказал, сколько у него окли. Я не хочу, чтобы ты неверно о нем судила. Эти несколько лет она жива только благодаря его силе. Он об этом не рассказывает, поскольку считает, что некоторые представители домов сочтут подобные взаимоотношения обузой. И он… скромный. По крайней мере, иногда.
Рен столько надо было обдумать, что она несколько минут шла молча. Она вспомнила, как При упоминал, что у его матери слабое здоровье, какая-то болезнь крови. Магические узы между матерью и сыном – это и правда необычно. Родственники часто делились друг с другом магическим сосудом, как сделала ее мать, – но очень редко связывали членов семьи непосредственными магическими узами. Такая близость обычно была характерна только для супругов или для влюбленных. Ее взгляд нашел спину ушедшего вперед Ави. Неудивительно, что он так следит за своей физической формой. Постоянная потеря жизненных сил истощит кого угодно, если не восполнять их суровыми тренировками.
– Ой, и не говори ему, что я тебе об этом рассказала.
Рен кивнула:
– Не скажу, обещаю.
Ее мысли обратились к еще одной детали, которую невзначай выдала Кора. Я видела твое лицо. Рен всегда считала, что ее мысли невозможно прочитать по лицу, но для Коры она оказалась открытой, словно книга. Что еще она заметила? Впредь ей необходимо быть более осмотрительной.
В середине дня, когда они остановились передохнуть, сквозь облака пробилось солнце. Кто-то размотал шарф, кто-то снял свитер, кто-то расстегнул куртку, чтобы солнечный свет мог добраться до кожи. Они соскучились по теплу.
– Что-то есть хочется, – сказал Ави. – Ты сказала, что умеешь охотиться, Кора?
Она кивнула:
– Вечером поставлю силки.
Тео поднялся на ноги. Он взглянул наверх, где на ветке устроился Вега, – весь день он кружился над ними, и они уже перестали обращать на него внимание. Он щелкнул пальцами, и ястреб взлетел. Он сделал несколько узких кругов, а потом упал вниз. «Камнем», – подумала Рен и улыбнулась невольному каламбуру. Испуганные стремительной тенью, с веток снялись несколько птиц. Когда Вега поднялся снова, в его каменных когтях был зажат кролик. Несмотря на ношу, ястреб легко поднялся над пологом деревьев.
– Он редко ловит добычу с первой попытки, – признал Тео. – В этот раз ему повезло.
Ястреб резко раскинул крылья и буквально остановился в воздухе. Все засмеялись, когда он бросил мертвого кролика прямо на плечо Тео. Тот отпрыгнул назад и выругался вполголоса.
– Похоже, ему не понравилось, как ты о нем отозвался, – с улыбкой сказала Рен.
Она понимала, что им следовало бы идти дальше, но выпавшая возможность поесть мяса была слишком притягательной, чтобы откладывать ее на вечер. Тео снова отправил Вегу за дичью, а Кора нашла неподалеку большой плоский камень и принялась за дело. Рен всегда считала свежевание животного немного неприятным процессом, но девушка сделала это быстро и хирургически точно – художник, получивший возможность заняться любимым делом. Она постаралась разделать кролика так, чтобы не потерять даже небольшого количества мяса. Ави быстро развел костер, и самые мелкие кусочки были насажены на прутики и мгновенно поджарены. Никто не жаловался на отсутствие соли или слишком маленькие порции – немного еды лучше, чем нисколько, а они были очень голодны.
– Кора, я на тебе женюсь, – сказал Ави. – Хоть ты и невысоко ценишь мою анатомию.
Девушка дожевала мясо и ответила:
– Нет, почему. В тебе есть какая-то дикарская красота.
Ави ухмыльнулся во весь рот. Горячая еда восстановила их силы. Они умылись в ближайшем ручье, подобрали сумки и зашагали дальше.
Рен внимательно следила за расходом магии, и, когда они остановились на ночлег, она позволила себе поверить в то, что они и правда возвратятся домой. Они доказали, что способны выжить. Кора всегда засыпала первой. Ее оливковая кожа приобрела более темный оттенок, – видимо, немного загорела на солнце. Все-таки света здесь гораздо больше, чем в покойницкой.
Они здесь всего третий день, а у Ави уже отросла щетина – темно-каштановая, почти черная, с неожиданным светлым пятном на щеке. Оно напомнило Рен о его брате, При. Он как раз растил бороду, когда они встречались. Она до сих пор помнила, как она кололась во время их первого поцелуя. Как же давно это было.
Рен начала воображать, что будет, когда они вернутся в Катор, как вдруг Тиммонс провела ей по спине рукой, чтобы привлечь внимание. Рен думала, что ее подруга уже заснула. Она повернулась к ней лицом.
– Накануне несчастного случая с порталом… на вечеринке.
Рен вздохнула. Она решила, что Тиммонс собиралась извиниться за то, что бросила ее.
– Это уже неважно, Тиммонс.
– Я переспала с Клайдом.
На таком расстоянии Рен никак не могла скрыть свою реакцию. Она должна была догадаться. То, как Клайд старался привлечь ее внимание в портальном зале. Румянец на ее щеках, когда она пришла к ней в библиотеку. Рен было трудно понять, как кто-то вроде Тиммонс мог заинтересоваться кем-то вроде Клайда Винтерса.
– Он был там. И я тоже. Мы оба были под дыханием. Я не знаю. Его семья меня обхаживала сильнее, чем другие. Они это не афишировали. Недавно предложили выйти за него замуж. С решением меня никто не торопил, и это было пока лучшее предложение из всех. Второй сын в одном из богатейших домов. Мы с ним ровесники, и он довольно симпатичный… ну, то есть, был до того, как…
Рен предпочла не упоминать о том, что в портальном зале он вел себя как моральный урод. Или о том, что он ударил Ави настоящим боевым заклинанием. Тиммонс сейчас меньше всего нужна критика. Рен казалось, что она понимает ее, – ведь у нее самой пока не имелось никаких перспектив. Наверное, потеря лучшего шанса на блестящую будущность стала для Тиммонс настоящей катастрофой. Вид мертвого Клайда на траве наверняка изменил все.
– Мы это переживем. У тебя еще будут женихи, обещаю.
Тиммонс посмотрела на Рен с выражением, которого она не смогла прочитать.
– Меня не волнуют мои перспективы. Клайд мертв. Не то чтобы я была в него влюблена или что-то такое, но он мертв, Рен. И это не была легкая смерть. И быстрая. Он сгорел изнутри. Я не знаю, сколько это продолжалось. Не могу представить, как ему было больно. Но я знаю, что крики, что мы слышали, – это кричал он. Так что, наверное, я просто рада, что он испытал что-то хорошее. Перед тем как все закончилось.
Рен кивнула:
– Прости, Тиммонс. Темнота не длится вечно.
Слова ее матери. Они подвинулись ближе друг к другу. Вечер был наполнен лесными звуками. Ночные птицы выводили грустные песни. Перед мысленным взором Рен стоял тот момент, когда они обнаружили сожженное магией тело Клайда. Ей нужно было переключиться на что-нибудь другое.
– Помнишь день, когда мы встретились?
Тиммонс хлюпнула носом.
– Разве его забудешь. Ты меня тогда спасла.
Это произошло на вводном курсе в историю магии. Профессор вызвал Тиммонс, и она дала неверный ответ об Экспансии. Для Рен это был один из самых интересных исторических периодов. Ее предки, дельвейцы, строили цитадели на юге. Тусканцы основательно закрепились на западе. Остальная территория материка оставалась неисследованной. В то время там еще жило некоторое количество драконов. Они и другие крупные хищники создавали непреодолимые трудности для освоения земель. Никто не стремился отодвинуть границы человеческой цивилизации вглубь континента.
До тех пор, пока не была открыта истинная природа магии. Одна дельвейская семья быстро достигла власти благодаря тому, что ее члены были особенно искусны в магии. Матриарх семьи утверждала, что это наследственное качество и что они родились с такими способностями. Эта ложь была разоблачена только благодаря случаю: один мальчишка на спор пробрался на их ферму. Он провалился в потайной люк в одном из амбаров и оказался в самом первом в истории помещении для добычи магии.
Когда остальные узнали, что магия залегает в земле и любой может попробовать ее найти и извлечь, четверть населения тогдашних городов отправилась на поиски этого сказочного сокровища. Особую известность приобрели две экспедиции. Первая забралась слишком далеко на север и нашла местность с плодородной почвой, но не обнаружила месторождений магии. Вторая экспедиция – это были будущие магические магнаты – высадилась на том месте, где впоследствии вырос Катор. Они не располагали предварительными исследованиями побережья, но судьба подарила им такие богатые залежи магии, которые не иссякли и по сей день.
– Ты сказала, что магнаты принадлежали к радикальной религиозной группе.
Тиммонс опять шмыгнула носом.
– Не знаю, почему я это ляпнула. Может, перепутала их с одной из тусканских общин, которая потом обогнула северную оконечность материка? Я не знаю! Я перенервничала! И почему он вызвал именно меня?
Рен улыбнулась:
– Эрин Шиверин тебя поправила.
– О, я помню. Эта злобная стерва. Она сделала это с таким самодовольством