два лифта, замаскированные ажурными позолоченными решетками. Там и тут — цветы и пальмы, среди которых прятались такие же, как у меня, кресла и низкие коричневые столики. Рядом со входом, справа и слева, журчали в стеклянных цилиндрах искусственные водопады. Снова туда-сюда аккуратные женщины в изумрудной униформе, откровенно напоминавшие горничных.
Тут подоспел Ипполит с серебряным сервизом.
— Прошу, — он поставил передо мной поднос и самолично разлил кофе.
— У меня такое чувство, что это не дом, а отель, — поделилась я своими наблюдениями, следя, как ловко он вливает кофе в молоко. Ипполит кивнул.
— Александр Дмитриевич, когда отдавал распоряжение об обустройстве этого дома, выразил весьма четкие пожелания, — управляющий заулыбался, будто воспоминания о Шефе доставляли ему искреннее удовольствие. — Он объяснил, что жить здесь будут люди весьма занятые на работе, со сложным и ненормированным графиком. И что им, в большинстве своем, некогда будет ходить по магазинам за продуктами и готовить. Кстати, у нас внизу есть ресторан, многие там постоянно питаются... У нас есть штат прислуги, которая доставляет почту в квартиры, прибирает, исполняет поручения и круглосуточно дежурит у телефона на случай непредвиденных ситуаций.
Мое бурное воображение тут же нарисовало парочку волков-оборотней, среди ночи вваливающихся домой и небрежно просящих ключи от квартиры и новую смену одежды.
— Как... предусмотрительно... со стороны Александра Дмитриевича, — согласилась я. — Получается, это и правда отель, только без сроков проживания?
— Совершенно верно, — улыбнулся управляющий, с удовольствием прихлебывая из чашки и держа ее тремя пальцами, отставив мизинец. — Небольшой частный отель. Только для своих, — добавил он, и глаза его лукаво блеснули.
Похоже, этот милый полноватый мужчина знал или хотя бы догадывался, кто тут обитает. Неробкого десятка оказался дядя.
— Частный? — вдруг дошло до меня. — И кто же...
— Так Александр Дмитриевич же! — Ипполит поставил чашку на столик. — Он выкупил здесь два этажа, все устроил...
— Два этажа? Ничего не понимаю! — Я помотала головой. — А как же тут уживаются... свои... с несвоими?
— Ааа! — Ипполит воздел указательный палец к потолку, довольно ухмыляясь. — К дому есть два подъезда. Этот — для своих. Второй — обычный дом. Этажи для своих расположены через один — второй и четвертый — а остальные заселены обычными людьми. Но лестницы разные, жильцы не пересекаются.
Я задумчиво замычала, впитывая информацию. Да Шеф просто Великий Комбинатор — так все продумать. А дом, значит, частично принадлежит ему... Ощущение было странное. С одной стороны, я испытывала невольную гордость за то, что у меня такой сообразительный начальник. С другой — я чувствовала себя будто бы обязанной ему, будто бы жила не просто в принадлежащем ему доме, а в его собственной квартире.
— Ипполит Анатольевич, я уверена, что не видела этого дома на Невском, хотя исходила его вдоль и поперек, — заметила я, глядя ему прямо в глаза.
Он снова улыбнулся, от чего глаза его совсем потерялись за уютными щеками, а по лицу пошли морщинки.
— Не волнуйтесь, вы найдете этот дом снова.
— А если мне письмо кто-то захочет написать? — не унималась я.
— Я дам вам официальный адрес. Вся корреспонденция бережно передается жильцам.
Я задумалась. Похоже, система налажена и работает без перебоев уже давно.
К Ипполиту подошла блондинка в форменной одежде и, чуть поклонившись, сказала, что моя квартира готова. Я с готовностью вскочила и оглянулась на управляющего, который, покряхтывая, вынимал себя из кресла.
— Ох, говорил мне Александр Дмитриевич, что худеть надо, ох говорил... — он сокрушенно покачал головой, провожая меня к лифту. У стойки администратора он взял резной золотистый ключ. Ничего общего с привычными серыми штамповками — чеканное произведение искусства с переплетающимися в неясный вензель линиями.
— Прошу. — Ипполит протянул его мне. — Четвертый этаж. Квартира 88.
Я даже не могла бы толком объяснить, почему так волновалась, стоя на красном ковре перед шоколадного цвета дверью с золотой табличкой, на которой было выбито «88». Но руки мгновенно вспотели, и ключ заскользил в пальцах. Это было первое жилище, которое действительно было мое. Я могла делать здесь, что хотела. Могла разнести всю мебель на кусочки, выкинуть из окна или сдвинуть в кучу и спать на полу. Самостоятельность и независимость пьянили, и даже голова немного кружилась.
Легкий щелчок, и дверь распахнулась. Я невольно ахнула. Все было сделано именно так, как хотелось бы мне самой: минимум аккуратной темной мебели, черные тяжелые шторы на панорамных окнах, мягкий белый, под цвет стен, ковер на полу и огромная кровать, на которой можно было спать поперек.
У меня перехватило дыхание. Я бродила по своей квартире, представляя, кто еще в моем возрасте может похвастаться такими апартаментами. Комнат как таковых не было, все было соединено в одно пространство, условно разделенное арками — моя давнишняя мечта. Кажется, я так и ходила с открытым ртом, и челюсть волочилась за мной из помещения в помещение. Больше всего меня радовало, что убирать это все не мне!
Запиликал мобильник.
— А-а? — откликнулась я, продолжая разглядывать свою жилплощадь.
— Судя по отсутствующему голосу, ты уже осматриваешься, — усмехнулся Оскар.
Я подскочила как ужаленная. Трезвость сознания мгновенно вернулась, я прислонилась к ближайшей арке и попыталась сосредоточиться.
— Ага. Вот только что вошла.
— Нравится? — заботливо спросил он, и мое сердце прибавило в ритме раза в два.
— Не то слово, — честно сказала я.
— Я рад. У Шефа везде курс на современность, а у меня древность, и мы подумали, что тебе больше понравится...
— Не поняла, — прервала я его, — у тебя что, тоже есть дом?!
— Ну, не дом, — Оскар засмеялся, — а всего один этаж.
Ну почему, почему меня заселили сюда?!
— Тебе бы там не понравилось, — будто услышав мой внутренний вопль заметил мой босс, — у меня живут те, кому уже перевалило за первую сотню.
Я мысленно махнула рукой. В любом случае, насколько я могла заметить, Оскар постоянно пропадал в Институте, и даже живя в его доме, я бы не видела его чаще.
— Как закончишь ахать и ползать по квартире, дуй в НИИД, — продолжал он, — пора тебя познакомить кое с кем — займешься, наконец, физической подготовкой...
— А ты? — вырвалось у меня против воли. Я тут же прикусила язык, но было поздно.
Оскар замолчал на минуту.
— Прости, я не могу всегда быть рядом, — сказал он мрачно. — Я довел тебя до того момента, где был действительно нужен. Теперь тобой займутся другие. Подготовка полноценного оборотня — дело непростое...
Я не слушала. Глаза застелила муть, и моя прекрасная квартира расплылась в легком тумане. Ну конечно, Шеф предупреждал меня. Но его слова — это было одно, я все же надеялась, что он ошибается. А вот услышать все то же самое от Оскара — это совсем другое...
Я осторожно вздохнула, надеясь, что он не различит через телефон, что я плачу. Буркнула: «Угу!» — и повесила трубку. Плюхнулась на свой изумительный белый ковер и как следует разревелась.
— Тук-тук! — позвал чей-то веселый женский голос, и я поспешно отерла глаза. Я уже успела успокоиться и искренне надеялась, что веки у меня не красные, а нос не разбухший. — Есть кто дома?
— Ага, секунду! — минуту поплутав по аркам и переходам, я вышла к двери. Оказалось, она так и осталась открытой, как я в нее вошла. На пороге стояла одна из сестер-лис.
— С новосельем! — радостно улыбнулась она. Рыжие кудри, веснушки и ореховые смеющиеся глаза — в жизни бы не поверила, что передо мной оборотень! — А я смотрю, дверь открыта...
— Да, — я потерла лоб рукой, как всегда делала в замешательстве. — Я, признаться, настолько обалдела от этого великолепия, что забыла закрыть дверь.
— Бывает, — подмигнула мне девушка, — мы тоже поначалу не могли своему счастью поверить. После улицы-то...
— Улицы? — переспросила я ошеломленно. И тут сообразила, что совершенно ничего про них не знаю.
— Да, как-нибудь расскажем... — туманно пообещала лисичка и тут же оживилась. — Кстати, я Алиса! А моя вечно опаздывающая сестра — Алина.
— Очень приятно, — искренне призналась я и протянула руку. Пожатие у Алисы оказалось отнюдь не женское, крепкое, чуть не сломавшее мне кости. Я охнула.
— Ой, прости! — Лиса испуганно прижала руку к губам. — Я как-то забыла... Давно не общалась...
— Ничего страшного, — я ободряюще улыбнулась, хотя рука все еще болела. — Вы куда сейчас, не в Институт?
— Именно туда, — кивнула внезапно появившаяся из-за спины сестры Алина, — можем подбросить. А вы, я смотрю, уже познакомились?
Мы церемонно раскланялись со второй сестрой, на этот раз обойдясь без рукопожатий. Тараторя без умолку, сестры прошли со мной по коридору и спустились вниз на лифте, где нас тут же встретил Ипполит.
— О, рад видеть, что мадемуазель уже познакомилась с соседями, — расцвел он.
— Еще бы, — звонко рассмеялась одна из лис, кажется, Алиса, — мы же работаем вместе!
К моему удивлению, мы пошли не к выходу, а в угол холла, к широкой стеклянной двери. Створки расступились перед нами, и я увидела подземный гараж. Сестры целеустремленно шли вперед, а я только успевала крутить головой и ахать: БМВ-кабриолет, лексусы, пара хаммеров («Это наших медведей», — небрежно заметила Алиса), мазды — я даже не знала всех названий, но все они, безусловно стоили астрономические суммы.
— На улице такое богатство и ставить некуда, и заметно слишком, — пояснила Алина, — так что все тут, под землей. А выезд есть со второго входа.
Мы в очередной раз повернули, и я не смогла сдержать полусдавленный писк, под дружный смех сестер — передо мной замерли, готовые сорваться с места, две ослепительно-красных Феррари. Я так и стояла столбом, пытаясь рукой нащупать рядом хоть какую-нибудь опору. Продолжая смеяться, одна из сестер, кажется, Алиса (я уже начинала различать их: Алина была чуть худее и капельку серьезнее), подтолкнула меня вперед.