Тиммонс засмеялась:
– А это не лучшее место для хранения головы. Темно, душно и места маловато.
Она обернулась, чтобы поглядеть на собственную задницу. Рен не могла не расхохотаться, когда Кора вытянула шею, чтобы тоже на нее посмотреть. Тиммонс заметила это и ласково ткнула Кору пальцем в нос.
– Знаешь историю о мальчике с серебряным пупком?
Рен хмыкнула:
– Ты всегда ее рассказываешь, когда выпьешь или накуришься.
Тиммонс скривилась.
– Ладно. Я тебе и не собиралась рассказывать, раз ты такая дура. – Она обиженно отвернулась, но тут же снова захихикала, водя пальцем по воздуху. – Я не хотела рассказывать, но она сама появляется на стене! Глядите!
Рен посмотрела, куда она указывала. Естественно, там ничего не было, но Кора наклонилась вперед и прищурилась, будто тоже читала невидимые строки.
– Грустно, – сказала она. – Над ним все насмехались из-за пупка. Надо мной тоже постоянно смеются. Слишком тихая. Слишком странная. Людям больше нравится, когда доктор улыбается. Как будто это имеет хоть какое-нибудь значение. А в основном меня просто ненавидят за то, что я лучше них.
Она затихла. Обе девушки продолжали читать рассказ Тиммонс, который она, видимо, бессознательно спроецировала на стену. Рен знала, что драконье дыхание действует мощно и непредсказуемо, насылая видения из мира давно вымерших драконов. Она всегда говорила, что не хочет, чтобы оно снижало остроту ее рассудка. Но она не употребляла дыхание не только поэтому. Важнее было то, что она опасалась случайно выдать свои самые тайные мысли. Она боялась, что, если потеряет контроль над собой, даже всего на мгновение, они выскользнут из своих наглухо запечатанных камер.
Задумавшись, она чуть было не пропустила момент, когда Тиммонс снова полезла в сумку Тео, но вовремя спохватилась.
– Эй! Хватит вам на сегодня. Надо оставить какое-то существенное количество для чрезвычайных случаев.
Но ее подруга вместо дыхания достала тетрадку Тео. Она помахала ей в воздухе, будто это был трофей, а затем стала ее листать.
Послышался негромкий смех.
– О! Восхитительно. Это дневник.
Она углубилась в чтение. Рен неодобрительно посмотрела на нее.
– На мои плечи лег новый груз. Новый долг. Новая ответственность.
– Тиммонс. Прекрати. Сейчас же.
Она не хотела, чтобы это прозвучало настолько резко. Подруга мигнула и выронила дневник. Рен подняла его с земли и засунула обратно в сумку.
– Ты же вряд ли хотела бы, чтобы кто-то рылся в твоих вещах.
Тиммонс примирительно подняла обе руки. Пошевелила пальцами – это привлекло ее внимание. Она протянула руку в сторону и ухватила Кору за большой палец.
– Этот дракончик пошел за покупками. А этот дракончик стал краснодеревщиком. А этот дракончик…
И они так перебирали пальцы еще целый час. Их лошадиное ржание по крайней мере развеивало мрачные мысли Рен. Среди прочего девушки серьезно обсудили, что лучше: каждый день есть вкусный сыр или каждый день получать предложения от красавцев-женихов. Победил сыр.
В итоге Кора уснула, не докончив фразу. Тиммонс укутала ее, словно куклу, и легла сама. Наступила тишина, и Рен подумала, что она уснула. Затем услышала ее шепот:
– Я говорила с Клайдом.
У Рен встали дыбом волоски на шее. Говорила с Клайдом? В голове взвился миллион вопросов, а живот противно скрутило от страха. Это из-за того, что она покурила драконье дыхание? Неужели из-за него она как-то почувствовала, что он притаился где-то рядом?
– Той ночью, – пояснила Тиммонс. – На вечеринке у Тео. Я убедила его взять тебя на службу в дом Винтерсов. Это… самое меньшее, что я могла сделать. Клайд был в меня влюблен. Он сделал бы для меня все что угодно. Все что угодно. Он обещал, что найдет тебе место. Прости, Рен… – Она почти шептала. – Ведь он теперь мертв. Его больше нет.
И она уснула.
27
Рен сидела в полутемной пещере и не могла вздохнуть.
Тиммонс выбила ей место. Настоящее место. Обещание будущего, сорванное с губ мертвеца. Она поверить не могла в свое невезение. Если бы не произошел несчастный случай в зале воскового пути, начало ее карьеры было бы обеспечено.
– Почему ты мне не сказала? – прошептала она. – Почему ты мне не сказала?
Рен укутала подругу имеющейся одеждой, затем принялась обновлять охранные заклинания. Возвратившись на свое место, она увидела, что веки Тео затрепетали. Он открыл глаза.
– Ты очнулся.
Его голос шелестел, словно сухая листва.
– Еда?
Она вскочила. Костер догорал, но кроличье мясо было еще теплое. Она собрала несколько кусочков и вернулась к Тео. Ему с трудом, но удалось сесть. Он протянул руку, но она дрожала.
– Давай помогу. – Она оторвала немного мяса и протянула его, зажав в пальцах, как будто кормила собаку. Тео посмотрел на нее таким взглядом, что она невольно улыбнулась.
– Что? Принять помощь гордость не позволяет?
Он закатил глаза, но откинулся назад и позволил себя покормить. Она давала ему кусочек за кусочком, а он молча жевал, держа одну руку на перевязанном животе. У Рен в детстве была небольшая операция, и она понимала его состояние: парализующая слабость, когда человек находится между сном и явью.
– Где ты выучил этот танец?
Он посмотрел прямо на нее.
– Это брачный танец. Дельвейцы переняли его от тусканских моряков, основавших земледельческие поселения к северу от Катора. Для того времени это был самый значимый обмен информацией между двумя магическими системами. Только спустя несколько десятилетий Шиверинам удалось повторить нечто подобное.
Рен была в общих чертах знакома с историей Катора. Первой дельвейской экспедиции, высадившейся на восточном побережье, не удалось найти магию. Но они наткнулись на плодородную землю. Благодаря ей они выжили во время своих бесплодных поисков. Когда вторая экспедиция – отправленная тем же самым дельвейским монархом – обнаружила обширные залежи магии в Каторе, первые поселенцы отправились на юг, чтобы поучаствовать в разработках месторождения.
Но их не приняли. Началось десятилетие битв за власть над регионом, большинство из которых выиграли каторцы под предводительством Брудов. Но северян поддержали тусканские моряки, обогнувшие материк с севера. Два города в итоге объединились в один, и только благодаря Соглашению о мире каторские дома избежали дорогостоящей войны. Неудивительно, что Тео знал все подробности этого периода. Это ведь было частью его семейной истории.
– В моем роду довольно много тусканцев, – сказал Тео. – Но для моего отца это не имело значения. Он запретил мне искать свою виверну. С его точки зрения, награда не стоила риска. Я пытался его разубедить, подготовившись к каждому шагу укрощения. Когда я исполнил перед ним этот танец, он кивнул и сказал: «В следующий раз направь свою энергию в какое-либо более полезное русло».
Тео разжевал и проглотил очередной кусочек мяса. Она понимала, что его рассказ был направлен на то, чтобы вызвать сочувствие. Он тоже терпел лишения. Он тоже вкладывал много сил в учебу. Она улыбнулась – так, как нужно было улыбнуться. Если бы он только знал, чего ее лишил его отец.
– Этот брачный танец – какой-то вариант магии уз?
Он кивнул:
– Закрепленная церемония имеет действие создающего узы заклинания, да.
Она вскинула брови.
– Удивительно, что парень вроде тебя захотел связать себя магическими узами с кем бы то ни было. Но я рада, что тебе хватило упрямства выучить танец. Он нас спас. Без него кто-то из нас был бы уже мертв.
– А без твоей магии был бы мертв я. Поверить не могу, что мы пережили пробуждение спящей виверны. Какое заклинание ты применила?
Она снова улыбнулась:
– А тебе что за дело?
– Каждый раз, когда я думаю, что знаю, какое заклинание применить, ты находишь более эффективный вариант. А я сторонник непрерывности в образовании. И в нынешних обстоятельствах я тоже готов учиться.
– И я должна тебя учить? – сказала Рен, вскинув одну бровь. – А мне что с этого?
Он хмыкнул:
– А что ты хочешь? Денег? Вряд ли их можно здесь потратить.
– Что я хочу?
Рен думала о возможном ответе и его потенциальных рисках с тех пор, как они перешли через реку. Она ждала малейшей возможности. Ее магия произвела на Тео такое сильное впечатление. Сначала она думала, что его быстрые взгляды, которые она ловила на себе, выражают лишь восхищение ее способностями. Ей казалось, что это признак того, что он начал ей доверять. Но затем она спросила себя, не скрывается ли за этим что-то большее. Если они переживут Глушь, его интереса к ее магическому искусству может оказаться достаточно. Предположим, он представит ее в выгодном свете своему отцу. Но стоит только Ландвину Бруду отказать ей в приеме на службу, как все ее планы пойдут прахом. Существовали другие способы упрочить их с Тео связь. Привлечь его внимание. Тиммонс только что показала ей, чего можно достичь легким флиртом. Надо только правильно разыграть карты.
Она опустила взгляд. Кора надела на Тео запасную рубашку Клайда, но оставила верхние три пуговицы расстегнутыми – видимо, чтобы раны могли дышать. Рен решила, что, если она коснется его груди, это будет слишком очевидный жест, поэтому перевела глаза на руку Тео. Мысленно собравшись, она вложила свою ладонь в его. Тео замер – это была именно та реакция, которой она добивалась. Он не убрал руку. Больше того, когда она провела большим пальцем по его ладони, он, видимо, сглотнул.
– Я могу себе представить, как мог бы выглядеть равноценный обмен.
Его грудь вздымалась и падала. Она ждала, что он скажет, что это недостойно, но он ничего не сказал. Рен рисковала – ведь она не знала, как часто такому парню, как Тео, приходится сталкиваться с подобными заигрываниями. Сколько девушек в академии делали то же самое в надежде на выгодный союз? Не решит ли он, что она поступает так от отчаяния? Он перевалился немного на бок. Теперь они глядели прямо друг на друга. Взгляд Тео метался: он смотрел то на ее губы, то на руку, то в глаза. Она закусила губу, изобразив, что ей все это в новинку.