Парочка волшебников ухватилась за поручни чудовищного кресла Ветром Сдумса и с грохотом покатила его по мокрой брусчатке.
– Ась? Чего это вы затеяли? – неожиданно пробудился Сдумс.
– Отправляемся играть зажиточных бюргеров, – объяснил декан.
– Отличная игра, – одобрил Сдумс.
– Эй, старина, ты меня слышишь?
Казначей разлепил глаза.
Изолятор в Университете был небольшой и использовался редко. Волшебники, как правило, либо здоровы, как кони, либо мертвы. Принять микстуру от изжоги да полежать до обеда в темной комнате – другого лечения им не требуется.
– Я тут тебе кое-чего почитать притащил, – неловко сказал голос.
Казначей кое-как сосредоточился на корешке «Приключений с арбалетом и удочкой».
– Сильно тебя приложило, казначей. Весь день провалялся.
Казначей осоловело вгляделся в розово‑оранжевый туман, мало-помалу сгущавшийся в розово‑оранжевое лицо аркканцлера.
«Так, – подумал он, – а как, собственно, я здесь…»
Он резко вскочил, ухватил аркканцлера за мантию и завопил прямо в его широкое розово‑оранжевое лицо:
– Что-то страшное грядет!
Волшебники неспешно шли по сумеречным улицам. Пока что маскировка работала идеально. Их даже отпихивали с пути. Никто и никогда сознательно не стал бы отпихивать с пути волшебника. Это было для них совершенно новым опытом.
У входа в «Одиоз» скопилась огромная толпа, а очередь растянулась на всю улицу. Декан ее проигнорировал и повел компанию прямиком ко входу, пока кто-то не крикнул:
– Эй!
Декан поднял взгляд на краснолицего тролля в сшитой не по фигуре военного вида форме, которая включала в себя эполеты размером с литавры, но не включала штанов.
– Да? – спросил декан.
– Там очередь, если ты не заметил, – сообщил тролль.
Декан вежливо кивнул. В Анк-Морпорке волшебники по умолчанию всегда оказывались во главе очереди.
– Я вижу, – ответил он. – И это правильно. А теперь, если ты соблаговолишь отойти, мы хотели бы занять свои места.
Тролль ткнул его в живот.
– Ты кем себя возомнил? – поинтересовался он. – Волшебником, что ли?
Стоявшие в очереди засмеялись.
Декан придвинулся к троллю.
– Так уж вышло, что мы и правда волшебники, – прошипел он.
Тролль ухмыльнулся.
– Ты мне кишки-то на уши не вешай, – посоветовал он. – Я ведь вижу, что борода у тебя не настоящая!
– Послушай-ка… – начал декан и тут же перешел на невразумительный писк, потому что тролль поднял его за воротник мантии и вытолкнул на дорогу.
– Вставай в очередь, как положено, – велел он. Толпа заулюлюкала.
Декан зарычал, поднял правую руку, растопырил пальцы…
Заведующий кафедрой ухватил его за плечо.
– Ну да, конечно, – прошипел он. – Это ведь нам так сильно поможет, правда? А ну-ка пошли.
– Куда?
– В конец очереди!
– Но мы же волшебники! Волшебники не стоят ни в каких очередях!
– Мы честные торговцы, забыл? – напомнил ему заведующий кафедрой. И покосился на ближайших любителей кликов, которые странно на них посматривали. – Мы честные торговцы, – громко повторил он. Потом подтолкнул декана и прошептал: – Ну, давай.
– Что давать?
– Скажи что-нибудь… торговое.
– Это в каком смысле? – не понял декан.
– Да хоть что-нибудь скажи! На нас все пялятся!
– А‑а. – Декан панически наморщился – и тут на него снизошло вдохновение. – Сочные яблочки, – сказал он. – Хватайте, пока горячие. Пальчики оближешь… Ну как, сойдет?
– Думаю, да. А теперь пойдем в конец…
В конце улицы загалдели. Народ ломанулся вперед. Очередь распалась и куда-то понеслась. Честные торговцы внезапно очутились в гуще отчаянной давки.
– Эй, тут очередь, если вы не заметили, – сообщил честный торговец современным руносложением, когда его оттолкнули в сторону.
Декан ухватил за плечо мальчишку, который яростно отпихивал его локтем.
– Что тут творится, молодой человек? – требовательно спросил он.
– Они уже здесь! – крикнул мальчишка.
– Кто?
– Звезды!
Волшебники, все как один, задрали головы к небу.
– Нет, их тут нет, – сказал декан, но мальчишка уже вывернулся из его хватки и скрылся в человеческом водовороте.
– Какие-то странные примитивные суеверия, – сказал декан, и все волшебники, за исключением Сдумса, который жаловался и размахивал своей тростью, вытянули шеи, чтобы понять, что происходит.
Казначей встретил аркканцлера в коридоре.
– В Необщем зале никого нет! – завопил он.
– Библиотека пуста! – проревел аркканцлер.
– Я о таком слышал, – проскулил казначей. – Это спонтанное как-его-там. Они все спонтанировали!
– Уймись, дружище. Только потому, что…
– Я даже слуг отыскать не могу! А вы знаете, что бывает, когда в реальности появляются прорехи! Гигантские щупальца, должно быть, уже…
Послышалось далекое «вумм… вумм», а за ним – стук отлетающих от стены шариков.
– Всегда в одном и том же направлении, – пробормотал казначей.
– И в каком же?
– В том, откуда полезут Они! Кажется, я схожу с ума!
– Ну-ну, – успокоил его аркканцлер, похлопав по плечу. – Не надо так говорить. Так одни сумасшедшие говорят.
Джинджер в ужасе выглядывала в окно кареты.
– Кто все эти люди? – спросила она.
– Это почитатели, – ответил Достабль.
– Но мне нечего дать им почитать!
– Дядюшка имеет в виду, что это люди, которым нравится смотреть на тебя в кликах, – пояснил Солл. – Э‑э. Очень нравится.
– Там и женщины есть, – заметил Виктор. Он осторожно помахал в окно. В толпе рухнула в обморок женщина.
– Ты знаменита, – сказал он. – Ты же говорила, что всегда мечтала быть знаменитой.
Джинджер еще раз посмотрела на толпу.
– Но я же не думала, что это будет вот так. Они все имена наши выкрикивают!
– Мы постарались, чтобы о «Сдутых шквалом» знало как можно больше людей, – похвастался Солл.
– Ага, – подтвердил Достабль. – Мы сказали, что это величайший клик за всю историю Голывуда.
– Но мы же рисуем клики всего пару месяцев, – напомнила Джинджер.
– Ну и что? Это уже история, – ответил Достабль.
Виктор заметил выражение лица Джинджер. Интересно, насколько долгая у Голывуда история на самом деле? Быть может, где-то там, на дне, в окружении омаров, покоится какой-нибудь древний каменный календарь. А может, ее невозможно измерить. Как ты измеришь возраст идеи?
– На показе будут присутствовать и многие значительные персоны, – сказал Достабль. – Патриций, и знать, и главы Гильдий, и кое-кто из верховных жрецов. Волшебников, конечно, не будет, старых зазнаек. Но все равно вечер будет незабываемый, уж не сомневайтесь.
– Неужели нас представят всем этим людям? – спросил Виктор.
– Нет. Это их представят вам, – поправил его Достабль. – И это будет самый захватывающий момент в их жизни.
Виктор снова взглянул на толпу.
– Это мне кажется, – спросил он, – или наползает туман?
Сдумс саданул тростью по ногам заведующего кафедрой.
– Что происходит? – рявкнул он. – Чему все так радуются?
– Патриций только что вылез из кареты, – объяснил заведующий кафедрой.
– Ну и что в этом такого замечательного? – проворчал Сдумс. – Я за свою жизнь сотни раз вылезал из кареты. Тут и уметь-то нечего.
– Это и правда немножко странно, – признал заведующий кафедрой. – Они и при виде главы Гильдии Убийц радовались, и первосвященника Слепого Ио. А теперь кто-то раскатывает красную ковровую дорожку.
– Что, на улице? В Анк-Морпорке?
– Да.
– Не хотел бы я, чтобы мне такой счет за стирку пришел, – сказал Сдумс.
Профессор современного руносложения с силой впечатал заведующему кафедрой локоть под ребро – или, по крайней мере, под то место, где над ребром за пятьдесят лет славных обедов отложился довольно толстый слой.
– Тихо! – прошипел он. – Они едут!
– Кто?
– Вроде какие-то важные шишки.
Лицо заведующего кафедрой исказилось страхом под его фальшивой настоящей бородой.
– Ты ведь не думаешь, что они пригласили аркканц-лера?
Волшебники попытались спрятать головы в мантии, будто двуногие черепахи.
Но карета оказалась куда более впечатляющей, чем те развалины, что стояли в конюшнях Университета. Толпа прихлынула к заградительной линии из троллей и стражников и нетерпеливо воззрилась на дверь кареты; даже воздух гудел от предвкушения.
Господин Безам, грудь которого так раздулась от осознания собственной важности, что он как будто парил над мостовой, вразвалочку подошел к двери, чтобы открыть ее.
Все как один затаили дыхание – за исключением той частички толпы, которая молотила окружающих тростью и бубнила: «Что происхоит? Что тут творится? Почему никто не объясняет мне, что происходит? Я требую, мм, чтобы мне немедленно рассказали, что происходит!»
Дверь осталась закрытой. Джинджер вцепилась в нее, как будто в спасательный круг.
– Их же там тысячи! – воскликнула она. – Я туда не выйду!
– Но ведь все они смотрят твои клики, – взмолился Солл. – Это твои зрители.
– Нет!
Сол развел руками.
– Может, хоть ты ее убедишь? – попросил он Виктора.
– Я не уверен, что себя-то могу убедить, – ответил тот.
– Но ты же столько дней играла перед этими людьми, – сказал Достабль.
– Нет, не играла, – отрезала Джинджер. – Только перед тобой, и рукояторами, и троллями, и всеми остальными. Это другое. И вообще, это была не я, – добавила она. – Это была Делорес де Грех.
Виктор задумчиво закусил губу.
– Так и отправь туда Делорес де Грех, – предложил он.
– И как же я это сделаю, интересно? – сердито спросила она.
– Н‑ну… может, притворишься, что это клик?..
Достабли – дядя и племянник – обменялись взглядами. После чего Солл приложил к лицу сложенные кружком руки, изображая глаз рисовального ящика, а Достабль, после того как его подтолкнули, положил на голову племянника руку и завращал воображаемую ручку в его ухе.