— О ком? — прикинулся непонимающим Олег.
— О Республике Северная Ингрия.
— Не слышал о такой, — ответил пухлый человек и посмотрел по сторонам.
— А я всегда восхищалась мужеством этих простых людей.
— А кто вам рассказал?
— Так я давно об этом знаю.
— А что вы еще об этом знаете? Слышали, может быть, от кого-то? Ведь кто-то при вас вчера завел разговор об этой республике.
— Я и завела. Услышала о банке с таким же названием и вспомнила.
Этот ответ Хепонена, судя по всему, удовлетворил.
— Я все-таки по поводу Коли. Ваш муж так возмущался! Сказал, что надо его уволить. А за что? Вот я и пришел, чтобы выяснить.
— Так я же уже ответила.
На самом деле она не верила теперь пухлому человеку. Он пришел только ради того, чтобы узнать, кто и что говорил об Ингрии. А жалобу Валентина придумал как повод для того, чтобы прийти.
— Ну, ладно, — сказал он, — кстати, вы сегодня пойдете на праздник?
— Какой?
— Так сегодня в Ветрогорске День города. Это совсем рядом от нашего поселка — минут пять на машине. Они каждый год этот праздник устраивают. Очень весело все проходит. Артисты приезжают — даже некоторые известные попадаются. А еще конкурсы, соревнования, надувные горки для детей, а вечером фейерверк и салют.
— Какое сегодня число — не девятое ли июня?
Пухлый человек вдруг побагровел и посмотрел вокруг.
— Ну, ладно, я пошел, но советую все-таки пойти на праздник.
Он повернулся и ушел.
Конечно, про сегодняшнее число Марина спросила просто так. Но на всякий случай взяла свой смартфон, зашла в интернет и открыла дату образования Республики Северная Ингрия. Так оно и было — девятое июня.
Неужели здесь с таким размахом отмечают этот день, и ведь как здорово придумано. День города!
Поскольку телефон оставался в руке, Марина набрала номер мужа.
— Я уже в квартире, — доложил Валентин, — собираю вещи, но сразу к тебе поехать не получится. Вчерашний клиент опять просит о встрече. Так что задержусь немного. Но ты там не скучай.
— Наверное, не получится скучать, потому что теперь я тоже решила посетить Васю, чтобы продегустировать его виски, а потом тут поблизости День города, и там, говорят, всегда очень весело. Так что я намерена сегодня повеселиться. Если успеешь, то обязательно подъезжай в Ветрогорск.
— Если успею, то…
— Погоди! — закричала Марина, вспомнив. — Тут приходил директор ТСЖ и сказал, что ты жаловался на Николая.
— На кого? — не понял муж.
— На сотрудника управляющей компании, который вчера котлом занимался.
— С чего вдруг мне жаловаться? — удивился муж. — При выезде увидел Олега, он спросил про котел, я ответил, что все в норме. Очевидно, он не понял… Не скучай там.
Глава 2
Припарковаться было негде. Въезд на площадь был закрыт, а парковка возле рынка была забита так, что водителям, оставившим здесь свои автомобили, надо было собираться, чтобы выяснить, в каком порядке отсюда можно выбраться. Вдоль всей трассы машины стояли плотно друг за другом с обеих сторон дороги.
Карсавин приметил одно местечко, но, когда попытался поставить туда свой автомобиль, его обогнал и вклинился на свободное местечко банкир Панютин, который весь путь от поселка следовал за ними. Теперь он занял присмотренное писателем место и, совершая этот захват, помахал Карсавину, Марине и Максиму рукой, улыбаясь во весь рот.
Карсавин не обиделся, он даже в ответ махнул рукой, а потом сказал, ни к кому не обращаясь:
— Теперь понятно, почему на финансовом рынке такой, извините за грубое слово, бардак: никакого уважения к честным налогоплательщикам.
Место они нашли метров за сто, почти в самом конце вереницы машин. Вышли и направились к площади. Банкир их поджидал, рядом с ним стояли жены его заместителей: Люба и Виолетта.
А с площади неслась громкая музыка, и пронзительные женские голоса орали:
…А у нас так не делают,
Да окна бить не бегают.
Ай, потихоньку, ромалэ, подойдут,
Да рамы выставят — и с окнами пойдут.
Ай, мэ мато, мато, мато ли мэ.
Ай, мэ мато, мато, мато ли мэ…
— Что такое, — удивился компьютерный гений, — цыгане приехали?
— Они живут здесь, — отозвался писатель. — Рядом есть целый цыганский поселок. Очень вежливые и приличные люди. Я как-то в очереди стоял за овощами. И вдруг чихнул. Сразу с двух сторон мне: «Будьте здоровы!» Посмотрел, а это цыгане мне здоровья желают, а вся очередь из русских промолчала. Вот такие они… Цыганки здесь не пристают с гаданиями, пьяных цыган не заметно. Только в овощных магазинах очереди от них большие образуются, потому что каждый из них берет два яблока, две груши, два апельсина… Или по три… В зависимости, у кого какая семья.
Они подошли к банкирской компании, поздоровались. Обе женщины, приехавшие в машине Панютина, поцеловали Марину, как старые подруги.
На площади перед местным Домом культуры стояли шатры: в некоторых что-то продавали, в других были устроены аттракционы — стрельба из пневматических винтовок или бросание ватных мячиков в пустые пивные банки, а в одном стояли детские пластмассовые лошадки, которые покачивались. На одной из лошадок, прижавшись щекой к пластмассовой гриве, спал ребенок лет трех с соской во рту.
За прилавком скучала женщина, продающая билеты на это представление.
— Не желаете ли в скачках поучаствовать? — обратилась она к Марине.
— Меня укачивает, — ответила Лужина и показала на ребенка: — А кто его бросил тут?
— Никто его не бросил, — обиделась женщина-билетер, — это мой жокей. Не дома же его одного оставлять. Он, может, целый год о таком счастье мечтал.
— … Ты услышь меня, — кричал с открытой эстрады Дома культуры цыган, — под окном стою я с гита-ра-а-ара-а-ю-ю!
Спутники исчезли в толпе, и Марина бросилась их искать. Подруг банкира Любу и Виолетту обнаружила быстро в ближайшей пивной палатке. Обе сидели и с умным видом смаковали мутное пиво.
Над стойкой возвышался пожилой мужчина и наполнял очередную кружку — только непонятно для кого.
— Попробуй, — предложила Виолетта, — это местное: называется «Кирьясальское».
— Деревни такой, Кирьясала, давно уже нет, — произнес продавец пива, — даже фундаменты не сохранились, а пиво там будто бы до сих пор варят.
— И кто же такой ушлый? — поинтересовалась Люба.
— Да я, — признался мужчина, — таких специалистов, как я, здесь нет.
— Вас случайно не Васей зовут? — спросила Марина. — Вы из Куйвози?
— Вообще-то я — Петя. А Вася — это мой брат-ренегад, который забросил семейную традицию и варит… даже стыдно сказать, какое пойло.
— Такое плохое у него пиво? — удивилась Люба.
— Вася варит виски, — объяснила Марина, — народ хвалит.
— Какой народ? — возмутился продавец. — Алкаши одни.
— Писатели даже хвалят, — продолжала издеваться Марина.
— Да алкаши они, ваши писатели. Что Хемингуэй, что Ремарк. Вот поэты — совсем другое дело. У нас тут один — у него столько книжек написано! Так даже мой продукт в стихах отметил.
Не пейте, товарищи, водку,
Она вам испортит походку.
Попробуйте пиво от Пети —
Нет лучше напитка на свете.
— Какой у нас поэтический край! — восхитилась Виолетта.
— А то! — кивнул пивовар.
Он наконец закончил наполнять кружку и протянул ее Марине.
— Денег не надо. Это мой вам презент. У красивой женщины все должно быть самое лучшее.
Пришлось из вежливости сделать небольшой глоток, а потом идти дальше с бокалом пива в руке.
Вокруг веселились люди, несмотря на то что цыганский ансамбль сделал небольшой перерыв. Соседей-мужчин видно не было.
Марина рассматривала выставленные на ярмарке товары, приценилась к фермерскому меду, решив перед отъездом купить пару баночек. Потом поинтересовалась, где находится боулинг, и ей показали, но посоветовали туда не ходить, так как сейчас там очень тесно, потому что уже начались соревнования среди любителей сбивать кегли.
Неожиданно она увидела Вадима Каткова. Даже удивилась, потому что только подумала о нем, вспомнив, что популярный рэпер собирался на праздник города, но почему-то не поехал с ними.
А теперь он сам подскочил с гитарой. Сообщил, что хочет принять участие в конкурсе самодеятельности. Признавшись в этом желании, почему-то смутился. Потом увидел бокал с пивом.
— Местное?
Марина протянула ему пиво.
— Возьмите, я все равно его не пью.
Вадим взял бокал, сделал глоток.
— Петя варил! — почему-то сразу догадался он. — Вкусная вещь!
И побежал, держа в одной руке футляр с гитарой, а в другой — бокал с пивом.
Марина проходила вдоль торговых рядов, рассматривая варежки, носки, свитера домашней вязки, китайские спортивные костюмы, валенки и кроссовки «Пума», банки с вареньями и соленьями.
В одной из палаток разливали по емкостям французские духи.
От всего этого становилось легко на душе и весело. А вокруг радовались и смеялись люди.
Вскоре начался смотр местной самодеятельности.
Но сначала на сцене появился глава городской администрации, который начал рассказывать об успехах муниципального образования. Микрофон разносил его голос по площади.
Но Марина не слушала. Она увлеченно стреляла по мишеням в тире и даже попадала иногда.
Потом со сцены к народу обратилась какая-то дама, представившая детскую театральную студию, подготовившую музыкально-поэтическую композицию по стихам местного поэта.
— …Это не только талантливейший поэт нашего времени, — проникновенно произнесла дама, но он еще и большой патриот. Он начал работу над книгой об истории родного края, которую назвал историей Северной Ингрии.
Шум в толпе смолк: очевидно, собравшиеся поняли, о ком идет речь.
— …У этого исследования были и противники, — летел над притихшей толпой голос дамы. — К сожалению, Анатолий Вильямович не закончил свой труд. Он трагически погиб при невыясненных обстоятельствах.