– Мы можем отпустить их, – сказал Гаррота спокойно и снисходительно, даже не подозревая, что субразум Брокла уже вскрывает запоры его аварийного люка.
Брокл размышлял об одиннадцати оставшихся прадорских кораблях. Включив силовые поля, они уходили – так быстро, как только могли. Считаные секунды отделяли их от У-прыжка, их управляющие поля даже преодолели местное искажение, но они оставались абсолютно уязвимы для У-прыжковых ракет, и их можно было уничтожить в любой момент. Что же делать? Позволить им развеять выдумку Брокла о том, что ими овладел Пенни Роял? Не лучше ли им просто исчезнуть, чтобы новости о случившемся здесь, распространились не так быстро?
Заполучив оставшиеся четыре ударных корабля, аналитический ИИ осознал, что всё это не имело значения. Неважно, узнают ли ИИ, попавшие под его контроль, о том, что он лгал, и неважно, разлетятся ли новости, тем более что прадорские суда все равно постоянно переправляли сведения в Королевство.
– Да, отпустим их, – согласился он.
– Что за… – начал Гаррота.
А потом единица субразума заставила его замолчать, перерезав оптический кабель, а другие, окружив ИИ, ввели нановолокна. Мгновением позже дредноут пал.
Готово.
В виртуальности восемь корабельных разумов – ИИ ощущались Броклом как опухоли на просторах его свободного существа. Но он постепенно разделил их, вытеснил, поглотил, сделал частью себя. И это не было убийством, поскольку в некотором смысле они по-прежнему существовали.
– Теперь идем к Лейденской воронке, – проговорил он, увеличившись еще больше и став еще увереннее в себе.
Ответа не последовало.
Глава 16
Спир
Я увидел, как шаттл дрогнул – и оторвался от земли, подброшенный плазменным взрывом. Другие ракеты раздирали его на куски уже в воздухе. Стена огня и обломков поднялась надо мной и обрушилась, накрыв Сепию. Я застыл, парализованный, перенесшись прямиком к собственной смерти на Панархии, но вдруг что-то сильно толкнуло меня, отбросив в сторону. Я упал за один из металлических зубцов, увлеченный на землю Рисс, которая крепко обвила мой торс, и огненный вал разделился, огибая преграду, но все равно зацепил меня. Я покатился среди окалины и раздробленного камня, а Рисс металась вокруг размытым пятном, отражая самые опасные обломки.
Наконец я растянулся на спине в серой пыли. Я постоянно пытался связаться через форс с Сепией и получал лишь сообщения об ошибках. Я вспомнил, как еще при первой встрече с мистером Пейсом думал, что подвергаю ее опасности. А сейчас… Рисс скользнула в сторону, разглядывая что-то сквозь клубившуюся пыль. Я сел, стряхнув с себя щебень и довольно страшные на вид металлические осколки. Секундой позже дисплей визора сообщил мне о паре уже залатанных дырок в скафандре, которые требовали особого внимания, а медицинский монитор доложил, что кровотечение из правой ноги остановлено, но им тоже не следовало пренебрегать. Перекинув данные со скафандра на форс, я получил подробности: в мякоти икры засела какая-то заноза, причем щепка должна была быть очень твердой, если проткнула скафандр. Я осторожно встал, но боли почти не почувствовал – скафандр автоматически сделал инъекцию наноанальгетика.
– Он приземляется, – сказала Рисс.
Меня охватила тошнотворная злоба. Да, во время войны я убивал прадоров, но жизнь человеческого существа не обрывал никогда. Даже если у меня появлялась такая возможность и подобный поступок полностью бы оправдали, как в случае с Изабель Сатоми, я избегал этого. Но сейчас я готов был убить.
– Флейт, – канал открылся без труда, – стреляй в него.
– Не могу, – простонал Флейт. – Вы изолированы!
Он выслал видеоданные, и теперь я смотрел через его сенсоры, обращенные в нашу сторону. Почти половину планетоида заслонял купол силового поля. Сфокусировавшись на объекте у поверхности, я увидел, как в облаке пыли сел корабль мистера Пейса. Потом я переключился на пылавшие остатки нашего шаттла и обшарил прилегающую территорию. Фигуры в скафандре я не обнаружил. И не поймал ни одного сигнала от Сепии.
– Гребаный Пенни Роял.
– Именно, – кивнула Рисс.
– Что мне делать? – Флейт, похоже, немного успокоился.
– Будь наготове, – ответил я и обратился к Рисс: – Мне нужно найти Сепию.
Рисс повернулась ко мне, застыла на миг – и произнесла:
– Там.
Я замешкался, собираясь с духом, и спросил:
– Она жива, Рисс?
– Не могу сказать, далеко, – ответила змея-дрон на ходу.
Я торопливо осмотрелся:
– Рисс, а где этот чертов шип? – Но прежде, чем она успела ответить, добавил: – Ладно, не важно.
Шагая за ней, я сам ощущал шип впереди и знал, что сумею найти его и при нулевой видимости. Возобновив связь с ним, я вдруг почувствовал себя легче, уверенней, но и злость никуда не ушла. Через шип я попробовал еще раз нащупать форс Сепии, но за сообщениями об ошибках слышалось только шипение.
– Мистер Пейс, – обратился я к Рисс, чтобы отвлечься от ужаса предчувствия того, что мы можем найти, добравшись до Сепии.
– Еще не покинул корабль.
Я чувствовал: Рисс что-то скрывала от меня. Возможно, она знала, что случилось с Сепией. Но вытягивать из нее правду я не хотел, потому что чем дольше пребываешь в неизвестности…
Рисс вела меня сквозь оседавшую пыль и рассеивавшийся дым, пелена которого уже не застила горевшие чуть в стороне остатки шаттла. Определиться с законами перспективы на столь маленькой планете было сложновато, так что я запустил специальную программу, и она сообщила, что обломки находились в полутора километрах от нас. Видимость продолжала улучшаться, я уже видел кратер, у которого мы приземлились, – но ни следа Пенни Рояла.
Наконец мы добрались до границы дымившейся земли. Возле воронки Пенни Рояла торчал, воткнувшись в твердевшую лаву, шип. Вероятно, мистер Пейс пытался покончить заодно и с Черным ИИ, но снаряд – или снаряды – не пробил защиту, отклонился. Я осторожно притопнул, проверяя землю, убедился, что она тверда, и зашагал вперед.
Нога неприятно заныла, и скафандр предупредил о том, что кровотечение возобновилось. Я отключил предупреждения.
– Он сошел с корабля, – сообщила Рисс.
Так…
Только приблизившись к шипу, я решил вновь углубиться в его связь с мистером Пейсом – и тут стал смотреть его глазами, не отрывавшимися от далекого облака пыли и дыма, и слышать его мысли, мысли черного старика, который размашистыми скачками бежал по металлическому лесу. Ухватив шип, я попытался выдернуть его из лавы, но тот не давался, поскольку камень уже затвердел, крепко склеившись с иглой. На миг мне показалось, что эту шутку подстроил Пенни Роял, ведь шип немного походил на меч…
Потом я переделал структуру иглы, изменил характеристики – и вытащил ее из земли. Мы двинулись дальше по застывшей магме, Рисс струилась рядом, сама похожая на ручеек расплавленного серебра. Я двигался прямо к останкам шаттла. Корабль развалился на куски, да и земля вокруг так пострадала, что я не мог вспомнить, где именно стоял сам, не говоря уже о Сепии.
– Она здесь? – спросил я. – Этот взрыв отбросил меня почти на полтора километра.
– Застряла там. – Рисс поднялась в воздух и показала яйцекладом на один из металлических зубцов, кажется, именно тот, за который дрон толкнула меня.
Я шагнул туда, но тут увидел себя – иными глазами, со спины. Мистер Пейс быстро приближался.
– Взрывной гель еще остался? – на всякий случай поинтересовался я.
– Ни капли, – ответила Рисс.
Я опять стал множеством, как в Цехе 101, когда на нас напал робот, и время вокруг замедлилось. Рассчитывая вектора, я начал поворачиваться, а мистер Пейс метнулся вперед, занеся каменную руку, чтобы меня прихлопнуть. Отпустив шип, я перехватил запястье старика и, наклонившись, рванул вниз и перекинул противника через себя. Хотя мне удалось отклонить удар, я все равно растянулся на земле, чувствуя себя так, будто попал под самосвал. Мистер Пейс, кувыркнувшись в воздухе, рухнул на обломок корпуса шаттла, опрокинув его и разбросав по сторонам искры и ошметки затвердевшей монтажной пены.
Поднявшись, я подобрал шип и глянул на Рисс, которая даже не пошевелилась.
– Посмотри, чем ты можешь помочь Сепии, – попросил я.
– Я могу помочь тебе.
– Я сказал – помоги ей.
Пейс вскочил. Скафандра на нем, естественно, не было, но почему он решил выйти против меня голым и безоружным, я не понимал. Тем не менее его нагота позволяла увидеть, что мне удалось оставить на адамантовом теле пару выбоин. Но что теперь? Я застиг его врасплох, воспользовавшись его же ускорением. Если он бросится на меня, можно повторить маневр, но бросаться он, похоже, не собирался. К тому же скафандр делал меня более неуклюжим, более медленным и более уязвимым.
– Ты залез в мой разум, так? – спросил он, не двигая губами.
Как я мог ему ответить? Спикер скафандра в этой атмосфере не работал. И я обратился к нему прямиком через иглу:
– Зачем обязательно убивать меня перед тем, как забрать шип?
– Затем, что это единственный способ причинить боль Пенни Роялу, прежде чем я прикончу ублюдка.
Я, конечно, знал, что он лжет, а поскольку находился достаточно глубоко в верхних слоях его сознания, то и понимал почему. Мою связь с шипом требовалось разорвать, чтобы он сумел установить собственную. Но было тут что-то еще, чего я не мог уловить. Старый опытный разум что-то скрывал от меня. Пейс ухитрился удалить информацию из собственного сознания.
Он двинулся ко мне, согнув руку и небрежно покачивая выставленным пальцем. Указательным.
– Я просто разорву твой скафандр. Ты задохнешься, но в местной атмосфере достаточно цианида, чтобы сделать этот процесс максимально неприятным.
– А почему моя смерть должна быть неприятной?
– Потому что это приятно мне.
Говорил он с издевкой, но я чувствовал его замешательство. Почему он не мог просто прикончить меня и двинуться дальше?