– Я чересчур рано?
Рен спрятала под стол дрожащие руки. Посмотрела на часы: вот-вот начнется занятие. Лукас Шиверин опаздывал на час с лишним. Он не придет. Агора пошел ей навстречу.
– Входите, Перси. Я достал еще черного чабреца, который вам так понравился. А с прошлого раза еще осталось несколько мешочков лилии.
Перси вошла в учебный зал, и вскоре он стал наполняться студентами. Агора занялся приготовлением чая для вновь пришедших. Возникла обычная суета из-за кружек и мест. Проходя мимо Рен, ее куратор задержался и едва слышно прошептал:
– Наверное, произошла какая-то ошибка. Я выясню после занятия. Перенесем на другой день. Не унывай.
Рен ничего не сказала в ответ. Она уже привыкла к такому. Ее знания и умения не имеют значения. Ее оценки не имеют значения. Все видят в ней лишь простолюдинку из Нижнего города. Без ума, без воспитания, без принципов. Она должна каким-то образом доказать, что они неправы на ее счет.
4
В конце концов все студенты расселись по местам. Некоторые носили на лацканах академических пиджаков гербы различных домов. Они уже являлись членами клуба, к двери которого Рен никак не могла подобрать ключ.
– Давайте начнем с одного случая – уже никто не может сказать, легенда это или действительно имевшее место событие, – сказал Агора. – Всем вам знакомо имя Маркус.
Рассказывая, он не спеша обходил зал и смотрел на каждого студента, оценивая его реакцию. Рен заметила, что именно с ней он избегал пересекаться взглядом. Испытывал ли он смущение, оттого что не состоялось организованное им собеседование? Или ему было неловко из-за того, что он выбрал себе в подопечные студентку, с которой в итоге представитель великого дома не захотел встретиться?
– Вы знаете, что Маркус был одним из величайших мастеров-оружейников в истории. Изготавливаемые им клинки славились во всех концах Дельвеи. Каждый из них был само совершенство. За свою долгую жизнь он обучил множество мастеров, но самым известным из них был Роуэн. Вам знакомо это имя?
Рен кивнула, но Агора продолжал, не дожидаясь ответа:
– Почти десять лет он учился у Маркуса. Он стал искусен в своем ремесле настолько, что решил, будто превзошел своего учителя. Чтобы доказать свое превосходство, он бросил Маркусу вызов: «Мы сделаем по мечу и отнесем их к реке. Победит тот, чей меч окажется самым острым». Маркус согласился.
Итак, каждый из них выковал по мечу. В назначенный день они встретились на берегу быстропенной Белой реки. Присутствовал также и беспристрастный судья. Состязание начал Роуэн. Он окунул изготовленный им меч в реку. Не было ничего, что он не мог бы рассечь. Он резал надвое плывущие по течению листья и огромные бревна. Даже сама река разделилась надвое от его прикосновения.
Агора обладал странной и трогательной манерой: рассказывая о чем-то, он сам полностью погружался в свою историю. Он то повышал голос до крика, то понижал до шепота, размашисто жестикулировал. По его лицу струился пот. На длинных лекциях у него под мышками проступали влажные пятна. Рен считала его самозабвенность способом психологической защиты. Так он мог не обращать внимания на то, что Перси на первом ряду клюет носом, а Клайд Винтерс перешептывается о чем-то с Мэтом Талли, и они прыскают в кулак всякий раз, как он поворачивается к ним спиной.
– Роуэн удовлетворенно извлек меч из воды. Он знал, что выиграл. Какой меч мог превзойти в остроте тот клинок, что он держал в руках? Настал черед Маркуса. Он погрузил меч в реку. Плывущие по течению листья, достигнув лезвия, отклонились влево и вправо и обогнули его. То же произошло и с ветками деревьев, и с толстыми стволами: в последний момент все они уклонялись от ожидавшей их кромки меча, затем возвращались на прежний путь и плыли дальше. Роуэн смотрел на это и ждал решения. Вперед выступил судья.
Агора задумчиво улыбнулся.
– Двадцать строк о том, кто победил в споре. Начали.
Он вынул из кармана платок в горошек и вытер им лицо. Послышался шорох доставаемых из сумок учебных пособий. Кое-кто закатил глаза в сосредоточенном размышлении. Перси наклонилась к соседке и спросила, о чем был рассказ Агоры. Только теперь Рен обратила внимание на то, какой герб красовался у нее на груди: ястреб с ниткой жемчуга в когтях. Дом Шиверинов.
Как так получается, что ты уже служишь, а я даже на собеседование попасть не могу?
Подавив вспыхнувшее раздражение, Рен принялась за работу. Она знала ответ на вопрос Агоры, потому что читала полное описание этого исторического события. Но сейчас ей нужно было переосмыслить его, используя в качестве точки отсчета какой-либо этический принцип, ранее не связывавшийся с этим эпизодом. Именно это больше всего ценил профессор Агора. Небольшое смещение перспективы каждый раз обеспечивало ей высокие оценки. Спустя тридцать минут Агора снова спустился на арену лекционного зала.
– Итак, кто выиграл?
Рен предпочитала не отвечать первой. Всегда легче было произвести впечатление, уточнив чей-либо не совсем верный ответ. Клайд Винтерс лениво поднял руку. Он был второй в очереди наследник огромной торгово-промышленной империи. Его семья обладала монополией во всех медицинских отраслях города. Вот что значит иметь предков, которые были единственными врачами на первых кораблях, отправившихся к Катору.
– Выиграл Роуэн, – сказал Клайд. – Спор был о том, кто сделает самый острый клинок. Пирас утверждает, что чаще всего верным является самый простой ответ. Роуэн выполнил единственное условие состязания – и выполнил его в простейшей форме.
Агора кивнул и взмахом руки пригласил всех остальных присоединиться к дискуссии. Второй высказалась Перси – она не могла упустить возможности показать ошибочность ответа Клайда. Она была принята в дом Шиверинов, и это превращало их с Клайдом в соперников.
– Не согласна. Спор выиграл Маркус. Ведь его меч не стал резать то, что невинно. Недостаточно в чем-то преуспеть. Если оружие или любое другое достижение прогресса не отвечают соображениям всеобщего блага, общество начинает развиваться в неверном направлении.
– Это почти прямая цитата из «Века разума», – сказал Агора. – Кто-нибудь еще?
Наконец подняла руку Рен. Преподаватель кивнул.
– Перси дала в целом обоснованный ответ, но я полагаю, было бы любопытно рассмотреть, как этот случай соотносится с теорией о всеобщем благе. Судья спора Маркуса и Роуэна исходит из того, что, получив приемлемый результат один раз, мы будем получать приемлемый результат каждый раз. Он верит в то, что меч Маркуса будет всегда защищать невинных. На первый взгляд, замечательное суждение, но в действительности оно по-детски наивно. На деле система моральных принципов меча не может превосходить систему моральных принципов Маркуса. Плывущие по реке листья невинны, и меч отказывается их резать. Никто в здравом уме не станет отрицать нравственную невинность древесного листа.
Но что произойдет, если попытаться этим мечом убить вражеского воина? Убийство аморально. Исключение – если ты сражаешься с врагом либо защищаешь свою жизнь. Но что, если война, в которой ты участвуешь, ведется во имя неправедной цели? Или противник, с которым ты вступил в противоборство, – твои собственные сын или дочь? Можно привести множество примеров, в которых мечу Маркуса придется воздействовать на объект, который даже мы сами не можем однозначно отнести к категории «виновен» или «невиновен». И тогда меч, принимая решение, с неизбежностью потерпит неудачу, поскольку его мораль является производной от морали человека, в чьих руках он находится. Лично я предпочла бы владеть клинком Роуэна, ведь он является просто созданным для определенной цели орудием и не притворяется ничем иным.
После ответа Рен в лекционном зале повисла тишина. Лицо Перси приобрело такое выражение, будто она не знала, обидеться ей или нет. Но Рен мало заботило, что подумали о ней однокурсники. До настоящего момента она выстраивала свою репутацию внутри класса с хирургической точностью. Произвести такое впечатление, чтобы ее невозможно было не заметить, но в то же время не настолько сильное, чтобы ее начали травить. Возможно, это была неверная тактика. Может быть, ее выверенные ответы лишь вызывали у соучеников презрение и были недостаточно яркими для того, чтобы ее замечали.
Ее самые богатые однокурсники уже давно сформировали вокруг себя свиту, а Рен так и осталась тихо стоять в стороне. И вот результат: Перси носит на груди герб великого дома, а она – нет. Скоро все перспективные места будут заняты. А если начинать службу с малого дома, то, чтобы хоть куда-то пробиться, целой жизни не хватит. Она просто обязана привлечь к себе внимание влиятельных людей.
– Двигаемся дальше, – сказал Агора, подняв палец. – На этой неделе мы подробно рассмотрим, как связаны друг с другом различные аспекты власти и моральные принципы.
Кажется, ей давно уже пора сделать какой-либо сильный ход.
5
После окончания занятия Агора еще раз пообещал ей выяснить, почему эмиссар Шиверинов не появился на собеседовании.
– Я попробую устроить еще одну встречу с Шиверинами. А пока я этим занимаюсь, не подумать ли тебе о Брудах? От них поступало приглашение, когда мы только опубликовали твое резюме. Не от прямого наследника – от дальнего родственника, но лиха беда начало. Тебе только это и нужно – уцепиться одним коготком. Как только ты это сделаешь, перед тобой раскроются все двери.
Он еще не закончил фразы, а Рен уже качала головой:
– Спасибо, профессор, но нет. Любой дом, кроме Дома Брудов.
Агора в очередной раз извинился, и Рен вышла из лекционного зала. Единственное, что скрасило ее утро, – это то, что, выйдя с занятия по магической этике, она впервые за день увидела Девлина Олбрайта.
Они встречались уже несколько месяцев. Ничего серьезного – но их отношения позволяли хотя бы немного отвлечься от напряженной учебы. Девлин был младшим сыном негоцианта. Не только красавчик, но и хороший вариант на тот случай, если ни один из первостатейных домов не захочет иметь с ней дело.