Заведующий кафедрой беспредметных изысканий схватил Виктора за руку.
– Так и должно быть? – требовательно спросил он.
– Нет!
– Так это, значит, не такой специальный синематографический эффект? – с надеждой поинтересовался заведующий кафедрой.
– Разве что за последние двадцать четыре часа они изобрели что-то совсем новенькое, – сказал Виктор. – Но мне кажется, это Подземельные Измерения.
Заведующий кафедрой внимательно к нему пригляделся.
– Ты ведь и правда молодой Виктор, да? – сказал он.
– Да. Простите, – сказал Виктор. Он протолкнулся мимо пораженного волшебника и по сиденьям перебрался туда, где до сих пор сидела Джинджер, уставившись на собственного двойника. Чудовищная Джинджер озиралась, моргая очень медленно, как ящерица.
– Это я?
– Нет! – крикнул Виктор. – То есть да. Возможно. Не совсем. Что-то вроде. Пойдем.
– Но она выглядит в точности как я! – воскликнула Джиндер голосом, дрожащим от истерики.
– Это потому, что они вынуждены использовать Голывуд! Он… кажется, он придает им форму, – торопливо объяснил Виктор. Он выдернул Джинджер из кресла и потащил, его ноги взбивали туман и расшвыривали хлопнутые зерна. Джинджер, спотыкаясь, бежала за ним, оглядываясь через плечо.
– Еще одна из них пытается вылезти из экрана, – сказала она.
– Не останавливайся!
– Это ты!
– Нет, я – это я. А это… что-то другое! Оно просто вынуждено пользоваться моей внешностью!
– А какой внешностью она пользуется обычно?
– Ты не хочешь этого знать!
– Нет, хочу! Зачем, по-твоему, я спросила? – вопила Джинджер, пока они перебирались через сломанные сиденья.
– Она выглядит хуже, чем ты можешь себе вообразить!
– Я могу вообразить себе довольно жуткие вещи!
– Поэтому я и сказал «хуже».
– О.
Огромная призрачная Джинджер миновала их, мигая, точно стробоскопическая лампа, и пробила себе путь через стену. Снаружи закричали.
– Кажется, она растет, – прошептала Джинджер.
– Беги наружу, – велел Виктор. – Заставь волшебников ее остановить.
– А ты что будешь делать?
Виктор выпрямился в полный рост.
– Есть вещи, – сказал он, – которые мужчина должен делать в одиночку.
Джинджер бросила на него взгляд, полный раздраженного непонимания.
– Что? Что? Тебе что, в туалет захотелось, что ли?
– Просто убирайся отсюда!
Он подтолкнул ее к дверям, потом обернулся и увидел двух псов, выжидающе на него смотревших.
– И вы тоже, – сказал он.
Лэдди гавкнул.
– Пес, это самое, должен оставаться со своим хозяином до конца, – стыдливо проговорил Гаспод.
Виктор отчаянно огляделся, подобрал обломок кресла, распахнул дверь, забросил деревяшку так далеко, как только смог, и завопил:
– Апорт!
Оба пса, подгоняемые инстинктом, бросились за ней. Но у Гаспода все же хватило самоконтроля, чтобы по пути крикнуть:
– Скотина ты!
Виктор распахнул дверь картиночной будки и вышел наружу с охапкой «Сдутых шквалом».
Гигантскому Виктору никак не удавалось покинуть экран. Лишь голова и одна рука высвободились и обрели объем. Рукой он вяло попытался сцапать Виктора, пока тот методично набрасывал на нее петли из октоцеллюлозы. Потом он бегом вернулся в будку и вытащил стопки кликов, которые Безам, в пику здравому смыслу, упрятал под верстак.
Работая с методичным спокойствием, свойственным для выворачивающего кишки ужаса, он за несколько ходок перетащил все жестянки к экрану и свалил под ним. Тварь сумела вызволить из двухмерного плена еще одну руку и попыталась их схватить, но то, что ей управляло, еще не освоилось с этим новым обликом. «Должно быть, не привыкло, что у него только две руки», – сказал себе Виктор.
Он бросил в кучу последнюю жестянку.
– В нашем мире ты вынуждена подчиняться нашим правилам, – сказал он. – Готов поспорить, горишь ты не хуже всего остального, а?
Тварь пыталась высвободить ногу.
Виктор похлопал себя по карманам. Метнулся в будку и лихорадочно ее обыскал.
Спички. Там не было никаких спичек!
Он распахнул двери в фойе и выскочил на улицу, где толпа в перепуганном упоении топталась на месте, наблюдая за тем, как пятидесятифутовая Джинджер высвобождает себя из руин дома.
Виктор услышал неподалеку щелканье. Рукоятор Гафер самозабвенно запечатлевал эту сцену на пленку.
Зафедующий кафедрой беспредметных изысканий орал на Достабля.
– Естественно, мы не можем использовать против нее магию. Они нуждаются в магии! Она делает их сильнее.
– Но на что-то ведь вы должны быть способны! – вопил Достабль.
– Мой дорогой господин, мы не связывались с тем, чему стоит оставаться… – Заведующий кафедрой запнулся посреди рыка, а потом неуверенно закончил: – Несвязанным с.
– Спички! – прокричал Виктор. – Спички! Быстрее!
Все уставились на него.
Потом заведующий кафедрой кивнул.
– Обычный огонь, – сказал он. – Ты прав. Он должен сработать. Отличная мысль, парень.
Он покопался в кармане и достал связку спичек – у волшебников, заядлых курильщиков, такая всегда при себе.
– Ты не можешь сжечь «Одиоз»! – рявкнул Достабль. – Там же куча пленок!
Виктор сорвал со стены афишу, соорудил из нее подобие факела и поджег кончик.
– Вот их-то я и собираюсь сжечь.
– Прошу прощения…
– Идиот! Идиот! – завопил Достабль. – Они же очень быстро сгорают!
– Прошу прощения…
– Ну и что? Я там задерживаться не собираюсь, – сказал Виктор.
– Я сказал «очень быстро»!
– Прошу прощения, – терпеливо повторил Гаспод. Все опустили глаза на него. – Мы с Лэдди можем это сделать. Четыре ноги лучше, чем две, и всякое такое. Особенно когда дело касается спасения мира.
Виктор взглянул на Достабля и поднял брови.
– Ну, они, может, и успеют, – уступил Достабль. Виктор кивнул. Лэдди грациозно подпрыгнул, выхватил у него факел и бросился обратно в здание, а Гаспод покосолапил следом.
– Мне послышалось или этот песик умеет говорить? – спросил Достабль.
– Он утверждает, что не умеет, – ответил Виктор.
Достабль задумался. От переживаний в голове у него немного помутилось.
– Ну, – сказал он, – ему, наверное, лучше знать.
Псы скачками приблизились к экрану. Тварь-Виктор, уже почти выбравшаяся наружу, распростерлась среди жестянок.
– Можно, я подожгу? – спросил Гаспод. – Это ведь, по-хорошему, моя работа.
Лэдди послушно гавкнул и уронил пылающую бумагу. Гаспод подхватил ее и осторожно приблизился к твари.
– Спасаю мир, – неразборчиво пробормотал он и уронил факел на скрученную пленку. Та немедленно занялась и вспыхнула жарким белым огнем, точно магний в замедленной съемке.
– Вот так, – сказал Гаспод. – А теперь давай-ка убираться отсюда ко всем…
Тварь закричала. Всякое сходство с Виктором оставило ее, и теперь между языков пламени корчилось что-то похожее на взрыв в аквариуме. Одно из щупалец выпросталось наружу и обвило заднюю лапу Гаспода.
Песик развернулся и попытался его укусить.
Лэдди возвращающимся бумерангом пересек разгромленный зал и набросился на извивающееся щупальце. То отдернулось, сбило его с ног и отшвырнуло Гаспода так, что он закрутился волчком.
Маленький песик поднялся, сделал несколько неверных шагов и упал.
– Клятая лапа свое отслужила, – пробормотал он. Лэдди скорбно воззрился на него. Вокруг жестянок с кликами потрескивал огонь.
– Давай уже, вали отсюда, щенок безмозглый, – велел Гаспод. – Тут через минуту все рванет. Нет! Не поднимай меня! Брось! Ты не успеешь…
Стены «Одиоза» с кажущейся медлительностью вспучились; каждая доска и каждый камень сохраняли свое положение относительно всех остальных, но парили сами по себе.
А потом Время догнало ход событий.
Виктор бросился лицом в землю.
Ба-бах.
Оранжевый пламенный шар сорвал с «Одиоза» крышу и устремился в туманное небо. Обломки застучали по стенам соседних домов. Раскаленная докрасна жестянка из-под пленки с угрожающим «вжух-вжух-вжух» рассекла воздух над головами распростертых волшебников и взорвалась, столкнувшись с далекой стеной.
Послышался высокий слабый вопль, который резко прервался.
Тварь-Джинджер пошатнулась от жара. Порыв горячего воздуха поднял ее огромные юбки к талии, и она замерла, мерцающая и колеблющаяся, пока вокруг нее проливался дождь обломков.
А потом она неловко повернулась и продолжила путь.
Виктор посмотрел на Джинджер, которая не сводила глаз с редеющих облаков дыма над горой булыжников, которая была «Одиозом».
– Это неправильно, – шептала она. – Так ведь не бывает. Так никогда не бывает. Как раз когда ты думаешь, что уже слишком поздно, они вырываются из дыма. – Джинджер обратила к нему тусклый взгляд и умоляюще спросила: – Ведь правда?
– То клики, – сказал Виктор. – А это реальность.
– А какая разница?
Заведующий кафедрой беспредметных изысканий схватил Виктора за плечо и развернул к себе.
– Она идет к библиотеке! – крикнул он. – Ты должен ее остановить! Если она туда доберется, магия сделает ее неуязвимой! Тогда нам ее не победить! Она сможет призвать и других!
– Вы же волшебники, – сказала Джинджер. – Почему вы ее не остановите?
Виктор замотал головой.
– Твари обожают нашу магию, – ответил он. – Используешь ее неподалеку от них – и они станут только сильнее. Но я не понимаю, что я могу сделать…
Он осекся. Вся толпа с ожиданием глядела на него.
И они глядели на него не так, словно он был их единственной надеждой. Они глядели на него так, словно он был их единственной уверенностью.
Он услышал, как маленький ребенок спросил:
– Мама, а что же теперь будет?
Толстая женщина, державшая его на руках, уверенно ответила:
– Очень просто. Он побежит и остановит ее в самый последний момент. Так каждый раз бывает. Я уже видела, как он это делал.