– Что? – Нет! – То есть, да, – догадавшись по смыслу, что от него хочет Олег. – То есть нет!
Олег недоуменно посмотрел на Счетовода. Тот, все-таки смог избавиться от стыда и сказал: – Я хотел бы остаться в отряде, но хоронить не могу! Я… Мне… В общем мне плохо становиться и жить не хочется. В бою, да – не страшно. А так… извини! Я все буду делать, а искать и хоронить – не могу!
Олег, уже изучил Счетовода, очень скромного человека из интеллигентной семьи. Математик по образованию, он был высоким, немного худосочным мужчиной 29 лет с резкими, но не злыми чертами лица и преподавал в институте. Но его родители сгорели в доме культуры, пытаясь спастись с демонстрации. После чего его дальнейшая жизнь круто изменилась и он начал руководствоваться со всем другими мотивами.
Олег слушал, Счетовода не перебивая и где-то там далеко, в самой глубине его огрубевшего сердца, маленькой теплой звездочкой замерцало, глубокое уважение к стоящему перед ним человеку. Выслушав, Олег сказал:
– Я понимаю! Весь учет и планирование любой операции на тебе и мне все равно, когда ты будешь отдыхать! Весь, засияв, Счетовод кивнул и выскочил за дверь работать. Построив весь отряд со вновь прибывшими перед обедом, Олег насчитал всего 20 человек. К нему подходили и говорили. – Командир, – извини! Другие просто ушли, забрав свои документы у Счетовода.
Чуда не случилось, осталось 15 человек из прошлого состава отряда и пять человек новых, которых это не остановило. Оглядев всех оставшихся, Олег приложил руку к сердцу и сказал, – Спасибо!
После чего обращаясь к Счетоводу. – Вооружить всех вновь прибывших и после этого, снова обратившись ко всем.
– Пацаны! В оставшееся время мы будем учиться обращаться с минометами. Нам выделили 1 батарею из четырех минометов и сломанную двух ствольную ЗУ. Ротор, который был среди оставшихся оживился и выспросив все про нее, радостно ушел договариваться и искать кто ему сможет помочь с ремонтом и запчастями.
Остаток дня прошел в планировании патрулей и организации взаимодействия с необходимыми людьми и администрацией. Решили сделать три патруля по пять человек.
Один на багги с Олегом во главе, другой на выделенном старом внедорожнике – старшим там стал анархист по прозвищу «Пятак», потому что имел от природы широкий и плоский нос, похожий на пятачок свиньи, но человеком он был хорошим и правильным.
Эти две группы должны были рыскать по полям, третья группа обшаривала индустриальный район. Ее довозили дежурным грузовиком. Последние оставшиеся 6 человек были резервом и сидели на базе, готовые подменить кого-нибудь из патрулей в случае болезни или ранения, ну и вели учет и так далее.
Ну и куча вопросов, которые решал Олег по захоронению и на чем везти и так далее. – Раз взялся за гуж, – не говори, что не дюж! А вечером, стараясь не афишировать, он молился за то, чтобы люди одумались, чтобы не было столько смертей и война прекратилась. Ему была просто необходимо верить. Без веры и идеи в такие времена не проживешь!
Наконец, прибыл священник, без которого не хотели начинать, да и не радостное это дело – похоронная команда. Лучше уж в бой, чем останки людей отшкрябывать, да кости собирать. Олегу дико не нравилась эта подстава, но он убивал, а за все приходится платить, поэтому священника в обычной черной рясе и с белым большим крестом на груди, он встретил с радостью.
Священник как ни странно оказался молодым, но с густым и сочным голосом.
– Богоугодное дело затеяли, други мои! – приветствуя Олега, – сказал он.
– Богоугодное, – согласился с ним Олег, но вынужденное!
– Знаю и верую, – опять басом ответил тот и назвал себя. – Отец Онуфрий. Олегу некстати вспомнилась пошлая поэма, про персонажа с похожим именем, но подавил неуместную улыбку и мысленно кляня себя за всякую хрень, что лезла в голову. Повел отца Онуфрия в казарму, где и разместил его в отдельном кубрике.
С утра все патрули двинулись по заранее указанным маршрутам.
Глава 34 Забытый караул
Олег трясся на своем багги сидя за пулеметом и от нечего делать разглядывая мир через его прицел, сделанный показушно огромным (Ротор снял с какого-то зенитного пулемета).
Дергал из сторону в сторону руль Бухало, рядом в черном камуфляже и больших кирзовых сапогах сидел священник и вполголоса то ли ругался, то ли молился, при этом неодобрительно косясь на Бухало, – который ничего не замечал, кроме разбитой грунтовки. Сзади трясся и подпрыгивал небольшой прицеп с черными мешками и лопатами, тоже по своему жалуясь на лихача водителя.
Вшестером в багги, особо не разместишься, благо можно держаться за балки каркаса и прыгать на одной ягодице по бортику машины, что и пришлось делать по-очереди, то одному, то другому из команды. Но отца Онуфрия, отговорить не удалось и он навязался с ними, оценить так сказать фронт работ.
Делать нечего вот они и тряслись по полям и перелескам, рискуя нарваться либо на мины, либо на засаду, либо на чего-нибудь еще. В свое везение Олег не верил, точнее он верил в свои неприятности, которые постоянно находили его небольшую задницу.
Объехав уже достаточно приличную территорию и ничего не обнаружив, что могло бы их заинтересовать, кроме пары брошенных ржавых тракторов, почти разобранных на запчасти и со слитым топливом, они решили выехать на трассу и на близлежащем перекрестке, повернуть на параллельную дорогу и вернуться на базу по другой дороге.
Выехав на перекресток они лихо его пролетели, гремя прицепом на поворотах и устремились дальше по дороге, обсаженной молодыми высокими тополями выстроившимися как часовые вдоль нее.
Пролетев по ней километров пять и не обнаружив ничего, чтобы показало на дорогу по которой они могли бы вернуться на базу не сильно отклоняясь от намеченного маршрута, они плюнув, решили свернуть на еле видную колею ведущую примерно в нужном направлении.
Весело подскакивая на ухабах, они не приехали и пары километров, как наткнулись на следы старого боя. Колея упиралась в какое-то обвалованное сооружение, издалека похожее на небольшой холм. Перед которым стоял сгоревший грузовик с рыжими от ржавчины и обгорелыми большими железными то ли баллонами, то ли снарядами.
Часть из которых валялась рядом разорванными, осуждающе смотря на глупый мир своими рваными краями. Грузовик сгорел полностью, поэтому определить его принадлежность было невозможно, а вот на бетонном сооружении знак присутствовал.
Череп с костями недвусмысленно указывал, на опасность, рядом еще присутствовал значок желтого цвета связанный с химической опасностью и принадлежностью склада с химическими отходами к внутренней гвардии.
Вокруг виднелись остатки проржавевшего заграждения и колючей проволоки с "егозой". Побродив по окрестностям, они нашли две поваленные и разбитые вышки и что-то вроде небольшой караулке, взорванной и разбитой и по всей территории валялись эти снаряды в разном состоянии от взорванных до целых.
Ну и останки сражавшихся, причем с обеих сторон, причин по всей видимости было две, бой пошел не по сценарию нападавших, а операция была тайной, а руководству внутренней гвардии было уже не до этого – себя бы спасти, какое-то там химическое оружие и забытый караул.
После того как все были найдены и собраны в черные мешки и загружены в прицеп. Олег еще раз осмотрел ржавые снаряды, отобрав один и откатив его достаточно далеко от склада он несмотря на предупреждение товарищей, установил его стоймя и прицелившись разнес его длинной очередью из автомата.
Снаряд подпрыгнул и завалился на поле, через дыры в его корпусе потекла тягучая маслянистая коричневая жидкость, подойдя ближе Олег почувствовал знакомый с курсантской юности запах.
Понятно, – горчичный газ, то бишь иприт по-научному. Вот почему, никто отсюда не ушел живым, видимо караул смог подорвать грузовик, а дальше взорвавшиеся снаряды не дали никому выжить. Ну а со временем иприт разложился и выветрился.
Отец Онуфрий, оказался порядочным человеком и помогал всем, чем мог, после погрузки скорбного груза, он сел на свое место в багги и ждал когда соберутся все остальные. Остальные отчего-то не спешили.
У всех пятерых оказались какие-то дела, главным образом поиск чего-нибудь нужного, но нужное оказалось только ржавым оружием и полусгнившим снаряжением, включая несколько старых бронежилетов, с вывалившимися пластинами и несколько груд искореженного железа, бывшего когда-то грозной или быстрой техникой.
Олег подошел к замаскированному как он вначале думал складу, но оценив толщину бетона и массивные замки на нем, подумал, что для склада это чересчур, хотя замки – это не проблема для пары гранат.
Но сбоку двери виднелся небольшой железный ящичек, открыв который, Олег лишний раз убедился, что опыт не пропьешь и в карты не проиграешь даже в другой жизни.
Там находился простой цифровой наборник кода и судя по светящемуся светодиоду, он был под питанием, значит знание устройства подобных сооружений Олега не подвело и за первой дверью, наверняка будет вторая – еще более толстая, а может быть и третья, смотря что здесь хранится, хотя это и так было очевидно – судя по снарядам.
Огорченно вздохнув, что с наскоку взять не получится, по крайней мере не такими силами и не на такой технике, Олег пометил себе в памяти, что сюда надо обязательно поскорее вернуться и сделав вид, что здесь ничего нет, кроме бетона и ржавого железа, развернулся и пошел к остальным стоявшим возле багги и чего-то с интересом разглядывая.
Подойдя к ним, Олег услышал скрипучий голос Набата обратившегося к нему.
– Смотри, командир, что у них было! Видать ребята не простые, и протянул ему длинный кинжал в железных ножнах с золотой насечкой и украшенный россыпью полудрагоценных камней.
Вытащив сам кинжал, Олег оценил зеркальное лезвие бритвенной остроты, клеймо фирмы Золингер у рукоятки и свастику с одной стороны и трезубец с другой украшенный девизом на немецком и индивидуальный номер 0105. Рукоятку сего артефакта венчал большой ограненный раух-топаз, задумчиво сияя дымчато-коричневыми гранями отражая дневной свет.