необычный человек как будто напрочь забыл о моем существовании в компании такой же необычной женщины. Китти права, мне стоит об этом знать.
Я убираю телефон и разворачиваюсь к столику. На мгновение рюмки у меня перед глазами танцуют джигу, но я хватаю первую попавшуюся и опрокидываю в себя, несмотря на вспыхнувший во рту пожар. Потому еще и еще одну. Марк пытается вставлять какие-то остроумные комментарии, но я не слышу его — точнее, не хочу слышать. После третьей стопки горло уже перестает так остро реагировать на алкоголь, я затягиваюсь сигаретами. Марк попыхивает трубкой и когда он выпускает дым через нос, совсем как это делал Шеф, мне хочется ударить его наотмашь за его абсолютную, болезненную непохожесть, а этот дым кажется почти богохульством.
Текила льется рекой, на столе уже меняется вторая бутылка, мы оба смеемся громче, чем стоит, и я пьяна в стельку, едва держусь на ногах, не трезвея даже когда Марк, наклонившись вперед, вдруг целует меня.
Я не помню, как мы оказались у него дома. Помню, как шарахались от скучающего полицейского — Марк с искренним весельем, я с отчаянным. Помню, как он потянулся за выключателем в коридоре, но я остановила его руку, боясь не выдержать того, что вижу перед собой другое лицо. А потом был смех, мгновенное чувство неловкости, когда он запутался в одежде, скрипнувший под весом двух тел диван и ясное, как дневной свет, ощущение собственной глупости...
Разбудило меня жужжание телефона из кармана джинсов. Первые несколько секунд я не понимала, где нахожусь, а потом воспоминания накатили разом, и вжалась лицом в подушку, как будто стараясь задушить сама себя.
Жужжание не прекращалось, и если бы это оказался Шеф я, наверное, сгорела бы на месте. Но это была Китти.
— Ты в курсе, что у нас смена через полчаса? — поинтересовалась она совершенно будничным тоном. — Или ты снова в какой-то передряге? Или тебя начальство прячет?
— Нет, начальство меня больше не прячет, — прошептала я, — начальству теперь на меня наплевать.
— Ну и черт с ним, — я услышала, как она выдохнула дым в сторону, — ты на работу-то собираешься?
— Собираюсь, — я встала с резко скрипнувшего дивана, замерла, оглядываясь на спящего Марка, и облегченно разогнулась — вымотанный ночью и текилой, он спал как убитый, — вот только футболку найду.
— А почему ты шепчешь, кстати?.. — начала было Китти, но тут же оборвала сама себя. — О боже. Ты шепчешь среди ночи, ищешь одежды и забыла про смену. Я правильно все понимаю?
— Боюсь, что да, — прижав телефон к уху, я подпрыгнула, натягивая джинсы, — и не вздумай меня осуждать.
— Почему?
— Я уже сделала это за тебя.
— Молодец какая, — хмыкает вампирша. — Помогло хоть?
Я на секунду замираю, оглядываясь на кровать. В комнате темно, окна зашторены, но мне хватает зрения, чтобы разглядеть раскинувшегося по подушкам Марка. Он распустил «хвост», и волосы тяжелой волной оплетают плечи, спадая на грудь.
В эту секунду он мне до дрожи отвратителен.
— Нет, — выдыхаю я в трубку и захлопываю за собой входную дверь.
На дежурство я едва успела. Китти предупредила Черта, и капитан остался ждать меня снаружи, хмурый и молчаливый.
— Где тебя черти носили?! — буркнул он, не вынимая рук из карманов крутки, когда я подошла. Я промолчала, и он кивнул мне на ограду.
Внизу меня поджидала Китти. По ее непроницаемому лицу сложно было что-то понять, но стоило нам отделиться от группы, как она развернулась ко мне, шагая задом наперед, и приподняла бровь.
— Наглупилась?
— Нет такого слова, — я вздохнула и отвела взгляд, — но по сути очень правильное определение...
— И что теперь делать будешь? — поинтересовалась вампирша, поглядывая в туман. Где-то там, на периферии колыхались фигуры Представителей.
— Не знаю! — я прошла вперед, не желая отвечать на ее вопросы.
Представитель появился сбоку так резко, что я подскочила от неожиданности. На секунду застыл сизой студенистой массой с раззявленным склизким ртом и вдруг обернулся Марком. Глупое, глупое существо. Механизм их был просто: они считывали тот образ, который вызывал больше всего эмоций, но каких именно — не знали.
Крылья развернулись, наполняя ощущением легкости и власти, отяжелели когтями руки. Я подпрыгнула на месте и взмыла вверх метра на два. На секунду замерла, примериваясь — и кинулась вниз, метя в горло, разрывая когтями шею. На лице теневого Марка застыло удивленное выражение, он приподнял руки, пытаясь поймать меня, но я обхватила его голову и резко рванула влево. С легким дуновением Представитель растворился, оставив только туман клубиться у меня под ногами.
Сделав пару взмахов, я опустилась на песок рядом с Китти. Зажав между пальцев вечную сигарету, она окинула меня крайне скептическим взглядом.
— Что-то мне подсказывает, что лучше вам в ближайшее время не встречаться.
В ту ночь еще нескольким Представителям пришлось очень туго, а Китти, чуть ли не впервые за все время нашего знакомства, всю смену проходила, сложив руки и только покуривая. Она ничего не говорила, а я не рассказывала. Туманная нечисть даже не успевала толком принять какой-то образ, как я уже бросалась вперед, выплескивая всю злость на Шефа, жизнь, Марка — и, главное, на себя.
Когда ночь вокруг начала медленно сереть, я немного успокоилась и опустилась на один из камней, положив голову на руки.
— Как ты? — Китти встала рядом, рисуя носком «гада» какие-то зигзаги на песке.
— Помыться хочется.
— Верное решение, — она затянулась, — а я бы тебе еще и попудриться посоветовала.
— Мм? — Я подняла на нее непонимающий взгляд. — В каком смысле?
Приподняв брови, вампирша постучала себя пальцем по шее.
— Не знаю, как это у вас называется, а у нас — black& blue.
Я глухо застонала, уткнувшись в руки. Куртка осталась наверху, у футболки вырез — сверкать мне этим black&blueна весь Институт.
Китти опустилась на песок рядом со мной и легонько тронула за плечо.
— Не убивай себя. Ты натворила глупостей, но это нормально. Обычная реакция.
— Наверное, — пробубнила я в сложенные руки, — мне от этого не легче.
— Попробуй извлечь пользу из ситуации, — пожала она плечами, — воспользуйся им, чтобы забыться. Ты мне так что-то говорила про то, что собираешься бороться с Шефом — вот и займись.
Я приподняла голову, покосившись на нее.
— Какой-то потребительский подход...
Китти клыкасто усмехнулась:
— Дорогая, ну я же все-таки вампир!
Стоило нам оказаться Наверху, как телефон разразился Имперским Маршем — Шеф требовал меня к себе в кабинет. Я бросила на Китти тоскливый взгляд, но она только развела руками:
— Жизнь сурова, детка.
Подняв воротник куртки, я поплелась в кабинет Шефереля.
На стук мне ответил Оскар, и я уже понадеялась было, что там только он, но ошиблась: народа в комнате оказалось даже больше, чем я ожидала.
За столом, как всегда, расположился Шеф — со своей вечной полуулыбкой, которая скрывала всё и не значила ровным счетом ничего. На столе присела Айджес, затянутая в какой-то латексный костюм, который наводил на мысли о супергеройской порно-вечеринке. Оскар, заросший щетиной более, чем обычно, в слегка помятой рубашке откинулся на одно из кресел, а в другом, которое я привыкла считать свои, сидел священник.
Наверное, я все-таки вытаращилась, потому что он рассмеялся, мгновенно озарив молодое добродушное лицо искренней улыбкой.
Айджес на секунду скривила в подобии улыбки идеальные губы, Шеф, наоборот, преувеличенно устало и громко вздохнул.
— Чирик, тебе никто не говорил, что пялиться на людей — неприлично?
— Я тут давно людей не видела, — огрызнулась я.
— Ничего, все в порядке, — священник встал, разгибаясь во весь свой немаленький рост. Черное облачение почти коснулось пола. — Я у вас на входе тоже вызвал своеобразную реакцию, — он протянул мне крепкую широкую руку. — Всполох, а вы Черна, я так понимаю? Очень приятно познакомиться.
На секунду задумавшись, я пожала теплую ладонь, в которой моя собственная почти утонула. Всполох осторожно сжал мне руку, ощутимо заботясь о том, чтобы не сломать кости — эта небольшое проявление заботы к окружающим показалось мне хорошим знаком и к тому же характеризовало его с лучшей стороны.
— Вы действительно священник? — не удержалась я.
Всполох снова рассмеялся.
— Точно. Но вы правы — людей здесь давно уже не видно, и я не исключение.
— Дайте подумать, — я прищурилась, разглядывая нового знакомого. — Оборотень?
— Верно! — Всполох хлопнул в ладоши. — Кстати, а что это мы все сидим, а дама стоит?
На слове «дама» Шеф презрительно фыркнул. Всполох уступил мне свое место, подтянув стул.
— Ну и чем обязана? — я переводила взгляд с Шефа на Оскара и обратно.
— Думаю, я расскажу за всех, а то господа уже порядком устали двигать языками, — Всполох, как раз усевшийся рядом, посмотрел на вымотанное начальство, и оба они согласно кивнули. — Нет сомнений в том, что вы одна из главных мишеней Доминика по некоей причине, — он кинул на Шефа едва заметный взгляд, и я увидела, как у того на секунду напряглось лицо. Похоже, Всполох многое знает, а об оставшемся догадывается. — Поэтому мы решили предпринять еще одну попытку вывезти вас из города.
— Во-первых, ко мне можно на «ты», — я улыбнулась оборотню, — а во-вторых, мне казалось, мы в блокаде?
— Верно, — Шеф качнулся на кресле, — но Всполох смог попасть к нам в город, когда она, похоже, уже была установлена. И мы полагаем, что он сможет отсюда выйти.
На мой недоуменный взгляд тот пояснил:
— Формально я не принадлежу к числу сотрудников Института, мы просто старые друзья. Я из Москвы, — увидев мой потрясенный взгляд, оборотень снова рассмеялся. — В общем, я могу попробовать вывезти вас сегодня вечером.