[621]. Таков – или должен быть таков – основополагающий принцип всех социальных реформ. Экономические, политические и социальные отношения между человеческими существами должны организовываться таким образом, чтобы свести до минимума искушения отдельных людей или групп, будь то алчностью, гордыней, жестокостью или властью. Поскольку мужчины и женщины таковы, каковы они есть, освободить человеческие сообщества от зла (по крайней мере, до определенной степени) возможно только ослаблением искушений и уменьшением их количества. Те искушения, которым подвергается каста жрецов в обществе, принявшем религию таинств, настолько сильны, что сколько-нибудь упорное сопротивление им способны оказать разве что наиболее святые люди. А что происходит, если служители религии поддаются этим искушениям, хорошо видно из истории Римской церкви. Поскольку католическое христианство проповедовало свою версию Вечной Философии, оно породило целый ряд великих святых. Но из-за того, что Вечная Философия покрылась толстым слоем обрядности и идолопоклоннической озабоченности бренным, менее святые члены церковной иерархии испытывали сильные и совершенно ненужные соблазны, поддавались им и вставали на путь преследований инакомыслящих, симонии, политики с позиции силы, тайной дипломатии, накопления финансов и сотрудничества с тиранами.
Одолеваемый сомнениями с тех пор, как Господь по милости Своей привел меня к вере в его любимого Сына, я всякий раз, преломляя хлеб и вино поглощая, даже в обычных обстоятельствах непрестанно помышлял об израненном, истекающем кровью теле моего дорогого Спасителя и Искупителя, к Коему я питаю искренние чувства.
Мы видели, что ритуальность и обрядность, превращенные в стержень организованного религиозного поклонения, ни в коей мере не являются подлинным благом. Но если свою повседневную жизнь человек сам превратит в некий бесконечный ритуал, если каждый объект окружающего мира он будет трактовать как символ вечной Основы сущего, если каждое действие будет частью священного обряда – это действительно принесет пользу. Все духовные учителя человечества, от авторов упанишад до Сократа, от Будды до святого Бернарда, согласны с тем, что без самопознания не может быть истинного познания Бога, а без постоянной собранности невозможно полное освобождение. Человек, научившийся воспринимать вещи как символы, личности как храмы Святого Духа, а действия как таинства, становится тем, кто научился постоянно напоминать себе о том, кто он есть, каково его место в мироздании и по отношению к его Основе, как он должен вести себя с ближними и что должен делать для достижения своей главной цели.
Кеннет Сондерс[623] в содержательной работе о четвертом Евангелии, «Бхагавад-гите» и «Лотосовой сутре», пишет: «По причине подобного раскрытия Логоса все на свете обладает реальностью. Это священные символы, а не иллюзии, подобно феноменальному миру Веданты». О том, что Логос присутствует в вещах, жизнях и осознающем разуме, а все перечисленное воплощается в Логосе, веды повествуют более подробно и четко, нежели четвертое Евангелие; та же самая идея, разумеется, является основной и в теологии даосизма. В действительности все существует в точке пересечения божественного проявления с лучом непроявленного Божества, но из этого никак не следует, что все и всегда о том знают. Напротив, подавляющее большинство человеческих существ считает, что наше «Я» и окружающие его объекты наделены собственной реальностью, совершенно независимой от Логоса. В результате люди отождествляют бытие со своими чувствами, желаниями и личными представлениями, а это самоотождествление с мнимым, в свою очередь, наглухо закрывает доступ к божественному влиянию и к самой возможности освобождения. Для большинства из нас чаще всего вещи выступают не символами, а действия не являются частью обряда; приходится осознанно и старательно внушать себя не забывать, каковы они в действительности.
Необходимое дело свершай: лучше бездействия дело;
Бездействуя, даже отправлений тела тебе не удастся исполнить.
Дела, совершенные не ради жертвы, – оковы для мира;
Выполняй же дела, свободный от связей, Каунтея.
(Словно оно – это яджна, жертвоприношение, которое в своей божественной Логос-сути тождественно Божеству, которому посвящается. – Авт.).
Сходные рассуждения можно найти у христианских авторов, писавших, что к людям и даже к вещам следует относиться как к храмам Святого Духа и что любое деяние или страдание должно «приноситься Господу».
Вряд ли необходимо добавлять, что этот процесс осознанного освящения действий применим только к тем деяниям, которые не являются изначально злыми. Конечно, жаль, что «Бхагавад-гита» – не самостоятельное произведение, а теологическая вставка в эпическую поэму; поскольку же «Махабхарата», подобно большинству эпосов, посвящена в основном воинским подвигам, то совет гиты действовать отстранено во имя Бога воспринимается исключительно в связи с военным делом. Что ж, спутником и следствием войны среди прочего является повсеместное распространение гнева, ненависти, гордыни, жестокости и страха. Тогда возникает вопрос, возможно ли (принимая во внимание суть Природы Вещей) освятить действия, побочными психологическими результатами которых являются эти страсти, совершенно затмевающие Бога? Будда из священных книг Палийского канона непременно ответил бы на этот вопрос отрицательно. То же сказали бы автор «Дао дэ цзин» и Христос синоптического Евангелия. А вот Кришна из «Бхавагад-гиты» (который по прихоти судьбы является так же Кришной из «Махабхараты») дает утвердительный ответ. Но следует помнить, что его слова обусловлены конкретными обстоятельствами. Отстраненное отношение к убийству рекомендуется тем, кто принадлежит к касте воинов, для кого война является долгом и призванием. Но долг (дхарма) для кшатрия является адхармой[624], запрещенной для брахмана; вдобавок это ни в коей мере не обязанность касты торговцев и всех трудящихся. Любое смешение каст, любое принятие на себя одним человеком обязанностей другого являются, по мнению индуистов, нравственным злом и угрозой стабильности общества. Потому долг брахмана в том, чтобы стать провидцем, суметь объяснить ближним природу мироздания, главную цель человека и путь к освобождению. Когда воины, чиновники, ростовщики, фабриканты или рабочие узурпируют функции брахманов и начинают излагать философию жизни в соответствии со своими искаженными представлениями о вселенной, тогда общество погружается в хаос. То же случается, когда брахман, человек, обладающий ненасильственной духовной, а не административной властью, берет в свои руки насильственные полномочия кшатрия, или когда воинские обязанности кшатрия присваивают ростовщики и менялы, или, наконец, когда дхарма войны касты воинов навязывается посредством призыва в армию брахманам, вайшьям и шудрам. История Европы времен Средневековья и Возрождения – это по большей части история социальных конфликтов, возникавших в результате того, что многие из тех, кому полагалось быть провидцами, променяли духовную власть на власть политическую и финансовую. А новейшая история и вовсе представляет собой ужасную летопись того, что происходит, когда политические лидеры, бизнесмены и классово сознательные пролетарии берут на себя функции брахманов по формулированию философии жизни; когда ростовщики определяют политику и рассуждают о войне и мире; когда обязанности касты воинов навязываются всем и каждому, вне зависимости от психофизической конституции и призвания человека.
Глава 25Духовные упражнения
Ритуалы, таинства, церемонии, литургии – все это признаки коллективного поклонения. Это инструменты, с помощью которых индивидуумы, собравшись вместе, напоминают друг другу об истинной Природе Вещей, о правильном отношении друг к другу, к вселенной и к Богу. Духовное упражнение – тот же ритуал, но отправляемый не в коллективе, а индивидуально. Это инструмент, которым пользуется отдельно взятый человек, запираясь у себя в комнате и моля Отца об исполнении какого-то тайного желания. Как и все прочие инструменты, от псалмов до шведской гимнастики[625], от логики до двигателей внутреннего сгорания, духовные упражнения можно использовать во благо и во вред. Одни люди применяют духовные упражнения для движения вперед по дороге духовности; другие выполняют те же самые упражнения и топчутся на месте. Вера в то, что духовные упражнения либо служат составными частями просветления, либо гарантируют его достижение, – обычное суеверие и идолопоклонничество. А нежелание их выполнять, нежелание узнать, каким образом они могут помочь нам в достижении главной цели жизни и могут ли помочь вообще, есть не что иное, как самонадеянность и упрямое мракобесие.
Святой Франциск Сальский имел обыкновение говорить: «Повсеместно я слышу о совершенстве, но вижу воочию, что лишь немногие люди вправду его достигли. У каждого свое представление о совершенстве. Один думает, что совершенство заключается в покрое одежды, другой – что в посте, третий – что в раздаче милостыни или в частом посещении таинств, в медитации, в каком-то особом даре созерцания или в экстраординарных способностях; но все они, с моей точки зрения, ошибаются, путая средства или результаты с целью и причиной.
Что касается меня, то единственное известное мне совершенство – это искренняя любовь к Богу и умение возлюбить ближнего своего как себя самого. Любовь к ближнему – вот единственная добродетель, которая по-настоящему единит нас с Богом и людьми. Подобное единение и является нашей главной целью, а все остальное – простое за