– Отличная работа, Кора.
Тиммонс кивнула:
– Да, класс. Как каменная статуя работала.
Кора откинулась назад, оперлась на руки, с которых ей не удалось до конца стереть кровь, и облегченно вздохнула.
– Что случилось? Что это был за шум?
Тиммонс показала Коре серьгу.
– Она зачарованная. Если ее надеть, можно услышать музыку, которую играют в «Менестреле». Мы были слишком далеко, и заклинание не работало.
– И включилось в гнезде виверны? – спросила Кора. – Не повезло.
Тиммонс встала.
– Больше никакого невезения. Сейчас сброшу ее со скалы.
– Подожди! – Рен ухватила подругу за локоть. – Она может нам пригодиться. Пока для нас это единственный способ понять, приближаемся мы к Катору или нет. Музыка заиграла, но сигнал был слабый. Чем ближе мы к городу, тем стабильнее она будет звучать. Может, эта сережка нам понадобится, если нам придется телепортироваться с помощью моей восковой свечи.
Тиммонс кивнула, но бросила серьгу на землю рядом с Рен.
– Тогда пусть у тебя будет. Из-за нее Тео чуть не погиб.
Рен кивнула и положила серьгу в небольшой передний карман своей сумки. Три девушки некоторое время сидели молча. Тео тихо постанывал во сне.
– Я с ним посижу, – предложила Рен. – Как считаете, можем мы развести огонь?
Тиммонс кивнула:
– Я соберу дрова.
– Надо поесть, – сказала Кора. Она все никак не могла прийти в себя после операции. – Я страшно устала.
– Скорее всего, нам нельзя здесь охотиться. Больше шансов, что нас заметит виверна.
Но Кора кивнула на гнездо в глубине пещеры:
– Яйца. В них много белка. Я насчитала четыре штуки.
Рен вскинула брови.
– Их матери это вряд ли понравится.
– И что? На этот раз мы выше нее в пищевой цепочке. – Кора встала и направилась к гнезду, чтобы собрать яйца. – И, кроме того, у нас есть магия.
26
Птица и правда была не в восторге, но яйца оказались вкуснейшими. Соколиха отчаянно кружила, не в силах преодолеть охранные заклинания. Она испустила горестный крик. Рен чувствовала бы себя виноватой, если бы не понимала, что им нужны все доступные ресурсы. Операция Тео стоила Коре половины ее магических запасов. Рен тоже быстро растрачивала окли на сторожевые заклятия и борьбу с холодом. Все это время Тео метался в бреду, приходя в себя только для того, чтобы отхлебнуть воды из фляжки Ави.
Их паническое бегство продолжалось, по оценке Рен, примерно час. Когда туман рассеялся, она увидела, что они находились всего в тысяче шагов от гнезда виверны. Совсем рядом – ее охотничьи угодья простирались на гораздо большее расстояние. Оставалось лишь надеяться, что заклинание, которым Рен ударила, ослабило ее настолько, что она не захочет покидать гнездо следующие несколько дней. В противном случае скоро она начнет их выслеживать.
– Как думаете, стоит ли нам сегодня пойти дальше? – спросила Рен следующим утром. – Мы можем снова применить заклинание левитации.
– Чем выше мы поднимемся, тем разреженнее будет воздух, – возразила Кора. – Действие магии, примененной к человеческому телу на таких высотах, сложно просчитать, и оно может непредсказуемо меняться. Не исключаю, что Тео улетит в небо.
Рен кивнула:
– Ты права. Я забыла про атмосферную теорему Вили. Одно неверное движение, и мы его потеряем. Как думаешь, когда он будет готов идти сам?
Кора пожала плечами:
– Возможно, завтра. Магия всегда требует что-то взамен. В данном случае он будет страшно слаб. Но, по крайней мере, ему не придется лазить по горам с распоротым животом. В таком состоянии он еще долго никуда бы не ушел.
Они решили использовать представившуюся возможность для отдыха. Рен снова вызвалась первой присмотреть за Тео. Он переворачивался с боку на бок и что-то неразборчиво шептал.
Кора рискнула поставить силок невдалеке от пещеры, и ей повезло. Кролик был освежеван, зажарен на костре и приправлен горными цветами, которые собрала Кора. Она также нашла и приготовила какие-то съедобные коренья. Это была их лучшая трапеза за все время в Глуши. Даже Тео проглотил несколько кусочков, прежде чем снова провалиться в беспокойный сон. Он прижался боком к ботинку Рен, и ей казалось это жалким, но все же она нехотя признавала, что он дважды попытался спасти их от виверны, хоть вторая попытка и была верхом глупости.
– Что ты собирался сделать? – прошептала она. – Дать ей кулаком в морду?
Он вздрогнул в бреду и повернулся на другой бок. Тиммонс и Кора, если не спали, непринужденно болтали друг с другом. Рен это не удивляло. Тиммонс могла поладить с кем угодно. Ближе к вечеру подруга толкнула сумку Тео носком туфли.
– Я уже долго терплю, но сегодня мне просто необходимо расслабиться.
Рен рассмеялась:
– Серьезно? Мы спим на краю обрыва, а ты хочешь накуриться?
– Точно, – сказала Тиммонс. – Ты же весь выступ запечатала – муха не пролетит.
Она схватила сумку Рен и швырнула ее в пустоту обрыва. Кора ахнула, но сумка ударилась о невидимую пружинящую преграду, и ее отбросило обратно в пещеру. То же самое заклинание, которое не пускало соколиху к гнезду, не позволяло им подойти к краю выступа. Рен улыбнулась:
– Ты слишком мне доверяешь.
– Да ладно, – сказала Тиммонс. – Рен Монро, я тебя знаю четыре года. Ты все продумываешь. Помнишь, нам надо было выполнить задание по астрономии, и мы с группой пошли наблюдать за звездами? Все разошлись раньше, ничего не сделав, потому что небо было затянуто облаками. Ты сказала, чтобы я осталась, – ты заранее посмотрела прогноз погоды и выяснила, что чуть позже появится окно с хорошей видимостью. Кроме тебя, об этом никто не подумал.
– Но мы же увидели звезды, так ведь?
Тиммонс улыбнулась:
– Именно так, зубрилка. И ты как раз подтверждаешь мою мысль. Если и выкурить немного драконьего дыхания, чтобы успокоить нервы, то рядом с вами двумя – самое безопасное место. Одна – самый умелый студент-медик во всем городе, вторая – моя лучшая подруга, которая всегда на три заклинания впереди остальных.
Рен рассмеялась:
– Ты и правда можешь принять немножко, а не все что есть?
Тиммонс уже шарила в сумке Тео. Она показала склянку Рен.
– Да тут на месяц хватит. Клайд…
Она затихла, закусив губу, и покачала головой в ответ на какую-то невысказанную мысль. Их соученик превратился в чудовище и идет за ними, чтобы убить, – этого достаточно, чтобы вогнать в ужас всю группу. Но Рен знала, что Тиммонс приходится тяжелее всех. Девушка опустила глаза и стала возиться с пробкой склянки.
– Хочешь, Рен?
– Нет, спасибо. – Она постучала пальцем по голове. – Не хочу, чтобы затупился единственный полезный инструмент, который у меня есть.
Тиммонс ухмыльнулась. Она слышала от Рен эту фразу много раз.
– Кора?
Рен закатила глаза. Тиммонс обратила свое обаяние на их скромную подругу – как будто солнце выбрало один цветок, чтобы излить на него все свое благодатное тепло. Она накрутила на палец серебряные волосы и показала ей трубку. Кора наконец улыбнулась в ответ.
– Было бы разумно сначала выяснить, какое действие драконье дыхание оказывает на мозг, и только потом переходить к опытам…
Тиммонс рассмеялась:
– Ну, считай меня своим лаборантом.
Кора смущенно кивнула, и Тиммонс принялась набивать трубку. У бедняжки не было шанса отвертеться. Рен подумала, не вмешаться ли, но поняла, что впервые с момента смерти Клайда видит их улыбающимися. Столько всякой жути на них навалилось. Они заслужили небольшой отдых.
– Поначалу сильно не затягивайся, – сказала Тиммонс, протягивая трубку Коре. – И быстро выдыхай.
Тео пошевелился, не просыпаясь. Девушки затягивались и передавали друг другу трубку. Вскоре они уже улыбались без остановки. Тиммонс показала пальцем на Кору.
– Чувствуешь? Чувствуешь?
Кора улыбнулась:
– У тебя в волосах пыль единорога.
Тиммонс приставила палец ко лбу, и они обе закатились смехом. Рен только улыбалась и качала головой. Она хотела что-то сказать, но тут Тиммонс снова показала пальцем.
– Боги! Поглядите на ее магию. Красивенькая. Поглядите на нее. Шесть слоев. У нас в академии найдется немало парней, для которых и три слоя – недостижимая мечта. Верно ведь? Верно?
Кора водила пальцем по воздуху, перебирая невидимые пряди магии Рен.
– Почему она золотая?
– Потому что у нее доброе сердце, – сказала Тиммонс. – Хотя она недавно назвала Девлина лицемерным ублюдком, так что, может, и не поэтому.
Рен улыбнулась:
– Это потому, что магия чистая.
Кора нахмурилась:
– А?
– О, всемилостивые боги! – сказала Тиммонс. – Сейчас нам придется выслушать доклад.
– Сто лет назад существовала теория о чистоте магии, – сказала Рен. – Все полагали, что она прямо вытекала из родословной, так как это говорили богатейшие дома. Сильные маги старались родниться с другими сильными магами. Но тридцать лет назад человек по имени Сайлас Кросс установил, что к крови чистота магии не имеет никакого отношения, а зависит от того, насколько хорошо выполнено заклинание. Жест, тон голоса, мысленная команда. – Она, прищурившись, вгляделась в невидимую стену. – Она правда золотая?
Кора хихикнула:
– Как солнечный свет.
– Значит, я все сделала верно.
Тиммонс улыбнулась еще шире:
– Кстати, о том, что было сделано верно. Вон тот танцор произвел на меня сильное впечатление, когда усыпил виверну. Я была бы не против, если бы он и меня таким же образом уложил в постель.
– Семь целых и одна десятая, – сказала Кора. – Довожу до вашего сведения. Я улучшила его рейтинг. Но все равно он теряет несколько пунктов из-за своего высокомерия.
Тиммонс вздернула подбородок и, изображая Тео, произнесла:
– Подобные речи недопустимы. Вы же не желаете сказать, что господин Бруд спесив? Этого не может быть, Кора. Это попросту невозможно.
Они обе захлебнулись смехом.
– Спесив, – повторила Кора. – А кто был бы не спесив? Его отец владеет половиной города. Я бы в такой ситуации тоже бы головы из задницы не вынимала.