Люди проходящие мимо анархистов, шли не сколько митинговать за желто-синих, сколько пользуясь случаем и истосковавшись по мирной жизни и особенно тем, что митинг был охраняемым. Использовали его как возможность спокойно погулять с женами и детьми и расслабится, в людском потоке даже были видны беременные женщины. Подивившись такому легкомыслию, Олег только пожал плечами.
Общая атмосфера почти праздника немного расслабила его, он даже снял свою характерную каску, на которую все обращали внимание и все равно он сильно выделялся среди своих. Время было уже около часу дня и воздух ощутимо прогрелся.
Никто не нападал и не появлялся среди домов с агрессивными намерениями. Митинг должен был длится до 15.00, анархистов обещали забрать в 16.00. Оставалось еще 3 часа побездельничать и поглазеть на прохожих. Побродив по улице еще полчаса и начав собираться в кучки, они внезапно услышали какой-то шум со стороны площади, перерастающий в рев.
Веселая и разнообразная музыка до этого звучавшая на площади, тоже замолкла.
Переглянувшись с "Фестивалем "Удав" бросился на площадь с десятком анархистов. Олег остался с остальными двадцатью с "Фестивалем во главе. Рев все нарастал, вскоре с площади побежали обратно испуганные люди, никто из них ничего внятно объяснить не мог.
"Там кто-то напал, мы побежали и так далее". "Фестиваль" собрал оставшихся анархистов и повел их на площадь, ближе к ней стали попадаться избитые и окровавленные люди. Тут уже стала ясна картина. На демонстрацию напали объединившись красно-черные и реваншисты.
"Удав" со своим десятком завяз сдерживая реваншистов, а силы желто-синих которых с недавних пор стали называть "гайдуками", пытались отбиваться от красно-черных и эвакуировать с площади людей, и у них это плохо получалось.
"Удав" уже почти не был виден, несмотря на свои габариты окруженный со всех сторон реваншистами, а гайдуки просто струсили не выдержав силы и натиска красно-черных. Их остатки пытались защитить разбегавшихся людей, но более организованные, яростные и злые, верящие в свою исключительность красно-черные, загнали беспомощных людей в дом культуры. Оружие пока никто не применял, да его и не должно было быть.
Убедившись, что к "Удаву" не пробиться, "Фестиваль" построил людей в две шеренги и бросился с ними на красно-черных, пытаясь оттиснуть тех от трехэтажного здания дома культуры. Идя в первой шеренге Олег вертел головой во все стороны, но так и не увидел никого из корпуса стражей порядка. Отдыхающих людей просто бросили на растерзание.
Убедившись в этом и осознав всю ситуацию, Олег крикнул "Фестивалю".
- Готовимся к худшему! Тот обернувшись заматерился и посоветовал заткнуться, а затем добавил: – и вообще ты как самый бронированный иди первым! И перестроив анархистов клином, они вломились в красно-черных.
С самого начала они упустили инициативу, вместо того, чтобы держать дистанцию и молотить своими дубинками, они с ходу вломились и застряли смешавшись с красно-черными. Пихая друг друга руками и ногами, они только могли их сдерживать и больше ничего.
События тем временем развивались буквально в геометрической прогрессии. Сдержав всех возможных защитников, красно-черные и реваншисты стали бросать коктейли молотова в здание, а их штурмовые группы проникли внутрь. Трехэтажное здание еще старой постройки с высокими этажами, по сути являясь по высоте с пятиэтажный дом запылало.
Попавших во внутрь здания людей оттесняли в сторону, где начинался пожар, внутри внезапно захлопали выстрелы, дико закричали и завыли люди, со второго этажа донесся детский плач и мольбы о помощи. Слыша все это Олег никак не мог выбраться из сцепившейся толпы, он пытался сдерживать в себе зверя который слыша крики и мольбы о помощи начал выть в нем стараясь вырваться из уз разума, но воспоминания и картина происходящего перед глазами сорвали все-таки его психику с предохранителя.
"Ааааа, млять, уроды, ненавижу!" И дав волю ярости вцепился впереди стоящего красно-черного и вгрызся прям зубами в его лицо, за секунду разорвав тому щеку, он испугал его до умопомрачения и отшвырнув его с пути, резко ударил головой в своей немецкой каске следующего.
Включив одноразовый шокер на дубинке, он смел со своей дороге третьего и пошел молотить дубинкой по головам, рукам, ногам всех подряд в припадке боевой ярости. Дико крича уже что-то несуразное и по бычьи наклонив голову в каске он ринулся ко входу, расшвыривая красно-черных.
– "Чугун", "Чугун", назад, назад кричали откуда-то сзади, но ему было все равно, его цель была впереди.
Его пытались уже откровенно убить, кололи исподтишка пиками, заточками с боков, сзади кто-то саданул с размаху битой по каске, но удар вышел скользящим и не нанес никакого ощутимого вреда, в ответ на удар он развернулся и выпустив из дубинки скрытый крюк, располосовал шею и нижнюю челюсть напавшего.
Ножи, пики и заточки натыкались на его бронежилет, им же была закрыта его промежность, щитки на ногах не давали его сбить с ног, а его комплекция и рост ниже среднего позволяли орудовать локтями к тому же защищенными щитками и оттого наносившие более мощные удары по незащищенным животам и другим частям тела его врагов, в бронежилетах у них были единицы.
Олег окончательно озверел, когда увидел кроме уже примелькавшихся красно-черных шевронов со стрелами, трезубцами, мечами, еще и албанского орла. И эти твари тут, приехали похлебать нашей кровушки и поиздеваться над нами и нашими женщинами и эта звериная ненависть придала ему сил и он уже не убирая обратно в дубинку крюк, начал полосовать им всех вокруг.
Последний барьер уже на входе в здание дома культуры он преодолел получив три пули в каску и еще три в бронежилет в упор из небольшого пистолета калибра то ли 4,45, то ли 5,56 мм. И каска и бронежилет выдержали, но ребра полыхнули болью, а дыхание сбилось от выстрелов в упор.
Глава 23 В здании
Проморгавшись, он увидел лихорадочно перезаряжавшего небольшой револьвер ублюдка, в красно-черном бронежилете и в байдане с албанским орлом на голове, не раздумывая он с размаху опустил дубинку ему на голову и повалил его на пол, а подскочившему второму, вытащил из кармана складной нож и воткнул его ему в печень, крутанувшись пропустил мимо себя удар дубинкой и вытащил из него свой нож. Второй албанец не удержавшись по инерции упал на пол и схватился руками за рану и завыл, что-то причитая по-албански.
Не теряя, ни секунды Олег снова подскочил к упавшему от удара его дубинки албанцу с револьвером и ударил его в горло ножом после чего резко вырвал лезвие разрывая сонную артерию, отчего кровь плеснула струйкой ему прямо в лицо. Подхватив уже перезаряженный револьвер, и выглядывавший из кармана бронежилета албанца зеленый респиратор Олег ринулся вверх по лестнице на ходу складывая и пряча в карман нож и надевая на лицо измазанный кровью респиратор.
Горел весь второй этаж, в дыму метались люди, кто-то уже начал выбрасываться вниз из окон. Олег шел вперед постоянно натыкаясь на упавших и кашляющих в дыму людей, он подтащил и направил несколько человек к лестнице. Крича им, что дальше спускаться нельзя, там враг, а лучше остаться здесь туша огонь и помогая выбраться остальным и организоваться, после чего только бросаться вниз по лестнице всем вместе на прорыв.
Люди понимали его с трудом, он сам несмотря на респиратор стал задыхаться от дыма и не знал, что дальше делать.
Но женские и детские крики слышались с последнего, третьего этажа. Убедившись, что здесь он ничем больше не поможет, он выбрался к лестнице и стал подыматься на третий этаж.
Поднявшись на него, он попал сразу в широкий холл, где увидел перед собой длинный коридор с рядами дверей в кабинеты и служебные помещения. Прямо в центре холла трое в красно-черных повязках избивали какого-то парня, а двое у окна насиловали девушку, еще дальше двое срывали одежду с дико кричащей женщины с большим животом, как минимум на 7 месяце беременности, а потом стали ее бить с оттяжкой кулаком в ходивший от этого ходуном живот.
Недалеко от нее лежал убитый мужчина, скорее всего ее супруг. Ну и последний урод бегал смеясь по холлу за убегавшим от него маленьким мальчишкой, догонял его, сбивал с ног и снова заставлял убегать. Опешив от увиденного Олег незаметно для себя перешел в другое состояние, превратившись действительно в чугун, в человека лишенного эмоций и милосердия.
Распределив для себя приоритетные цели, он начал действовать, начав с самых беспомощных на данный момент изуверов. Скользнув в сторону двух насиловавших девушку, он изрядно уже искореженным крюком дубинки ударил снизу вверх по яйцам насильника, захватив заодно и его член и вырвал все вместе не только из девушки, но и оторвав почти все от его тела.
Дико заорав тот упал на пол истекая кровью и потерял сознание от болевого шока. Следующий из насильников получив удар дубинкой с разворота, отлетел к стене, добавив ему еще и по яйцам, Олег гарантированно отправил его в нокаут.
Но временная фора уже была исчерпана. Подбежав к беременной женщине, он еле успел увернуться от пики брошенной ему в глаз, после чего ударил дубинкой изувера в висок, убил его на месте. Но крюк застрял в черепе, а другой избивавший тут же бросился на него одновременно выхватывая для удара тесак, не успевая вытащить дубинку из черепа, Олег бросил ее, оставив торчать в голове убитого и спотыкнувшись о женщину, рухнул на пол холла, успев вытащить револьвер и выстрелил прям в лицо набежавшего на него урода с тесаком.
Поймал его уже мертвого на себя, вывернулся из под тела и застрелил третьего гонявшегося за мальчиком. Выхватив из рук убитого добротный тесак со свастикой, он кинулся к оставшимся троим.
Один из них увидев расправу бросился бежать, другой стал кричать созывая своих, а третий вытащил, такой же револьвер и стал стрелять в Олега. Но толи бронежилет не выдержал уже столько попаданий в упор, то ли силы уже стали покидать Олега, но он не выдержав попаданий пуль в него, рухнул на пол навзничь.