тии, часть бремени с него спала. Осмотрев платформу, с которой люди отправлялись в путь, он увидел одинокую фигуру, всё еще стоявшую там. Трент.
– У тебя минута, – сказал Свёрл. – Решайся.
Мужчина в раздумье наклонил голову, потом выдохнул:
– Ну ладно.
Он бросился к проему врат телепорта.
– До свидания, Трент, – сказал Свёрл.
– Пока, – откликнулся Трент и исчез, пройдя через мениск.
Еще одна фигура рванулась к телепорту, и Свёрл замешкался, немного озадаченный решением мистера Грея, после чего приказал ИИ:
– Закрывай.
– Не могу, пока прохождение не завершено, – ответил ИИ.
Секунды промедления оказалось достаточно – накопители телепорта регистрировали нагрузку. Что-то шло сюда с другой стороны.
Трент
Глядя, как последний из людей – «моллюсков» проваливается сквозь мениск, Трент чувствовал облегчение. Он освободился от обязательств, совесть больше не взывала к нему. По ту сторону врат «моллюски» найдут собственный путь, потому что ответственность по отношению к людям – это позволить им сделать собственный выбор, к добру или к худу.
Когда Риик и ее дети прошли, Трент хотел последовать за ними немедленно, но вдруг осознал: внутри него что-то происходит. Будто какие-то нити провисали, рвались, сматывались и исчезали. Чувство было странным, но, как это ни удивительно, он опознал его. Трент внезапно проникся тем, что ему не нужно заботиться.
Именно это ощущение задержало его на платформе, но потом понимание того, что он мог сознательно выбрать заботу, подтолкнуло его к телепорту. Попрощавшись и провалившись сквозь мениск, он с тревогой подумал, что решения теперь не изменить, но уже в момент перехода понял, что оно было правильным.
С точки зрения путешественника, переход совершался в одно мгновение. Предполагалось, что квинсы – так называли пользователей телепорта – в этот момент кричали, но Трент обнаружил, что плывет в какой-то серости. Нет, наверное, его переход всё же совершился мгновенно, а то, что происходило сейчас, – всего лишь некий ментальный артефакт, но тут…
– Ты злой человек? – раздался в его голове шипящий голос.
Барахтаясь в серой пустоте, Трент подумал о людях, которых хотел бы убить, – о тех немногих, кому удалось от него сбежать. Он представил, как расправляется с ними самыми жестокими способами, – и даже не поморщился.
Он знал – нет, он был абсолютно уверен: его наведенная эмпатия исчезла, и теперь он снова мог убивать. Но знал он и то, что отныне и впредь станет убийств избегать, разве что это будет совершенно необходимо. Вот что изменилось: в прошлом понятие «необходимость» никогда не входило в его формулу убийства.
– Нет, – проговорил он, вдруг с неловкостью осознав, что до того, как Пенни Роял коснулся его, он ответил бы на этот вопрос точно так же.
– Потому что ты чувствуешь чужую боль и твоя совесть терзает тебя…
– Да. Но, кажется, это уже прошло.
– И теперь? – спросили остатки тьмы, обитавшей в его черепе.
– Я выбрал добро, – объяснил Трент.
Обрывок тьмы улетел, точно лоскут черного шелка, подхваченный ветром, испустив лишь короткий смешок, а может, всхлип. Трент огляделся, словно ожидал увидеть черный обрывок, но вокруг была только серость, простиравшаяся в бесконечность и при этом как будто вовсе не имевшая глубины. Хотелось закричать, но звук застрял в горле. Невыносимое напряжение растянуло тело – и вышвырнуло его в реальность зала телепорта на луне Флинт в системе Масады. Когда Трент ступил на черный стеклянный помост, ему показалось, что справа мелькнуло что-то крупное, но едва он повернулся, фигура уже исчезла, пройдя сквозь мениск.
В зале, где толпились тысячи бывших людей – «моллюсков», царил полный хаос, а небольшая группка обслуживавших телепорт техников в синих комбинезонах пыталась навести хоть какой-то порядок. Те, кто находился поближе к телепорту, глазели на него удивленно или недоуменно – похоже, они видели ту громадину, что только что разминулась с Трентом. Пройдя чуть дальше, он заметил людей в другой форме. Кремовый и желтый, цвета охраны телепорта, цвета ЦКБЗ. Может быть, он принял неверное решение, явившись сюда? Нет, хотя телепортом на Флинте и ведало Государство, арестовать Трента в системе Масады они права не имели. Насколько он понимал, для этого копам требовалось попросить разрешения у Ткача.
– Идем, – сказал по радио скафандра знакомый голос, и на плечо опустилась твердая рука скелета.
Обернувшись, Трент обнаружил стоявшего рядом мистера Грея.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем Пенни Роял дал мне эмпатию, а потом опять отобрал?
– Нормальность? Ты хотел нормальности?
– Просто объяснения.
Кажется, Грей ухмылялся. Впрочем, этот причудливо раскрашенный керметовый скелет всегда выглядел скалившимся психом.
– Объяснения. – Он поднял руку и, как кастаньетами, щелкнул пальцами, добавив: – Щелк да щелк.
– Да, объяснения.
– Ты – Пенни Роял в микрокосме. – Голос Грея обрел более мрачные интонации. – Элементы выбора и окружения, превратившие тебя в убийцу, в сущности те же самые. Убийцу из тебя убрали, позволив остальному восстановиться, совсем как с Пенни Роялом. Твоя эмпатия не присадка, она принадлежала тебе, только не использовалась и была еще сырой, когда ты снова обрел ее.
– Ты говоришь о восьмом состоянии Пенни Рояла – о его зле.
– Если угодно.
– Я был экспериментом – пробой?
– Чтобы посмотреть, останешься ли ты собой. Ты остался?
Они шли через беспокойную толпу. Трент поднял лицевой щиток, потом убрал шлем скафандра в горловое кольцо. Воздух, холодивший лицо, пах немытыми людскими телами и железом. Он видел, что двое из ЦКБЗ наблюдали за ним, но и только – возможно, благодаря его спутнику. Трент озирал толпу в поисках Риик и мальчиков.
– Я – настолько же я, как и любой другой человек по прошествии времени.
– Это хорошо, – кивнул Грей.
– Значит, я Пенни Роял в микрокосме. Проба. – Трент на секунду задумался. – Так ты говоришь, что Пенни Роял намерен снова включить в себе восьмое состояние сознания?
– Говорю.
– Значит, я, наверное, правильно сделал, придя сюда, поскольку, похоже, Пенни Роял еще не закончил со Свёрлом и Цехом Сто один. – Он оглянулся на голема, но, конечно же, лицо скелета ничего не выражало. – И ты здесь поэтому? Инстинкт выживания?
– У меня его нет, – ответил Грей. – И ты – не единственный микрокосм или проверка…
– Ты тоже?
– Да.
Трент понял. Големы Пенни Рояла были убийцами; убийцей был и мистер Грей.
– И что теперь?
Мистер Грей красноречиво пожал плечами. Трент шагал дальше, вглядываясь в чужие лица, но нашли его: ладонь сжала маленькая рука.
– Роберт?
Мальчик потянул его туда, где ждали Риик с Йераном.
– Куда ты теперь, Риик? – спросил Трент.
Женщина смотрела на него раздраженно:
– А ты как думаешь?
– В Государство?
Вскинув руку, она ухватила мужчину за горловину скафандра:
– Приди в себя, дурачина.
– Айда на Масаду, – раздался голос рядом.
Все повернулись к мистеру Грею, который вновь ухмылялся. Трент пытался решить, нравилось ему или нет то, что голем таскался за ним по пятам. Потом он взвесил предложение отправиться на новую планету. Почему бы и нет? На Масаде его не арестуют, к тому же там будет интересно, когда Ткач укрепит власть и отведет свой мир подальше от Государства.
– А они позволят мне уйти? – Трент кивнул в сторону агентов ЦКБЗ.
– У них нет выбора, – ответил Грей. – Корабль под управлением Старого Капитана со Спаттерджея готов взять на борт любого, кто пожелает спуститься на планету. Ткач приказал никому не вмешиваться и никого не задерживать.
Трент посмотрел на Риик. Та в ответ предупреждающе зыркнула, потом огляделась:
– И где же этот корабль?
Трент привычно потеребил серьгу. Наверное, ему удастся получить доступ к своему счету в Галактическом банке, потом снять или купить какой-нибудь домик, и затем уже не нужно будет метаться в поисках решений. Возможно, вместе они отправятся взглянуть, чем стала Изабель Сатоми. Пришла пора отдохнуть, осмотреть достопримечательности, а потом уже он подумает о том, что делать дальше и насколько злым или наоборот ему хочется быть. Глядя на Риик, двинувшуюся туда, где вроде бы находился выход, он подумал: «Не слишком».
Глава 12
Спир
Второй «карабкер» нагонял нас – что меня совершенно не удивляло. Мистер Пейс был тут полновластным хозяином, и то, что он владел улучшенной моделью машины, выглядело вполне естественно. Оставалось лишь благодарить провидение за то, что он питал очевидную антипатию к гравикарам, иначе он бы уже давно настиг нас.
– Скала. – Голос Рисс шел из пульта. – Лезем на скалу.
Я взглянул на нее, потом туда, куда она смотрела. На пути сюда мы спустились с плато – с того самого, где расположить космопорт было бы куда уместнее, – в лощину по длинному склону. Сепия повернула «карабкер». Представляя, что задумала Рисс, я решил подстраховаться. Компьютерная система шаттла, как и система «Копья», была для меня открыта, но я сомневался, что сделаю всё правильно на таком расстоянии. Переключив все каналы на пульт «карабкера», я установил связь с судном и спросил:
– Флейт, ты нас видишь?
– Слежу за вами даже сейчас, – откликнулся корабельный разум. – Похоже, у вас проблемы.
– Бери управление шаттлом и веди его сюда – сажай на плато.
– Запускаю, – ответил Флейт.
Мы добрались до подножия скалы, и «карабкер» замешкался, словно безмолвно интересуясь, уверены ли мы в команде. Затем он нашарил одной ногой опору, потянулся другой – и потащил нас вверх по крутому утесу. На миг нас вжало в кресла: скребя по поверхности одной из нижних конечностей, «карабкер» вывернул кусок камня.
– Он знает, что у тебя есть, – сказал я.
– И что? – фыркнула Рисс.
– Если оставишь на скале что-нибудь для него, он наверняка обогнет подарок.