Все в этом мире имеет цену, а информация двойную! Вот и сейчас его начали грызть смутные сомнения, что он взял неправильную сторону, не ту которая победит, а ту которая проиграет. И не знал, что делать.
Между тем пошедшие на штурм отряды анархистов не смогли прорвать оборону и откатились назад, оставив после себя тела убитых товарищей. Перегруппировавшись за зданиями бывшими когда жилыми, а сейчас брошенными, они открыли огонь по выявленным огневым точкам противника и подавив несколько из них, что в принципе, особо на ситуацию не повлияло.
Удав, который командовал атакой на базу, не с главного входа, а с одного из запасных, запросил поддержку по переносной радиостанции у начальства. Выслушав начальственный мат и информацию, что атака на базу планируемая с трех сторон, захлебнулась на всех направлениях, он получил приказ подтянуть резервы и ударить всеми имеющимися силами.
Сил у него оставалось еще много, а вот техники нет, поэтому приказав открыть огонь со всех стволов и задействовав единственный находящейся у него станковый гранатомет, он отправил один из двух имевшихся у него в распоряжении БТРов в лобовую атаку и поддержал его пехотой с двумя ручными гранатометами.
БТР сделал свое дело и протаранив бетонную стену вывалился вместе двумя секциями во внутрь, но дальше уехать не смог и остановился загоревшись дымным черным пламенем, от двигателя пронзенного аж двумя гранатами. Его крупнокалиберный пулемет еще пытался огрызаться, но получив прямое попадание гранаты из ручного гранатомета навсегда умолк, вместе со своим экипажем.
Бежавшие за ним люди несмотря на огневую поддержку и меткие попадания по пулеметным точкам гранатометчиков шедшими в цепи, попали под перекрестный огонь и снова стали откатываться, оставляя за собой черные тела погибших анархистов.
Удав не был дураком, не был он и трусом, просто он везде искал для себя выгоду. Сейчас он понимал, что если он не возглавит третью атаку, пока еще не поздно, то четвертой уже не будет, а красно-черных долго потом придется убеждать в своей нужности и необходимости.
То, что это организовали "матадоры", а не реваншисты, он был уже убежден. Крикнув водителю оставшегося БТР приказ на штурм, он повел за собой свой личный отряд и всех оставшихся боеспособными анархистов в бой. Открыв шквальный огонь и прикрываясь своим БТРом, они смогли прорваться дальше стены и разрушив шквальным огнем здание справа и повыбив из левого здания его защитников, добились прекращения перекрестного огня.
Но этим дело не закончилось, реваншисты не считаясь с потерями пошли в контратаку, поливая пулеметным огнем отряд Удава со всех сторон, они старались сойтись с ними врукопашную и почти выбили всех его людей и если бы не помощь БТРа и станкового гранатомета, его атака опять бы захлебнулась.
Отбив контратаку Удав осознал, что уже потерял половину своего отряда, – реваншистов он положил не меньше, но ситуация была патовой. Решившись все же на дальнейший штурм, он смог поднять людей и бросился вместе с ними в атаку, прикрываясь медленно едущим БТРом обстреливавшим пулеметным огнем окна здания, которое загораживало вход на основную территорию.
Это здание раньше, скорее всего была столовой, а весь комплекс – каким-то небольшим заводиком или фабрикой приспособленным для нужд реваншистов. И теперь пользуясь тем, что это здание имело в основном либо стеклянные, либо тонкие стены, реваншисты скрытно от Удава, скопили силы, сделав здание проходным и внезапно пошли во вторую контратаку выплескиваясь из него и обтекая его же со всех сторон.
А вперед, навстречу БТРу Удава, ломая стеклянные перегородки и стены из тонкого кирпича выехал БМП. Время резко замедлилось или наоборот увеличилось, для каждого из сражавшихся. БМП выехав из столовой тут же стал стрелять своими 30 миллиметровыми снарядами по БТР анархистов, тот в ответ довернув пулемет ответил огнем 14,5 миллиметровых пуль – счет уже пошел на доли секунды.
БТР был более громоздкий и поэтому не имел возможности быстро сманеврировать, а расстояние между ними было не больше 30 метров, в первые же секунды БМП своими 30 миллиметровыми снарядами почти вскрыл броню БТРа, водитель которого испугавшись бесславной гибели, чисто интуитивно направил его на БМП – беря ее на таран.
БАХ… и обе бронемашины столкнулись лоб в лоб, БТР не успев набрать скорость, не смог отшвырнуть от себя БМП, а только свернув ей нос, развернул ее параллельно к себе, заклинив на своей броне и уже по инерции, заехал вместе с ней в здание столовой, попутно обрушив одну из несущих стен.
Всё здание наполовину рухнуло, завалив и похоронив своими обломками обе машины и всех тех реваншистов, – кому не повезло остаться рядом и кто не успел выбежать раньше. Ошеломленные этой сценой, но не успевшие в горячке боя принять какое-либо решение бойцы Удавы сошлись в рукопашной с реваншистами. И закипел горячий бой.
Брызги крови и вырванные выстрелами в упор куски кровоточащего мяса из тел сражавшихся обильно оросил старый асфальт, неведомого заводика. Яростные крики сражавшихся врагов и жалобные стоны умирающих и последние проклятия, огласили двор никогда не ведавший ничего подобного.
Иногда очереди из автоматов убивали не только врагов, но и соратников, а рикошеты породили немало нелепых ранений, в самые немыслимые места человеческого тела. Визги, крики, маты и проклятия с пеной у рта, животный страх, вплоть до обсыкания штанов у некоторых представителей мужского племени – все смешалось в вакханалии убийства себе подобных.
Ярость, дикая звериная ярость и животные инстинкты, заставили Удава, сначала стрелять в упор, потом разбивать головы прикладом автомата, ломать руки и ноги – своими руками и ногами, резать ножом, сворачивать шеи, душить врага, катаясь с пеной у рта по окровавленному асфальту, а потом стрелять, стрелять, стрелять – в упор – в разинутые рты, выпученные глаза и наконец в спины убегающих реваншистов, не выдержавших напряжения схватки и понесших огромные потери.
Он, зарычав по звериному, бросился было в атаку, но кроме десятка еще державшихся на ногах, никого не увидел и завернув за угол обрушенного здания, увидел последнюю линию обороны, состоявшую из двух пулеметов и десятка оставшихся в живых реваншистов.
Пиррова победа – вспомнил он сражение древних греков и римлян, выиграв – мы проиграли. Весь его отряд полег там, перед столовой, остались только раненные и едва ли десяток легко раненных или контуженных реваншистов. Отступаем, – скомандовал он и они начали отходить, собирая нужное им оружие с патронами, раненных товарищей и безжалостно добивая чужих. Дойдя до первого погибшего своего БТРа, он решился вызвать начальство.
В рации сначала были только помехи и посторонние шумы, наконец, ему кто-то ответил и этот кто-то был не из его руководства. С предельной циничностью, ему сказали, что анархисты уничтожены и его ждет тоже самое, но он может сдаться и его за это не повесят, а просто расстреляют, если они добровольно сдадут оружие.
Удав взревел в ярости и начал крушить все вокруг себя, но долго ему бесноваться не дали, из-за клятой столовой показалась редкая цепочка реваншистов, а за ними более крупный отряд красно-черных, идущих словно на парад, с раскрытыми кроваво-черными флагами и гротескно изображенным трезубцем посередине и гонящих перед собой чужое пушечное мясо – единственной целью которого было по всей видимости, только одно желание – ОТОМСТИТЬ.
Ударили с флангов пулеметы и люди Удава стали отступать бросая раненных, да, к чести Удава, он попытался дать отпор, сам стал за рукоятки станкового гранатомета и изрядно проредил редкую цепочку и положил с десяток красно-черных, да еще ему помогли, редким автоматным огнем немногие не струсившие анархисты.
Но на этом все! Дальше его задавили числом и десятком мин, прилетевших из глубины базы и люди побежали. Побежал и он вжимая свою голову в натянутой каске и боясь, что его не самый худший бронежилет прострелят крупнокалиберной пулей.
Бежал и боялся оглянуться, чтобы не получить пулю в лоб, бежал и не смотрел, что делают с брошенными ими ранеными, бежал и клял себя на чем свет стоит, что связался не с красно-черными, оставшимися победителями, а с анархистами, которые проиграли, и ему было абсолютно наплевать, что война еще не окончена и неизвестно, кто еще выжил и что может это все блеф, он бежал и спасал свою жизнь – самое ценное, что у него было в этой жизни.
Добежав, он загрузился в командирский джип вместе с оставшимися в живых пятью анархистами и с бешенной пробуксовкой, помчался в Фруктовый. По дороге их кто-то обстрелял – неприцельно и издалека, что только добавило скорости и так быстро едущему джипу.
Вырвавшись из города они поехали по дороге, поднимая за собою пыль, не проехав и двух километров, Удав не поверил своим глазам – навстречу ему ехал отряд Графита. Только у него было багги и МТЛБ, и протерев глаза от изумления, он разглядел на броне "мотолыги", сидящего на ней и имевшего характерную фигуру боевого гнома, – Графита.
– Ах ты ж сука, – вскипел он "праведным" гневом и приказав водителю остановиться, он не помня себя, выскочил из джипа и побежал, к так же остановившемуся багги и "мотолыге".
– Я тебя суку, доставая на ходу пистолет из кобуры, – кричал он.
Графит в ответ крикнул: – Где твой отряд?
– Там, он там, весь остался, и Удав подняв пистолет, прицелился в Графита, весь дрожа от ярости. Нажать на курок и прострелить голову Графиту он не успел буквально на секунду.
Тот уйдя влево, одновременно поднял свой АКМ и выстрелил в него длинной очередью не жалея патронов – пули отбросили тело Удава на пыльную дорогу, всего изломав и ранив, но не убив. Графит, почти мгновенно подбежав к нему, сказал только: – Все никак не умрешь гнида. Отряд свой бросил и бежишь! И не слушая ответ Удава, выстрелил ему в голову короткой очередью из АПСа. Кровь с мозгами брызнула во все стороны, окропив хмурое лицо Графита.
Мрачно сплюнув и достав фляжку со спиртом, Олег оторвал кусок ткани от Удава и смочив ее, вытер им лицо от мозгов и крови.