Делла с любопытством вскинула бровь:
– Да?
– Вышли прямо на гнездо виверны. К счастью, она в это время охотилась.
– Опасные звери, – согласилась Делла. – Раз в пару лет утаскивают у нас корову. Однако это не самая любимая их еда. Они предпочитают охотиться за той дичью, которая может от них убежать. Мы давным-давно поняли, что на перевал соваться не следует. на той стороне горы совсем дикие места. Человеку там не место…
Рен вдруг поняла, что, во‐первых, она подслушивает, а во‐вторых, совсем забросила разговор на своей стороне стола. Лев спокойно ел свой рис, но пара напротив нее, казалось, ждала, что она что-нибудь скажет. Она вежливо улыбнулась:
– Это ваша дочка на улице бегает?
Мужчина кивнул:
– Талия.
– Какое красивое имя. Она к нам присоединится?
Они переглянулись. Женщина с улыбкой отложила вилку.
– Она как цыпленок. Придет, когда проголодается. Ее невозможно загнать на ужин силой. Упрямая и своевольная. Все девушки с гор такие.
Она подтолкнула мужа локтем. Он сказал, не успев доесть рис:
– Мы женимся на них, потому что все остальное тут кусается.
Рен рассмеялась. Это явно была старая безотказная шутка. Она взглянула через стол и вновь заметила, что Делла за ней наблюдает. Рен не понимала, почему, но хозяйка фермы отличалась от собравшихся за столом. Все остальные идеально вписывались в окружение, но Делла оставляла двойственное впечатление – у нее, словно у монеты, были орел и решка. Рен не могла себе представить, чтобы можно было вырасти в Каторе и во цвете лет навсегда перебраться в такое место, как это. Чем-то Делла ее тревожила, – возможно, тем, что немного напомнила Рен ее саму.
Рен положила себе еще еды и потянула за ворот рубашки.
«Ужас как жарко», – подумала она.
– А что насчет вас? – спросила девушка. – Тот парень – прямо бальзам для глаз.
Она едва заметно кивнула в сторону Тео. Рен была склонна согласиться с ее оценкой. Его золотые волосы были аккуратно причесаны. Он с легкостью поддерживал разговор с Деллой. Время от времени на его губах появлялась спокойная улыбка. Рядом с ним Кора, хихикая, рассказывала какой-то случай из детства, где настойчиво фигурировали свиньи.
У Рен набухли на лбу и покатились вниз капли пота.
– Бальзам для глаз, – повторила Рен. – Простите, где здесь уборная?
– На улице, милая.
Рен улыбнулась и поблагодарила кивком. Она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и, немного смущаясь, вышла на крыльцо, где уже горел фонарь. Последние закатные лучи окрашивали горные вершины в алый цвет. Легкий прохладный ветер приятно обдувал кожу. Рен направилась прямо к отдельно стоящей деревянной постройке. Та была довольно узкой, и она невольно спросила себя, как сюда влезают братья Мэки. Не то чтобы она была не рада воспользоваться настоящим туалетом – последний раз ей выпало такое счастье еще в Поднебесье.
Закончив, Рен вновь вышла на воздух. Голова у нее слегка кружилась. Она посмотрела в сторону пастбища и увидела залитую лунным светом фигуру. Ее сердце ухнуло куда-то вниз, но потом она узнала маленькую Талию. Девочка стояла в дверях одного из домиков и с любопытством глядела на Рен. Она снова ей помахала, но девочка скрылась из виду. На мгновение Рен охватил ужас от мысли, что сюда может заявиться Клайд. Что он найдет эту беззащитную девочку. Но, если верить Коре, магия, возвратившая его к жизни, имела узкую направленность. Его голод не был обращен на случайно подвернувшихся под руку детей, как у сказочных чудовищ. Его интересовали исключительно они трое.
Она направилась обратно к крыльцу, но тут ее внимание привлекло свечение в дальнем углу фермы. Откуда-то шел дым. Может быть, отопительный котел? Дым освещался луной и звездами. Сначала он казался зеленым, затем синим, затем серебряным. Словно северное сияние.
Послышался кашель. Рен увидела на крыльце Лева, раскуривавшего трубку. Когда она приблизилась, он улыбнулся и впился в нее таким взглядом, каким Рен рассматривали докеры в порту. Долгий, ползущий по коже взгляд. «От этого лучше держаться подальше», – подумала она.
– Делл режет пирог, – сказал он и ткнул пальцем в дверь. – Скорей иди возьми себе кусок, пока парни Мэки его не слопали. Сладкое для сладкой.
От последней фразы у нее встали дыбом волоски на шее. Она прошмыгнула в дом. Ее встретила теплая волна кухонной духоты. Что ж, придется смириться с тем, что она при всех будет обливаться потом. Она вытерла лицо рукавом и завернула за угол. Все за столом уставились на нее.
Кроме Тео и Коры. Оба они уронили головы на стол – кто-то подложил под них их собственные не очень-то чистые носовые платки. Делла напевала колыбельную и легонько гладила Тео по спине. Он никак не реагировал. У Рен снова закружилась голова. Она инстинктивно развернулась, чтобы бежать, но в дверях, сложив руки на груди, стоял Лев.
Она потянулась за жезлом, но ее рука схватила пустоту. На поясе его не было.
– Это ищешь? – спросил Лев и помахал ее жезлом в воздухе.
На запястье тоже ничего не было. Она спрятала материнский браслет в сумке. Рен была лишена доступа к магии. Она обернулась к столу, и Делла улыбнулась ей одним углом рта:
– Осторожно, милая. В тебе сейчас столько драконьего дыхания, что и лошадь бы отключилась. Особенно себя не вини – заметить его в еде нелегко. Горячие блюда, приправы. – Запах увядших цветов. Она должна была догадаться. Колени Рен начали подгибаться. – Мы столько работаем с этой субстанцией, что приобрели к ней невосприимчивость. Кроме Талии, естественно. За детьми мы строго следим.
Рен промямлила «почему», и оно прозвучало неразборчиво даже для ее собственных ушей. Но Делла, как видно, ее поняла.
– Можно сказать, что я не купилась на вашу историю. У нас тут бывают заблудившиеся путешественники. Исследователи, первопроходцы. Но никто не приходит с перевала. Никогда. Да и взгляни на себя. Нет нормальной обуви для пешего похода. Никакого снаряжения. Одна сумка на всех. Потерялись, говоришь?
Делла улыбнулась, и все поплыло перед глазами Рен.
– Если это значит, что вы оказались не в то время, не в том месте, то так оно и есть. Мы выясним, кто вас сюда послал и зачем. У нас есть много времени для того, чтобы выведать все твои секретики, милая. Мы очень скоро увидимся.
Свет сменился тьмой, и Рен упала.
36
Рен очнулась от тычка в бок. Темнота. Правая сторона головы болит как от удара о камень. Она невольно застонала. Ее глаза приспосабливались к отсутствию света. Контуры. Тени. Она услышала свое имя.
– Рен?
– Тео? А где Кора?
– Я здесь.
Послышался звон цепей. Рен попыталась сесть, но обнаружила, что крепко скована. Она могла сдвинуться всего на несколько дюймов. Девушка часто задышала – она плохо переносила закрытые пространства и ограничение подвижности. Ей не нравилось, что она не может влиять на положение своего тела.
– Рен. Успокойся. Мы здесь.
Но ее ум, казалось, тоже попал в ловушку. Мысли ползли медленно. Жезл и браслет у нее забрали. Не было никакого смысла придумывать заклинание, позволившее бы им освободиться, потому что впервые за пять лет она была лишена возможности применить магию.
Ее невеселые размышления прервал голос Тео:
– Рен. Все обойдется. У Коры есть план.
Рен опять рванулась. Загремели цепи. Металл врезался в шею и запястья. Ее горло сжалось от ярости и страха. Возникло такое чувство, будто она проваливается под землю. Она едва услышала, как Кора сказала:
– У меня есть девориум.
В настоящий момент очень немногие слова могли проникнуть в сознание Рен. «Девориум» являлось одним из них. Она увидела это слово подчеркнутым в учебнике. В темноте перед ее глазами плавало определение: «Девориум – это масса концентрированного времени, собранного запрещенными способами в отдельный магический сосуд. Однократное использование такого предмета позволяет его владельцу переместиться в прошлое на срок до двух часов – точный срок зависит от количества времени, украденного создателем предмета». Рен снова и снова читала это определение, начертанное перед ней светящимися буквами. Ее дыхание наконец успокоилось. Судороги в ногах стихли. Ей хотелось поверить в слова Коры, но она не понимала, как такое возможно.
– Как?
Глубокий вздох.
– Я его сделала. Для последнего экзамена. Просто на всякий случай.
Более шокирующего признания трудно было ожидать. Чувство вины читалось в каждом слове Коры. Даже шпаргалка на экзамене могла навсегда закрыть для студента карьерные перспективы – что уж говорить о девориуме? Это было во много раз хуже.
– Они находятся в списке запрещенных к владению магических предметов, – сказала Рен. – В нашей юридической системе это почти столь же тяжелое преступление, как убийство. И где ты научилась его делать?
– Теперь это уже неважно. Мне нельзя было завалить практику. Я слишком многим пожертвовала. Вдруг я бы случайно перерезала артерию и лишилась места в академии. Но экзамен прошел хорошо, и мне не пришлось его применять. Поэтому он до сих пор у нас в сумке.
Она могла понять логику Коры. Она и от себя требовала идеальной успеваемости в академии, потому что ей казалось, что случись любая, даже малейшая ошибка – и все, ей конец. Но Кора довела этот подход до такого предела, который ей даже не снился. Рен знала, что девориумы работали на украденном времени. А время можно было украсть только у других существ, осознающих тот факт, что они живут во временном потоке. Считалось, что сбор времени – невероятно трудный процесс, если только жертва добровольно на него не согласилась. Но Рен сейчас была не в той форме, чтобы додумать эту мысль до конца. Вместо этого она сосредоточилась на твердых фактах, которые она знала о Коре.
– Янтарный шар, – сказала она. – Ты прикрыла его ногой, когда мы разбирали, что взять с собой. Мне стало интересно, что это такое, но я не захотела тебя смущать.
– Я знаю, что ты его видела, только не была уверена, что ты догадалась о его назначении. Для создания девориума могут использоваться совершенно разные предметы. Он активируется…