По ее щекам снова потекли слезы. Подбородок за-дрожал.
– Тварь, которая убила моего друга, – это не Клайд.
Тео замолчал. Все старались как можно лучше восстановить дыхание за эту короткую остановку. Любая тень казалась Рен зловещей. Она тревожилась и тогда, когда воображала обычных хищников, таящихся в лесных дебрях. А теперь за ними гонится чудовище из самых страшных сказок. Она попыталась вернуть разговор в конструктивное русло:
– Что это было, Кора? Что, как ты думаешь, случилось?
Она хотела, чтобы девушка задействовала свои медицинские знания. Возможно, если она почувствует, что приносит пользу, это смягчит боль от утраты Ави.
– Трудно сказать. Мне не позволили осмотреть тело Клайда. Я думаю, даже самое поверхностное обследование могло дать нам ответ.
– Я ни за что бы не позволил тебе вырезать его органы. Это неуместно.
Кора бросила на Тео испепеляющий взгляд.
– А что, ты думаешь, происходит, когда люди умирают? Возможно, не посреди леса, но мы берем и вырезаем из них органы, Тео. Ты поднял такой шум вокруг этого, привел в качестве аргумента тот факт, что семья Клайда религиозна, как будто они пришли бы в ужас, оттого что было произведено вскрытие его тела. Но как ты думаешь, кто изобрел большинство современных заклинаний для аутопсии?
Она сделала паузу, чтобы Тео самостоятельно нашел ответ на этот вопрос.
– Семья Винтерсов владеет каждой медицинской клиникой в Каторе. Включая ту, что находится в студенческом городке и где я работаю. Мы проводили исследования на всех. Даже на членах великих домов. В ту секунду, когда кончается твоя жизнь, ты становишься объектом изучения. И это происходит не просто так. Чем больше тел через нас проходит, тем лучше мы понимаем, как они работают. Чем лучше мы понимаем, как они работают, тем больше мы можем сделать для того, чтобы сохранить… жизнь.
На последнем слове ее голос оборвался. Она снова готова была расплакаться.
Но Рен было нужно, чтобы она сосредоточилась:
– Предположения, Кора.
Девушка кивнула:
– Предположения. Ладно. Я предполагаю, что мы имеем дело с вурдалаком.
По спине Рен поползли мурашки. Тиммонс выругалась. Никто и никогда не слышал о вурдалаках ничего хорошего. Вурдалаки были жуткими существами, мертвецами, восставшими из могил. Рен мысленно перелистывала страницы учебников, пытаясь вспомнить, что она о них читала.
– Они возвращаются в мир живых благодаря двум вещам: магии и неуспокоенности. – Она посмотрела на Кору, ища подтверждение своих слов, и та кивнула. – То, что мы видели, подходит под описание вурдалака: ходячий труп.
– Твое изначальное предположение, – ответила Кора, – заключалось в том, что магия выжгла его тело изнутри. Мне следовало рассмотреть эту теорию более подробно. Магия не могла исчезнуть бесследно – ее почти невозможно уничтожить. В свете новых обстоятельств я считаю, что ожоги, которые мы видели на его теле, как раз и являются вместилищем исходной магии.
Рен кивнула:
– С неуспокоенностью понятно. Мы все видели, что произошло в зале воскового пути. Ссора. Завязалась драка. Положим, Клайд был неправ, напав на Ави, но в любом случае его душа не была умиротворена, когда активировалось портальное заклинание. В учебнике, который я читала, сказано, что вурдалаков возвращает к жизни жажда мести. Они… они преследуют тех людей, из-за которых умерли.
Тиммонс снова выругалась. Тео внимательно слушал.
– Значит, все кончено, – сказал он. – У Клайда были счеты к Ави. Его жажда мести удовлетворена. Зачем ему охотиться на нас? Мы ничего плохого ему не сделали.
– Это не имеет значения, – сказала Кора. – Единственное, для чего живут вурдалаки, – это пожирание плоти. Я уже говорила: он больше не твой друг. Это хищник. А ты – дичь. Вот и все. Кроме того, а ты не считаешь, что Клайд был раздражен тем, что ему пришлось тебя защищать? Или обиделся на то, что никто из нас не вмешался? Магия не разбирает, кто прав, кто виноват. Рен верно сказала. Мы все связаны с его смертью. Клайд будет охотиться на всех, кто находился в том зале. – Она огляделась вокруг. – Это значит, мы следующие.
– Но теперь мы знаем, что он идет за нами, – сказала Рен. – Он больше не застанет нас врасплох. В следующий раз мы встретим его как подобает. Что еще, Кора? Я знакома с «Основным бестиарием» Арло, но там он дает в основном общие описания магических существ. Возможно, существуют специальные исследования на эту тему?
Кора спрятала лицо в ладонях, потерла глаза. Рен знала: то, что она сейчас скажет, чрезвычайно важно. Если они узнают, чего можно ожидать от Клайда, то смогут ему противостоять.
– Итак, – начала Кора, – мы знаем, что он способен применять магию.
Тео вскинул брови:
– Откуда мы это знаем?
– Из-за Ави. Он подступился к Клайду как к полностью физическому существу. Как будто это была борцовская схватка. Вы видели, что произошло. Один из сильнейших бойцов Катора не смог даже начать поединок. Клайд обездвижил его с помощью магии. Мы должны выяснить, какое заклинание он для этого использовал.
– И как от него защититься, – добавила Рен. – Очень умно. Что еще?
Кора, глубоко задумавшись, барабанила пальцами по губам.
– Большая часть наших знаний о вурдалаках имеет своим источником мифы и легенды. Из того, что я помню, взыскующие отмщения вурдалаки с течением времени набирают силу. Скорее всего, когда мы в следующий раз столкнемся с Клайдом, он будет более… целым. Он как растущий младенец. Только пищей для него являемся мы. Мы можем ожидать, что он будет крепче в физическом отношении и сильнее в магическом. – Кора покачала головой. – Некоторые мифы утверждают, что вурдалаки стремятся снова ожить.
Тео бросил на Кору внимательный взгляд.
– Клайд может ожить?
– Да, но для этого ему потребуется пожрать всех нас.
Искра воодушевления, зажегшаяся в глазах Тео, угасла. Словно туман, группу окутало отчаяние, и Рен решила, что на сегодня им хватит тяжелых открытий. Надо сосредоточиться на ближайших задачах.
– Ну что, пора выдвигаться, – сказала она. – Будем идти в хорошем темпе. Мы сейчас сильно его опережаем. Если поднажмем, есть шанс, что он нас никогда не догонит.
Кора посмотрела на нее с сомнением, но Тиммонс и Тео были рады ухватиться даже за самую призрачную надежду. Рен всегда считала, что надежда лишена практической пользы. Ее больше заботило максимальное усиление их позиции. Она предпочитала сосредоточиться на том, на что она могла влиять. Пока светло, им нужно как можно быстрее пройти как можно большее расстояние. Но никакая ходьба теперь не могла избавить ее от мыслей о преследующем их чудовище.
И о приближающейся ночи.
22
Вскоре отсутствие Ави дало о себе знать.
По крайней мере трижды выбранная ими тропа упиралась в непроходимые заросли кустарника, и им приходилось забирать сильно в сторону. Рен было решила, что это происходит из-за смены ландшафта, но скоро стало ясно, что все первые дни их похода Ави лавировал между подобными участками местности.
Тропа также начала идти то вверх, то вниз. За каждым спуском следовал трудный подъем. Никто не ныл, – видимо, все слишком хорошо понимали, кто идет за ними по пятам и чего им будет стоить малейшая задержка в пути. Группа рассмотрела возможность захватить на переходе часть ночи, но в итоге все пришли к выводу, что в темноте они далеко не уйдут. Не говоря уже о том, что производимый ими шум может привлечь ночных хищников. Безопаснее было разбить лагерь и выставить часового.
Рен развела костер точно так же, как это делал Ави. Остальные помогали собирать дрова и растопку, стараясь не уходить далеко друг от друга. Рен собирала последнюю охапку хвороста, когда заметила, что Кора стоит неподвижно и смотрит на стену деревьев. Подумав, что там может кто-то прятаться – хищник, из-за которого Кора застыла на месте, – она приблизилась к девушке, но увидела, что та просто глубоко задумалась.
– Поверить не могу, что он мертв, – прошептала она. – Моя бабушка была наполовину тусканка. Когда я была маленькая, умер один из моих двоюродных братьев. Нелепая смерть, с которой невозможно было смириться. Он был совсем еще ребенок. Бабушка меня успокаивала. Она рассказала, что тусканцы верят, будто Бог – это и есть земля, и когда ты умираешь, то просто возвращаешься к Богу. Тогда мне это показалось убедительным.
Рен молчала, не зная, что сказать. Жизнь после смерти мало ее интересовала.
– Я уже не знаю, верю я в это или нет. Я столько времени провела с трупами и никогда не видела, чтобы они возвращались к Богу. Они просто были мертвыми. И я… я не знаю, что это означает для Ави. Его уже здесь нет. Он никогда… – Кора покачала головой. – Он был моим единственным другом.
– У меня нет для тебя ответов. Может быть, только на то, что ты сказала в самом конце. Он был не единственным твоим другом.
Кора тихо всхлипнула. Рен положила руку девушке на плечо.
– Ты не одна, Кора. Ни здесь, ни когда мы вернемся домой.
Слова Рен, видимо, приободрили Кору. Это было единственное, что Рен могла для нее сделать: поделиться своей силой духа, сколько бы ее ни осталось. Она кивнула и вернулась к костру. Все устроились поближе к огню, стараясь впитать побольше тепла. Тео как раз закончил работу с охранными заклинаниями.
– Я немного изменил сторожевое заклятие. Придал ему более широкий радиус. Надеюсь, это даст нам больше времени на реагирование.
Рен кивнула:
– Отлично.
– Я поставила силки, – сказала Кора. – Если что-нибудь поймаем, завтра приготовим. Все орехи остались у Ави в сумке. Хорошо бы наловить дичи с небольшим запасом. Он говорил, что нам нужно хорошо поесть перед тем, как уходить в горы. Я тоже так считаю. Вряд ли на перевале можно будет добыть еды.
– Звучит разумно. Давайте укладываться. Надо отдохнуть.
Это было легче сказать, чем сделать. В ту ночь Рен бесконечно вертелась с боку на бок. Она всегда держала ум в чистоте и порядке. Для каждой мелочи, для каждого факта была своя полка. Но что-то неуловимо изменилось. Она пыталась найти источник мучительной тревоги, но каждый раз как будто попадала языком на больной зуб. Она морщилась от боли, отступала и пробовала снова. Наконец она забылась.