Но на самом деле, благодаря Девлину Олбрайту – при всех его недостатках, – она привыкла доверять своим женским чарам. Он писал плохие стихи о ее бархатистых карих глазах. Он шептал ей, какая нежная у нее кожа, какие мягкие губы. Забавно, что парень, решивший связать свою жизнь с защитой города и вставший на путь паладина, необходимой составляющей которого является бесстрастие, так сильно поднял ей самооценку. И теперь эта уверенность в своей привлекательности всегда была с ней.
Рен выдерживала паузу. Тео тоже погладил ее ладонь, а в глазах у него пробуждалось желание. Она ни в коем случае не должна была делать первый шаг. Ее терпение было вознаграждено. Он легонько потянул ее за руку. Поднес ее к губам и поцеловал, и еще раз. Она провела пальцами по его подбородку, затем положила ладонь ему на грудь. Они были совсем близко друг к другу. В пещере пахло дымом.
– А я ему говорю, убери это с глаз моих долой!
Рен и Тео застыли. Тиммонс села во сне, не открывая глаз. Она рассмеялась и опять легла рядом с Корой. Но ее невольное вмешательство испортило момент. Рен стало неловко. Они с Тео отстранились друг от друга, смущенно улыбаясь. В теле Рен трепетал каждый нерв. Она сказала то, что требовалось сказать каждой девушке в такой момент.
– Прости, – пробормотала она. – Я не хотела.
– Не извиняйся. Тут не за что извиняться.
Он оперся спиной о стену пещеры и поморщился от боли.
– Возможно, в другой раз, – сказала Рен, – мы продолжим наш равноценный обмен.
Он улыбнулся и взял еще один кусочек мяса. Рен покосилась на него.
– И не слишком-то заносись. Я ведь просто подержала тебя за руку.
Он знакомо скривился, но ухмылка скоро исчезла.
– Ты так и не сказала, какое заклинание применила.
– Теперь, когда я знаю, что могу от тебя получить, я лучше придержу эти сведения для более удобного случая. – Он снова скривился. Она улыбнулась. – Это была формула яркой вспышки.
Тео покачал головой.
– Никогда не видел, чтобы формула яркой вспышки так выглядела. С чем ты ее скомбинировала?
Улыбка Рен стала шире. По крайней мере, он неглуп.
– Я ограничила радиус действия вспышки плотной сферой, увеличила скорость движения этой сферы и применила заклинания исключения векторов, чтобы направить вспышку…
– По нужной тебе траектории. Остроумно. Правда, очень остроумно.
Она притворилась, что ей приятен его комплимент, хотя она предпочла бы, чтобы он уже перестал удивляться ее навыкам. Но, по крайней мере, она произвела на него то впечатление, на которое рассчитывала. Если они выживут, Тео будет дураком, если не найдет применения ее талантам. Ей пришли на ум слова Агоры о городской аристократии: «Таким людям, как они, легко наскучить». А легкий флирт поможет Тео не потерять к ней интерес, когда они возвратятся в Катор. Но если Рен будет вести себя слишком прямолинейно, у него возникнут подозрения. Чего может хотеть парень, у ног которого лежит весь мир? Друзья которого больше похожи на слуг? Кажется, Рен угадала верно. Ему нужен кто-то, кто не боится бросить ему вызов. Кто-то, кто не станет немедленно соглашаться со всем, что он скажет, с любым его предложением. И она точно знала, что может ему это предоставить.
– У тебя морщина, – сказал он. – Вот здесь.
Он показал на межбровье.
– Она отпечаталась навечно, потому что ты все время сдвигаешь брови, когда думаешь.
Она поджала губы. Он рассмеялся:
– Не волнуйся. Она тебе идет.
Она изобразила смущение, затем ответила:
– Мне приходится быть на двадцать шагов впереди всех остальных. Только так может выжить в Бальмерикской академии девушка моего социального статуса. – Она поймала его взгляд. – Я заслужила эту морщину, которая, как ты сказал, мне идет. Спокойной ночи, Тео.
Она легла – спиной к нему. Пустьобдумает мои слова. Пусть они хорошенько засядут у него в голове. Рен уснула быстро. Воздух по-прежнему пах дымом от костра.
28
Рен снова приснилась смерть отца. Только в этот раз тень – незримо присутствующий в ее грезе Клайд – показал ей события, произошедшие после обрушения моста.
Констебль объяснял, что произошло на мосту. Никто в этом не виноват, сказал он. Несчастный случай. «А то, что все организаторы забастовки оказались в одно время в одном месте, – сказал он матери Рен, – совпадение. Нет никаких доказательств того, что с ними была организована встреча. В официальном графике перемещений Ландвина Бруда какие-либо записи об этом отсутствуют. Подать в суд? На кого? На мост? А разве не они сами его строили? Получится, что мы будем судить как раз жертв этого несчастного случая». Рен слышала все из своей комнаты. Она никогда не забудет молодого констебля, которого она видела из окна. Он стоял на улице и плакал, стараясь скрыть слезы.
Пошатываясь и всхлипывая, Рен вышла из пещеры. Ее руки дрожали. Она так тщательно отгораживалась от этих воспоминаний. Она отстранилась от них и превратила свою ярость в топливо для будущей мести. И ее пугало, насколько легко Клайд вытаскивал худшие моменты ее жизни на свет. Это грозило нарушить равновесие, которое далось ей очень тяжело и которое она поддерживала с таким трудом. Грозило нарушить механизмы защиты, охранявшие ее самый большой секрет.
Ее живот болезненно сжался, когда она вспомнила о том, что случилось в пещере. Ее рука в ладони Тео. Его бледные от потери крови губы прижимаются к ее пальцам. В ее воображении лицо Тео подернулось рябью и изменилось. На все, улыбаясь, смотрел Ландвин Бруд. Это его губы касались ее кожи. Рен снова всхлипнула.
Темнота не длится вечно.
Мать часто повторяла эту фразу – с тех пор как умер отец, слишком часто. Рен долгое время соглашалась с этой присказкой – пока не поняла, что у темноты есть имя. Она была человеком, а человека можно уничтожить. Ее отчаяние превратилось в гнев. Гнев породил цель. После смерти ее отца прошло десять долгих лет, и Рен все десять лет служила этой цели. И даже ее мать не знала об этом.
С виду Рен была просто умной трудолюбивой девушкой. Ее мать верила в то, что, когда Рен устроится на хорошую службу, они наконец-то заживут получше. Но для Рен служба была всего лишь средством. Ей нужны деньги, власть, связи потому, что этого требовала ее тайная цель. Она перевела взгляд на зев пещеры. Он выглядел как дверь во тьму.
Рен еще немного помедлила, собираясь с мыслями. Тщательно рассортировав содержимое разума, расположив его в нужном ей порядке, она вернулась в пещеру. Она устроилась под курткой и прислушалась. Рядом с ней слышалось неровное дыхание сына человека, которого она ненавидела всеми силами души. Ее собственное дыхание подстраивалось под этот ломаный ритм. Уснув, она уже не видела снов.
Утром Кора и Тиммонс были слегка с похмелья, но казались вполне способными совершить следующий переход вверх по горной тропе. Раны Тео почти затянулись, чувствовал он себя сносно. Проснувшись, Рен обнаружила, что у нее почти перестало болеть тело после предыдущих тяжелых дней. Однако отдых, кроме позитивных вещей, принес и неприятности. Теперь они не знали, где находятся охотившиеся на них хищники. Восстановила ли зрение виверна? Не бросится ли она на них сразу же, как только они покинут безопасную пещеру?
И конечно, еще оставался Клайд. Вряд ли он прошел тем же путем, что и они. Скорее всего, ему нечего было бы предложить жадному племени кобольдов, и еще труднее представить, чтобы ему удалось пройти через гнездо взрослой виверны. Может быть, он выбрал путь, который где-то впереди пересекается с их маршрутом. Рен просто не знала, и эта неопределенность грызла ее, когда они перекинули сумки через плечи и тронулись дальше.
Светило солнце, но его тепло почти не чувствовалось – холодный ветер продувал одежду насквозь. Все применили согревающие заклятия. Кора предложила добавить к ним обереги для увеличения выносливости ног. Все эти магические манипуляции уменьшали драгоценные запасы магии, но благодаря им группа чувствовала прилив сил – они бодро шли вперед, как будто только недавно переместились сюда по восковому пути. Рен удостоверилась, что все знакомы с заклинаниями, которые можно было бы использовать при встрече с Клайдом или при нападении виверны.
Всю первую половину дня они соблюдали повышенную осторожность, стараясь избегать открытых мест и держаться рощиц или нависающих склонов. Необходимо было принять все меры, чтобы их не заметила виверна. К счастью, ее не было видно.
Когда они поднялись выше, им стали встречаться места, занесенные снегом. Пока ничего ужасного – в основном ложбины, куда редко добиралось солнце, – но Рен знала, что с увеличением высоты таких заснеженных участков будет все больше и больше. Было уже сильно за полдень, когда они добрались до длинного плато.
Они наткнулись на небольшое темно-синее озерцо, в котором наполнили фляжку и умылись. Там и здесь встречались огромные, вросшие в землю камни, – словно плечи засыпанных великанов. Все плато было покрыто травой высотой по колено. Хорошо протоптанных троп видно не было – по мнению Рен, это говорило о том, что даже животные проходили здесь нечасто.
– Возможно, это последний плоский участок перед перевалом, – сказал Тео. – Может быть, стоит запастись провизией? Сомневаюсь, что мы что-нибудь найдем, когда поднимемся выше.
Он попытался, чтобы предложение прозвучало ненавязчиво, и только Рен заметила едва заметные изменения в его поведении. Единожды совершив бескорыстный поступок, он уже решил, что может считать себя лидером. Что ж, пусть считает – до поры до времени.
– Кора. Ты можешь потратить какие-то запасы магии на силки?
Кора кивнула:
– У меня примерно девяносто окли. Если останется меньше пятидесяти, я не смогу сращивать переломы и заживлять разорванные связки. Я поставлю несколько силков, но на этом все.
– Давайте соберем дрова для костра, – сказал Тео. – Поищем кореньев и орехов. Все что угодно, лишь бы это можно было есть.