л у них.
Изабель недоуменно сказала:
— Но они всегда были так внимательны, приходили по первому зову.
— И вводили в вашу машину такие программы, что вам все еще приходилось обращаться к их помощи. Не удивлюсь, что так оно и было, — сказал эксперт с плохо скрываемым восхищением.
— Если вы проделаете нечто подобное со мной, — проговорил я, мило улыбаясь, — вам всю жизнь придется ходить без штанов.
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Не собираюсь, — сказал он и добавил, как бы пытаясь оградить себя от возможных обвинений:
— Не забывайте, что чаще всего стираются все записи из-за ошибки при программировании. Я хочу сказать, что вы можете стереть все с жесткого диска, просто напечатав DEL, что значит «Delete»[5], и затем название файла.
Мы снова ничего не поняли.
Он обратился к Изабель.
— Предположим, вы напечатаете DEL, потом звезда, точка, звезда. И все. Куда эффективнее Микеланджело. Потеряете все навсегда.
— Не может быть! — пришла Изабель во вполне понятный ужас.
— Может, — улыбнулся он. — Но люди, изобретающие вирусы, делают это не ради забавы.
— Тогда зачем? — жалобно спросила Изабель. — Зачем изобретать вирусы, которые приносят столько бед?
— Чтоб выпендриться, — сказал я.
Глаза эксперта округлились. Моя точка зрения не пришлась ему по душе. Уж слишком он ценил мастерство в своем деле.
— Ну, — медленно начал он, — действительно, многие авторы вирусов подписываются под программами. Одного зовут Эдди, он автор нескольких...
— Сделайте так, чтобы мы могли продолжать работать, — перебил я, неожиданно устав от всех этих разговоров. — И следите за чистотой наших машин впредь. Давайте заключим с вами договор на обслуживание.
— Буду рад, — согласился он, удваивая темп взлохмачивания волос. — К завтрашнему дню все будет в порядке.
Я оставил его составлять список (на приличную сумму) всего, что нам может понадобиться, и отправился к себе в офис позвонить производителям моего сейфа.
— Топором? — воскликнули они в шоке. — Вы уверены?
— Мне нужно открыть сейф, — сказал я. — Сможете вы это сделать, и если да, то когда?
Они дали мне телефон их ближайшей мастерской. Вне сомнения, оттуда пришлют слесаря посмотреть, что можно сделать.
— Спасибо, — сказал я.
В ближайшей мастерской особого энтузиазма не проявили и предложили приехать на следующей неделе.
— Завтра, — потребовал я.
Последовало тяжелое молчание. Я представил себе поджатые губы и сокрушенное покачивание головой. Возможно, в пятницу утром, сказали они. Возможно. В порядке исключения.
Я повесил трубку, размышляя, не позволял ли и я себе такие недовольные интонации в разговорах с людьми, нуждающимися в моих услугах. Если так, то очень скоро я бы остался без работы. Но я не только сам ездил в любое время в любое место, если не было свободного водителя, но иногда, буквально в течение пяти минут, нанимал фургон у своего конкурента, только чтобы не отказывать заказчику. Практически не было случая, чтобы я не смог выполнить заказ. Конечно, здесь была замешана моя гордость, но ведь именно гордость является движущей силой удачного бизнеса.
Вошел Азиз за ключами от «Фортрака», чтобы отвезти Лиззи в Хитроу. Я подал ему ключи и машинально попросил его ехать осторожнее.
— Замедлять скорость на поворотах? — улыбнулся он.
— О Господи! — Впервые за все утро у меня появилось желание рассмеяться. — Именно. Доставь ее к самолету вовремя.
Когда он ушел, я посидел, думая о том о сем, и потом снова позвонил компьютерному эксперту. Он сразу снял трубку, уверив меня, что в данный момент помогает еще одной жертве Микеланджело и что завтра утром он будет у нас.
— Договорились, — сказал я. — Да, вот еще... можно вас кое о чем спросить?
— Валяйте, спрашивайте.
— А нельзя ли изменить дату в компьютере? — спросил я. — Сделать так, чтобы на его внутренних часах шестого марта не было вовсе? Например, заменить шестое марта седьмым?
— Разумеется, — с готовностью ответил он. — Довольно распространенный способ избежать шестого марта. Переводите часы на седьмое, а затем снова переводите назад пару дней спустя. Проще простого, если знаешь, что делаешь.
— Значит, вы можете приблизить или задержать наступление шестого марта и заставить вирус активизироваться пятого или, скажем, седьмого?
— Да. — Пауза. — Тогда это уже преступление. И надо знать, что вирус в машине.
— Но такое возможно? Возможно также и время поменять?
— Да.
— А сколько на это нужно времени?
— Мне лично? Минуту, не больше.
— Ну а мне, к примеру?
— Тут такое дело, — сказал он, задумавшись. — Если кто-нибудь напишет вам, что делать, шаг за шагом, или если у вас есть книга с соответствующими указаниями и пять минут, чтобы сосредоточиться... — Он снова помолчал. — Вы что, всерьез думаете, что кто-то переставил ваши часы? Могу сказать, что в данный момент там с датой и временем все в порядке.
— Да не знаю я, — сказал я, — Просто интересуюсь.
— Всегда к вашим услугам, — ответил он. — Пока. До завтра.
«А не воюю ли я с тенями», — подумал я. За каждым кустом мерещатся бандиты. Скорее всего мой компьютер, как и многие другие, был испорчен по чистой случайности. А если это не так, то... в нем должна была содержаться информация, с помощью которой можно разгадать все тайны. И мой враг должен был знать, что эта информация у меня есть.
Чтобы уничтожить записи, достаточно напечатать DEL, звезда, точка, звезда. Но такое можно сделать запросто, и компьютер выйдет из строя мгновенно. Переставить же часы в компьютере можно на любое удобное время, как в бомбе с часовым механизмом, и в нужный момент активизировать вирус Микеланджело.
Во двор на полицейской машине въехал Сэнди Смит и припарковался под окном офиса. Он вошел ко мне, снял фуражку и уселся на стул напротив меня. Хоть я его и не приглашал, но был рад, что он пришел.
— Было следствие по Джоггеру, — сообщил он, утирая пот со лба.
— Ну и как прошло?
Он пожал плечами.
— Открыли и закрыли, как я и предполагал. Я его опознал. Доктор Фаруэй зачитал свидетельство о смерти. Следователь посмотрел фотографии и прочитал справку о вскрытии. Затем назначил доследование и закрыл заседание. — Сэнди вздохнул. — Должен тебе сказать, было видно, что он неудовлетворен. Я тут слышал, что Джоггер умер от удара и смещения первого позвонка и что в ране была обнаружена ржавчина.
— Ржавчина? — переспросил я. Мне это не понравилось.
— Наверное, по краям твоей смотровой ямы наберется сколько-то ржавчины, — сказал Сэнди.
— Дай Бог, чтоб так оно и было. Мы посмотрели друг на друга, — и ни один не хотел облечь в слова совершенно очевидную мысль.
— Вскрытие показало, — продолжал Сэнди, — что он умер где-то около полудня.
— Вот как?
— Много чего еще придется расследовать. Я кивнул.
— Они захотят узнать, что ты в это время делал, — предупредил Сэнди. — Обязательно спросят.
Рвал цветы, отвозил их на могилу родителей, ездил на обед к Моди Уотермид. Совсем неблестящее алиби.
— Пойдем в паб, выпьем, — предложил я.
— Не могу. — Он даже слегка возмутился. — Я же при исполнении.
— Можем выпить кока-колы, — заметил я. — Мне надо туда сходить, договориться о поминках по Джоггеру.
— А, это другое дело. — На лице Сэнди промелькнуло облегчение.
— Может, поедем на твоей машине? Я отправил свой «Фортрак» по делам.
Ему не хотелось меня брать, и в то же время неудобно было отказывать.
— Да не волнуйся ты, Сэнди, — сказал я, устав поддразнивать его. — Не скомпрометирую я тебя. Поеду на старом пикапе Джоггера. И можешь не ездить, если не хочешь.
Однако он хотел. Мы друг за другом подъехали к пивнушке, где я уплатил по огромному счету. Хозяин был весьма доволен всей операцией и постарался, чтобы на листе размером с газету поместилось как можно больше подписей и всякого рода теплых замечаний в адрес Джоггера. «Бедняга Джоггер, отбегал свое». «Счастливого тебе пути в райские кущи, Джог».
Хозяин зачитал мне все это вслух, сопровождая чтение своим комментарием.
— "Пошел на небо менять там масло по большому счету", — сказал хозяин. — Это я написал.
— Здорово сказано, — одобрил я. Почти половина Пиксхилла расписалась на листе, но вразброс, а не аккуратными колонками, как я надеялся. Тут были подписи и большинства моих водителей, включая Льюиса, хотя он в ту субботу был во Франции, забирал двухлеток Майкла Уотермида. Хозяин согласился, что лист подписало куда больше народу, чем было тогда с Джоггером в его последний вечер.
— Они захотели выразить свое уважение, — пояснил он.
— И пива выпить на халяву, — заметил Сэнди.
— Ну... старина Джоггер был хорошим парнем.
— Угу, — согласился я. — Так кто же из них действительно был в ту субботу? Сэнди, ты там был, должен знать.
— Я был не при исполнении, — запротестовал он.
— Но глаз-то ты не закрывал? Сэнди посмотрел на кучу имен и указал на несколько заскорузлым пальцем.
— Из твоих водителей Дейв точно, он сюда практически переселился. Фил со своей благоверной, Найджел еще с ней заигрывал, а Фил злился. Харв за. — глянул на минутку. И Бретт, ну тот, что привез мертвеца, Огдена, он точно был, хоть и говорили, что он уехал из Пиксхилла. Все ворчал, что ты с ним несправедливо обошелся.
Он продолжал разглядывать имена.
— Брюс Фаруэй? Его подпись. Я его здесь не видел.
— Доктор? — Хозяин кивнул. — Он часто приходит вместе с этой заумной публикой, которая сидит в дальнем углу и наводит порядок в мире. Он только воду пьет. — Хозяин сконцентрировал свое внимание на листе, читая снизу вверх. — Вся компания уотермидовских конюхов здесь была, а также многие из половины конюшен в Пиксхилле. Даже конюхи этой новой дамы, миссис Инглиш, приходили. Много новых лиц. Неплохие ребята. И Джон Тигвуд, он вечно взад-вперед мотается со своей коробкой для пожертвований. Сын и дочь Уотермидов тоже были в субботу, но их имен здесь нет, они б