Глава 15Молчание
Отец изрек единственное Слово; это Слово – Его Сын, Он произносит Его извечно и в вечной тишине; благодаря тишине душа внемлет.
Духовная жизнь есть не что иное, как свершения Духа Божия внутри нас, и потому наше молчание должно во многом служить подготовке к этой жизни, а длинные речи и шумные восторги зачастую суть изрядные помехи тому благому, что можно услышать от Духа и Гласа Божия, вещающих внутри нас… Риторика и изящные рассуждения о духовном есть наипустейшая болтовня, какая только возможна; кто думает, что усугубляет свою праведность, слушая и произнося зажигательные речи или меткие выражения, столь любезные нынешнему миру, тот может найти немало поводов для красноречия, вот только в раю для его разговоров не будет места.
Знающий не говорит,
Говорящий не знает.
Безудержно разглагольствовать на любые темы безнравственно и опасно в духовном смысле. «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься»[562]. На первый взгляд, предупреждение довольно сурово. Но все-таки, если задуматься обо всех тех словах, которые мы ежедневно исторгаем из себя, выяснится, что подавляющее их большинство относится к трем категориям: это слова, вызванные злобой и неприязнью к ближним; слова, вызванные жадностью, чувственностью и самолюбием; слова, вызванные чистой глупостью и произнесенные бездумно, без толка и расстановки, просто для того, чтобы создать отвлекающий шум. Таковы пустые слова; если вглядеться пристальнее, мы обнаружим, что их количество значительно превышает количество слов, порожденных разумом, милосердием и необходимостью. А если учесть бесконечное число невысказанных слов, включая те, что составляют внутренний монолог идиотов, то в большинстве случаев превосходство пустых слов будет подавляющим.
Все эти пустые слова, настолько же глупые, насколько они самодовольны и немилосердны, встают препятствием на пути к познанию, объединяющему с божественной Основой; перед нами этакий танец пылинок и мух, заслоняющий внутренний и внешний Свет. Сдержанность в речах (которая, конечно же, есть отражение сдержанности в мыслях) – не только один из труднейших и требующих огромных усилий, но и наиполезнейший способ укрощения страстей.
Когда несушка откладывает яйца, она всенепременно должна кудахтать. Что она получает, чего добивается? Тут же прилетает ворона, отбирает у нее яйца и пожирает все то, из чего должны были появиться живые птицы. Дьявол же, подобно гнусной вороне, утаскивает у кудахчущих отшельниц и проглатывает все то благое, чем они располагали и что могли бы, подобно птицам, вознести к небесам, если бы не кудахтали.
Сколько ни воздерживайся от суетных бесед, все равно будет мало.
К чему интересоваться новостями издалека, если все, что касается жизни и смерти, происходит внутри нас?
Моя дорогая Мать, внемли заповедям святых, которые все как один предостерегают, что жаждущий святости должен поменьше говорить о себе и своих делах.
Собаку считают хорошей не за то, что она громко лает. Человека считают достойным не за то, что он красиво говорит. Что же говорить о великом человеке!
Собака лает, а караван идет.
Я воздерживался от письма не потому, что не хотел или не мог писать; на самом деле я всем сердцем желаю вам всяческого добра; однако мнилось мне, что сказано уже достаточно всего и что нужны (если что-либо вообще нужно) не письмена и речи – которых, если присмотреться, повсюду в избытке, – а молчание и труд. Ибо если речи отвлекают, то молчание и труд заставляют человека собраться с мыслями и укрепляют его дух. Потому, едва понимаешь, что сказанные слова были произнесены для твоего блага, больше нет нужды слушать или спорить; нужно сосредоточиться на претворении в жизнь того, что узнал благодаря молчанию, вниманию, смирению, милосердию и самоотверженности.
Молинос (несомненно, он далеко не первый применил подобную классификацию) различал три категории молчания: молчание уст, молчание разума и молчание воли. Нелегко удержаться от пустых разговоров; гораздо труднее укротить трескотню памяти и воображения; труднее всего заглушить голоса страсти и отвращения, которыми разговаривает воля.
Двадцатый век можно называть по-разному – в том числе и эпохой шума. Физический и ментальный шумы и шум желаний – по всем перечисленным показателям мы поставили исторический рекорд. Это не удивительно, поскольку все силы нашей почти волшебной технологии брошены в непрерывное наступление на тишину. Самое популярное и действенное из недавних изобретений, радио, оказалось этаким трубопроводом, по которому в наши дома течет изготовленный фабричным способом шум. Этот шум, разумеется, проникает гораздо глубже барабанных перепонок. Он прорывается в разум, воздвигая внутри Вавилонскую башню отвлекающих факторов из выпусков новостей, бесполезных обрывков информации, аккордов маршевой или сентиментальной музыки, регулярно повторяемых спектаклей, не приносящих катарсиса и просто внушающих слушателям потребность в ежедневной или даже ежечасной эмоциональной клизме. Там, где радиостанции зарабатывают продажей рекламного времени (то есть в большинстве стран), проникающий в уши шум пробирается в царство фантазий, знания и чувства, а оттуда – в сердцевину личности, состоящую из желаний и страстей. Перед любой рекламой, будь то речь коммивояжера, радиоролик, газетная полоса или большой плакат, стоит одна-единственная задача – не дать воле ни на мгновение сохранить молчание. Отсутствие желаний является условием спасения и просветления. Вселенское желание – условие расширяющейся и технологически прогрессивной системы массового производства. Реклама представляет собой организованные усилия по обострению желаний, то есть по укреплению той силы, которая (как всегда учили святые и проповедники всех высших религий) выступает основной причиной страданий и пороков, которая служит величайшим препятствием на пути человеческой души к ее божественной Основе.
Глава 16Молитва
Слово «молитва» характеризует по крайней мере четыре различных действия – это и прошение, и ходатайство, и поклонение, и созерцание. Прошение – просьба за себя; ходатайство – просьба за других; поклонение – использование разума, чувств, воли и воображения для совершения акта любви по отношению к Богу в Его личностном проявлении или в человеческом воплощении. Созерцание – такое состояние возбужденной пассивности, при котором душа обнажается перед внешней и внутренней божественной Основой, перед имманентным и трансцендентальным Божеством.
Человеку психологически невозможно углубиться в созерцание, предварительно не пройдя через определенную форму поклонения и не испытывая потребности в более или менее частом ходатайстве и как минимум в какой-то одной из форм прошения. С другой стороны, к практике прошений вполне возможно и очень легко обратиться не только без погружения в созерцание, но даже не прибегая к поклонению, а в редких случаях полнейшего эгоизма – и к ходатайству. Молитва-прошение и молитва-ходатайство могут быть успешно (в понимании широких слоев населения) применены – и более того, действительно применяются при самом поверхностном почитании Бога в любом Его проявлении. Дабы научиться получать ответы на свои прошения, не обязательно знать и любить Бога, не обязательно даже знать и любить образ Божий, созданный человеческим разумом. Для этого достаточно жгучего ощущения значимости своей личности и ее желаний в сочетании с твердым убеждением, что где-то там во вселенной существует некая сила, которую можно уговорить или заставить эти желания выполнять. Если я с достаточными верой и упорством повторяю: «Да исполнится моя воля!», то велик шанс, что рано или поздно, в той или иной форме, я получу то, чего хочу. Совпадает ли моя воля с Божьей и обрету ли я, добиваясь своего, духовное, нравственное или даже материальное благосостояние, – на эти вопросы я не могу ответить заранее. На них ответят только время и вечность. А пока для всех для нас будет лучше, если мы прислушаемся к предупреждениям, содержащимся в фольклоре. Анонимные «реалисты», создававшие сказки народов мира, знали многое о желаниях и об их исполнении. Прежде всего они знали, что при определенных обстоятельствах просьба и вправду может быть услышана; также они знали и то, что не только Бог прислушивается к просьбам, посему, если кто-то просит о чем-либо с недобрыми намерениями, его просьбу тоже могут удовлетворить – но не божественный Благодетель, а некто темный, и за ее удовлетворение придется жестоко поплатиться. Добиваться желаемого посредством эгоистичных прошений – такова одна из разновидностей гордыни, и она навлекает на просителя заслуженное возмездие. Например, в фольклоре североамериканских индейцев полным-полно историй о людях, которые постились и молились с эгоистическими намерениями – им хотелось иметь больше, чем полагается разумному человеку. С удовлетворения просьб обычно начиналось их падение. В другой части света родились легенды о мужчинах и женщинах, которые ради удовлетворения своих просьб использовали тот или иной вид магии, что приводило либо к плачевным, либо к смехотворным результатам. Три желания из нашей собственной сказочной традиции ведут к скверному итогу для главного героя, который сумел настоять на своем