– Чертовски темно тут, – высказал свое экспертное мнение Гаспод.
«Меня прошибло то, что люди называют «холодным потом», – подумал Виктор. – Так вот каково это. Мне всегда было интересно узнать».
Он осторожно пошел вбок, пока не коснулся стены.
– Нам лучше вернуться, – сказал Виктор спокойным, как он надеялся, голосом. – Впереди может оказаться что угодно. Ямы, например. Мы можем взять больше факелов и больше людей и вернуться.
Откуда-то издалека донесся глухой звук.
Вввуххх.
За ним последовал свет, такой яркий, что спроецировал в глубины черепа Виктора изображение его глазных яблок. Через несколько секунд он унялся, но все равно оставался чуть ли не до боли ярким. Лэдди заскулил.
– Вот видишь, – хрипло сказал Гаспод. – Теперь у тебя есть свет, так что беспокоиться не о чем.
– Да, но откуда он взялся?
– Мне-то откуда знать?
Виктор осторожно двинулся вперед; его тень плясала у него за спиной.
Где-то ярдов через сто коридор выходил в зал, видимо бывший когда-то природной пещерой. Свет исходил из высокой арки в одном его конце, но был так ярок, что позволял разглядеть все до мельчайших подробностей.
Помещение превосходило размерами даже университетский Главный зал и когда-то, должно быть, впечатляло еще сильнее. Свет отражался от пышной золотой лепнины и от сталактитов, которыми порос потолок. В широкую темную яму в полу вели лестницы, достаточно широкие, чтобы по ним могла пройти целая рота солдат; запах соли и размеренные шум и плеск подсказывали, что море отыскало себе лазейку где-то внизу. Воздух был влажный.
– Какой-то храм? – прошептал Виктор.
Гаспод обнюхал бордовую портьеру, висевшую сбоку от входа. От одного его прикосновения она склизкой кучей обрушилась на пол.
– Фу, – сказал пес. – Да тут все заплесневело!
Какое-то многоногое создание торопливо пробежало по полу и спряталось в яму.
Виктор осторожно потянулся и прикоснулся пальцем к толстой красной веревке, висевшей между двух позолоченных столбиков. Веревка рассыпалась в прах.
К далекой светящейся арке вела потрескавшаяся лестница. Они поднялись по ней, спотыкаясь о кучи высохших водорослей и плавника, принесенных сюда каким-то стародавним приливом.
За аркой обнаружилась еще одна широкая пещера, напоминавшая амфитеатр. Целые ряды кресел простирались до самой… стены?
Она блестела, точно ртуть. Если бы вы смогли наполнить ртутью прямоугольный бассейн размером с дом, а потом, не пролив ни капли, перевернули бы бассейн набок, результат был бы примерно таким же.
Разве что не настолько жутким.
Стена была плоской и пустой, однако Виктор не-ожиданно почувствовал, что его разглядывают – как будто через линзу.
Лэдди скулил.
А потом Виктор понял, что именно его так встревожило.
Это была не стена. Стены обычно к чему-то присоединяются. Эта штуковина не присоединялась ни к чему. Она просто висела в воздухе, колыхаясь и рябя, похожая на отражение в зеркале, только без зеркала.
Источник света находился где-то позади нее. Теперь Виктор видел его – яркую точку, дрожавшую в тени на другом конце пещеры.
Он зашагал по наклонному проходу между рядами каменных кресел; псы тащились по бокам от него, прижав к голове уши и поджав хвосты. То, по чему они шли, видимо, было когда-то ковровой дорожкой; она с хлюпаньем рвалась и распадалась под ногами.
Через несколько ярдов Гаспод заговорил:
– Не знаю, заметил ли ты, но некоторые…
– Я знаю, – мрачно сказал Виктор.
– …сиденья до сих пор…
– Я знаю.
– …заняты.
– Я знаю.
Все эти люди – те, кто когда-то был людьми, – сидевшие в креслах… Они как будто смотрели клик.
Виктор уже почти достиг серебряного экрана. Он мерцал в воздухе над ним – прямоугольник, обладающий длиной и шириной, но не объемом.
Прямо перед ним, почти под самым серебряным экраном, была небольшая лестница, спускавшаяся в круглую яму, наполовину заваленную всякой дрянью. Спустившись по ней, Виктор разглядел, что находится за экраном и откуда берется этот свет.
Это была Джинджер. Она стояла, воздев руку над головой. Зажатый в руке факел горел, точно фосфор.
Джинджер неотрывно смотрела на тело, лежавшее на каменной плите. Это был великан. Или, по крайней мере, что-то похожее на великана. Быть может, это был всего лишь пустой доспех с мечом, полупогребенный под пылью и песком.
– Это же тот мертвец из книги! – прошептал Виктор. – Боги, о чем она только думает?
– По-моему, она ни о чем не думает, – сказал Гаспод.
Джинджер повернулась к ним боком, и Виктор увидел ее лицо. Она улыбалась.
За каменной плитой Виктор разглядел что-то вроде огромного ржавого диска. Он хотя бы висел на настоящих цепях, приделанных к потолку, а не бросал гравитации пугающий вызов.
– Так, – сказал Виктор. – Я положу этому конец сейчас же. Джинджер!
Его крик отразился эхом от далеких стен. Виктор слышал, как он отдается в пещерах и коридорах – эр, эр, эр. Где-то за его спиной послышался грохот упавшего камня.
– Потише! – сказал Гаспод. – А то на нас весь потолок обрушится!
– Джинджер! – прошипел Виктор. – Это я!
Она обернулась и посмотрела на него – а может, сквозь него или вглубь него.
– Виктор, – нежным голосом проговорила она. – Уходи отсюда. Далеко отсюда. Уходи, или случится великая беда.
– Случится великая беда, – пробормотал Гаспод. – Это она предвещает.
– Ты не знаешь, что делаешь, – сказал Виктор. – Ты сама меня попросила тебя остановить! Вернись. Вернись вместе со мной.
Он попытался забраться наверх…
…но что-то просело у него под ногой. Послышалось далекое бульканье, звяканье металла, а потом одинокая водянистая нота окружила его и разнеслась по всей пещере. Виктор торопливо передвинул ногу на другую часть карниза, но та подалась так же, как и предыдущая, породив другую ноту.
К ней добавился еще и какой-то скрежет. До этого Виктор стоял в небольшой яме. Теперь он, к своему ужасу, осознал, что поднимается под аккомпанемент громкой музыки, а также гудения и скрипа древнего механизма. Он вытянул руки и задел проржавевший рычаг, который вызвал к жизни очередной аккорд, а потом переломился. Лэдди выл. Виктор увидел, как Джинджер обронила факел и зажала руками уши.
Из кладки медленно выпал и разбился о сиденья обтесанный блок. Кусочки камня осыпа́лись дождем, а грохочущий контрапункт к реву музыки говорил о том, что шум меняет облик всей пещеры.
А потом музыка умерла – после долгого придушенного бульканья и последнего вздоха. Серия вздрагиваний и скрипов поведала о том, что доисторическая машинерия, которую случайно пробудил Виктор, скончалась, сделав все, на что была способна.
Возвратилась тишина.
Виктор осторожно выбрался из музыкальной ямы, оказавшейся теперь на высоте в несколько футов, и побежал к Джинджер. Та упала на колени и всхлипывала.
– Пойдем, – сказал он. – Давай выбираться от-сюда.
– Где я? Что происхоит?
– Слишком долго объяснять.
Упавший факел плевался искрами на полу. Он уже не излучал мощное сияние, превратившись в обычный кусок обгоревшего и почти погасшего плавника. Виктор подхватил его и замахал им, пока не разгорелось тусклое жетое пламя.
– Гаспод! – рявкнул он.
– Да?
– Вы двое пойдете первыми.
– О, спасибо тебе огромное.
Пока они одолевали подъем, Джинджер прижималась к Виктору. Вопреки зарождающемуся ужасу, он вынужден был признать, что это очень приятное ощущение. Он оглянулся на тех, кто занимал кресла, и содрогнулся.
– Кажется, будто они умерли, когда смотрели клик, – сказал он.
– Ага. Комедию, – поддакнул бежавший впереди Гаспод.
– С чего ты взял?
– А смотри, как они ухмыляются.
– Гаспод!
– Так ведь нужно глядеть на вещи оптимистично, разве нет? – съязвил пес. – Да и с чего унывать – ну подумаешь, очутился ты в какой-то богами забытой подземной гробнице с сумашедшей кошатницей и факелом, который вот-вот погаснет…
– Пошевеливайся! Пошевеливайся!
Они наполовину сбежали, наполовину скатились по лестнице, неприятно оскользнувшись на валявшихся внизу водорослях, и направились к маленькой арочке, за которой лежало восхитительное обещание свежего воздуха и яркого солнца. Факел начинал обжигать руку Виктора. Он отбросил его. По крайней мере, в тоннеле никаких проблем не будет; если они станут придерживаться одной стены и не натворят никаких глупостей, они не промахнутся мимо двери. А сейчас, должно быть, уже рассвет, и, значит, очень скоро они должны увидеть свет.
Виктор расправил плечи. А ведь в этом и впрямь было что-то героическое. Драться с чудовищами не пришлось – впрочем, если они тут когда-то и обитали, то, должно быть, уже много веков как истлели. Конечно, местечко все равно довольно жуткое, но на самом-то деле тут нет ничего, кроме, ну, археологии. Теперь, когда все это осталось позади, оно казалось не таким уж и страшным…
Бежавший впереди всех Лэдди резко гавкнул.
– Что он говорит? – спросил Виктор.
– Он говорит, – перевел Гаспод, – что тоннель завалило.
– О нет!
– Это все твой органный концерт.
– Совсем завалило?
Совсем завалило. Виктор обшарил всю груду камней. Обрушились несколько больших потолочных плит, а вместе с ними – тонны камня. Виктор подергал и потолкал несколько обломков, но груда только осыпалась еще сильнее.
– Может, есть какой-то другой выход? – сказал он. – Вы же собаки, может, вы пойдете и…
– Забудь об этом, приятель, – отрезал Гаспод. – И вообще, отсюда можно выбраться еще только по той лестнице. Она ведь в море выходит, да? Ну вот, тебе всего-то и нужно, что нырнуть и надеяться, что легкие не подведут.
Лэдди тявкнул.
– Да не тебе, – сказал Гаспод. – Я не с тобой разговаривал. Никогда не вызывайся добровольцем.
Виктор продолжал ковыряться в камнях.
– Я не уверен, – сказал он немного погодя, – но мне кажется, что я вижу какой-то свет. Что скажешь?