Но триумф Рен оказался недолгим. Когда завершилось последнее выступление, заиграл «Зимний покой». Тео рядом с ней замер – он явно помнил, что именно эту песню он играл тем вечером. Песню, с которой все и началось. Рен вспомнила, как она танцевала с Тиммонс на вечеринке. Ее подруга была такой живой. А теперь ее друзья – четыре пустых каркаса, оставшихся в Глуши.
На нее наконец всей тяжестью навалилось горе. Рен заплакала. Когда прощавшиеся потянулись из храма, она тоже встала и уперлась ладонями в скамью впереди нее. Тео остался рядом, а его семья с неловкостью ожидала их обоих в конце ряда. Но Рен никак не могла взять себя в руки. У нее не получалось локализовать такую сильную боль. Она стояла и плакала. Тео обнял ее за плечи.
– Это я виновата, – прошептала она. – Это я виновата…
Тео шептал какие-то успокоительные слова, но даже через их магическую связь он не мог почувствовать весь груз ее горя. Он не знал ее тайн, не мог представить глубину ее чувства вины. Она плакала до тех пор, пока не прозвучала последняя нота песни. Радуясь, что глаза ее скрыты вуалью, она взяла Тео за руку, и он повел ее к выходу. Бруды и другие знатные семьи уже покинули храм, но задержались во дворе.
Разные дома стояли отдельными группами. Рен всматривалась в лица людей. Она так долго их изучала, что точно знала, кто из них главы семей, кто – наследники и какие производства или недвижимость они со временем получат во владение. Чем больше она читала об их вложениях и собственности – даже только те сведения, которые они были обязаны публиковать по закону, – тем больше ей казалось, что великие дома похожи на драконов. Древние существа, которые подгребли под себя все богатства мира. Огнедышащие чудовища, желающие, чтобы все остальные прозябали в холоде. Сейчас она смотрела на этих людей и все больше утверждалась в своих намерениях насчет них.
Когда-нибудь вы тоже исчезнете.
43
Кофейня называлась «Шар».
Рен уже забыла подробности интерьера, но прекрасно помнила само здание и запах кофе. Именно здесь ей назначил первое свидание При Вильямс. У входа образовалась небольшая очередь. Внутрь, естественно, посетителей не пускали – столы были вынесены прямо на улицу, вокруг них были расставлены стулья самого разного вида. Утро выдалось прекрасное, поэтому большинство столиков уже заняли, и в воздухе висел шум разговоров. От кофейников, чайников и чашек поднимался пар. Рен перевела взгляд на стены кофейни.
Большую часть мусора уже убрали, но от этого разрушения не стали менее заметными. От падения арфолютни провалилась ровно половина крыши. Рен помнила, что в ближней стене красовались витражи. Теперь оконные рамы зияли пустотой. К удивлению Рен, инструмент еще находился внутри: груда изломанного дерева и порванных струн. Он приземлился всего в нескольких шагах от того места, где они с При тогда сидели. Внимательно оценив нанесенный ущерб, Рен повернулась к Тео.
– Подожди здесь, – прошептала она. – Вега, со мной.
Он молча кивнул, а ястреб перелетел на ее плечо. Пока она переходила улицу, в ее сторону повернулось немало голов. Сегодня она была одета так, как подобает будущему члену дома Брудов. Когда костюм соответствует роли, это всегда помогает делу. На ней был клетчатый пиджак от портного, стоивший дороже, чем весь ее остальной гардероб. К нему Рен подобрала темно-серые перчатки и ботинки. Образ прекрасно дополнял Вега, вцепившийся в подбитое ватой плечо Рен. Все вещи были куплены на деньги Тео.
Ей было неприятно видеть, как быстро раздались в стороны люди в очереди, чтобы дать ей проход. Рен намеренно встала в самый конец и стала ждать. Вскоре все поняли, что она не собирается проходить без очереди. Кое-кто продолжал на нее поглядывать, но заказы собирались, очередь ползла, и все постепенно успокаивалось. Рен добралась до выставленной на улице барной стойки. Посетители за ближайшим столиком подозрительно затихли и медленно помешивали чай – надеялись подслушать разговор. Рен улыбнулась кофевару – парню ее возраста.
– Я бы хотела поговорить с владельцем.
Он сглотнул.
– Да, конечно. Э-э… Можете…
– Я могу подождать.
Он нырнул в дверь. Сотрудники кофейни с настороженностью глядели на нее через окно. Через несколько мгновений он возвратился с женщиной, которая показалась Рен знакомой – высокая, в фартуке и с туго заплетенной косой, в которой поблескивала седина. Рен подумала, что наверняка она обычно выглядит лучше, чем сейчас, но последние несколько дней дались ей тяжело. Вряд ли она была рада видеть кого-то вроде Рен, но поприветствовала ее теплым жестом.
– Сюда, пожалуйста.
Рен вошла внутрь. Кофевары суетились за чайниками, но все равно каждый из них проводил ее тревожным взглядом. Они переглядывались с угрюмым видом. Люди, одетые как она, редко приходили в такие места с хорошими вестями. Сотрудники были уверены, что она будет сыпать соль на рану. Возможно, опять пообещает то, что никогда не будет исполнено. Рен молчала, пока владелица не довела ее до конторы – просто чулана с самодельным столом и полками по стенам. Там ей был предложен обычный жесткий стул. Женщина бросила быстрый взгляд на Вегу, затем остановила его на Рен.
– Меня зовут Марлоу. Кофейней владеем мы с мужем. Обо всем, что произошло, мы уже рассказали констеблям. Чем могу помочь?
– Этот вопрос я собиралась задать вам. Меня зовут Рен Монро. Здесь я представляю семью Брудов.
Она ждала какого-нибудь признака раздражения. Презрительно искривленных губ, сжатого кулака. Чего угодно. Но Марлоу только покачала головой.
– Тех Брудов, что построили канал?
Это подтвердило подозрения Рен. Никто так и не сказал Марлоу, что произошло на самом деле. Видимо, расследование «продолжалось». Хранитель города и его верные констебли будут допрашивать свидетелей, отрабатывать версии и в конце концов выйдут к общественности с какой-нибудь небылицей. Им скажут, что виновника происшествия невозможно установить, несмотря на то что по меньшей мере сотня свидетелей видела, что произошло тем вечером.
Никто не свяжет случившееся с домом Брудов. Если этого не сделает Рен.
– Я знаю, кто ответственен за то, что случилось с вашей кофейней, – сказала она. – В тот вечер на вилле Брудов в Поднебесье была вечеринка. Она расположена практически точно над тем местом, где мы сейчас стоим. Тео Бруд исполнил магический трюк, который не удался. В результате он уронил арфолютню на вашу кофейню.
Лицо Марлоу потемнело от гнева. Рен заявила, что представляет семью Брудов. Логично, что она сочла ее врагом.
– Зачем вы здесь? Чтобы позлорадствовать о том, что вы ловко ушли от наказания?
– Я здесь, чтобы предложить компенсацию ущерба, – ответила Рен.
– А, вот оно в чем дело. Откупиться хотите.
Рен покачала головой:
– Не совсем. У вас нет возможности добиться справедливости законным способом. Вот что произойдет. Расследователи не найдут виновника. Дело отнесут к разряду нераскрытых. Сами вы не сможете ничего доказать, поскольку у вас нет доступа к Поднебесью. Никто ничего не расскажет. Вам придется восстанавливать кофейню за свой счет. Правды вам не видать. Все уже решено.
– И что, вы полагаете, что за деньги купите наше молчание?
Рен не могла не восхититься твердостью Марлоу. Только женщина, выросшая в Нижнем городе, хлебнувшая всякого, могла с такой решительностью отвергнуть подобное предложение. Она попробовала зайти с другой стороны.
– Вам знакомо имя Роланд Монро?
Марлоу прищурилась.
– Он один из тех, кто стоял во главе бунтов при постройке канала.
Рен кивнула:
– Я его дочь. Дом Брудов несет ответственность за его смерть. Большую часть жизни я пытаюсь добраться до тех людей, кто его убил. Я не отношусь к аристократии. В моих жилах не течет ни капли золота – лишь железо, как в ваших. Однако мне представилась очень редкая возможность. Я оказалась внутри их прекрасного дома. Я намереваюсь сровнять его с землей – но перед этим я хотела бы пустить какую-то часть его ресурсов на хорошее дело.
Она достала из кармана банковский чек с непроставленной суммой.
– Назовите свою цену.
Судя по виду Марлоу, она не до конца верила в происходящее. Рен сохраняла серьезное выражение лица, и женщина хмыкнула:
– Ладно. Двадцать тысяч мидов меня удовлетворят.
– Столько будет стоить ремонт?
Марлоу кивнула:
– Да.
– Вы меня неправильно поняли. Мое предложение не для того, чтобы вы просто свели концы с концами. Рассчитывайте на большее. Подумайте не о том, на какие деньги вы сможете вернуть кофейне прежний вид. Дайте мне такую сумму, на которую вы сделаете ее такой, как всегда мечтали. Когда определитесь, просто напишите ее вот здесь.
Рен подвинула к ней чек по поверхности стола. Марлоу прикусила губу и минуту подумала. Затем достала из ящика стола перьевую ручку и вписала сумму. Рен мельком взглянула на нее и подвинула чек обратно к владелице кофейни.
– Я прослежу за тем, чтобы эти деньги оказались на вашем счету. Но перед уходом я хотела бы задать вам еще один вопрос, если вы не возражаете…
Рен нашла Тео на том же месте, где оставила. Марлоу написала для нее целый список. Она вложила листок в протянутую ладонь.
– Имена и адреса, – сказала она. – Всех, кто пострадал тем вечером. Марлоу отметила тех, кто не будет против визита. Остальные предпочли бы анонимный депозит на их счет. – Рен наклонилась к нему чуть ближе. – Некоторых из них я знаю лично. Тетушки, которые играли в карты с моей матерью. Друзья, вместе с которыми я ходила в школу. Если ты хочешь стать другим Брудом – начни сейчас. Начни с них.
Их магическая связь загудела от потекшего по ней твердого намерения. Ей не требовалось смотреть ему в глаза, чтобы точно знать, что он решительно собирался все исправить – по крайней мере, настолько, насколько это возможно с помощью глубоких карманов и искренних извинений. Она понимала, что никакой другой Бруд не сделал бы и этого.