– Я понятия не имею, как оно оказалось в Хантсберге.
Дейзи вместе со стулом наклоняется к нему. Снова кладет ладонь на руку Деклана.
– Я знаю, – бормочет она.
Провались оно все к черту, я по-прежнему не могу понять, врет она или нет. Я вообще не могу понять, говорит ли кто-нибудь правду.
Деклан никогда раньше не рассказывал эту историю. Может, он тоже не помнил о кольце до этого момента. Может, он просто не хотел никому напоминать, как сильно они с Лейси ссорились перед ее смертью.
А может, этого и не было.
Уже несколько недель мне не дает покоя мысль о том, как мало я знаю своего брата. Когда я был совсем маленьким, он казался мне супергероем. Позднее он меня скорее пугал. После гибели Лейси он превратился в призрака. После обнаружения тела Брук он мне помог – но до этого только лгал и таился.
И теперь я не могу заставить замолчать тот голосок в моем мозгу, который постоянно спрашивает: А что, если?
– Пошел ты, Мэл. – Я вздрагиваю от голоса Деклана. Шея у него все еще кирпично-красная, лицо гневное. – Думаешь, я не вижу, что делается сейчас у тебя в голове? Да у тебя все на лице написано. Ты думаешь, что это сделал я, да? Ты всегда так думал. – Я открываю рот, чтобы возразить, но слова не идут с языка. Лицо брата темнеет еще больше. – Катись отсюда к черту. Просто уходи.
Что я и делаю. Потому что не могу ответить «да», но и не могу сказать «нет».
Глава 34
Эллери
Четверг, 10 октября
– Но во всем этом нет никакого смысла.
Я у Малкольма дома, сижу, свернувшись калачиком, на диване, как в день осеннего бала. По телевизору снова идет «Защитник», но мы не смотрим. Полчаса назад он прислал сообщение: Мне необходим твой мозг знатока настоящих преступлений.
Не совсем понимаю, почему он доверяет мне после того, как моя теория насчет Кайла и Лиз так блистательно лопнула. Но вот я здесь. Хотя я не думаю, что помогаю. Деклан – убийца Лейси, это всегда было мне понятно. Но убийца Брук? Такое никогда не приходило мне в голову.
– Какая связь между Декланом и Брук? – спрашиваю я.
Глаза Малкольма вспыхивают.
– Мне неизвестно. За исключением того, что он был в городе в ночь ее исчезновения. Если бы полицейские заглянули в мой телефон, они увидели бы его сообщение.
Он достает телефон, затем минуту прокручивает сообщения. Протягивает мне телефон, и я смотрю на текст: В городе на несколько часов. Не переживай.
Я прочитываю его дважды, а когда поднимаю глаза на Малкольма, вижу на его лице страдание.
– Я думал, что… понимаешь, я пытался помочь Деклану. Тем, что не сказал полиции, – запинаясь, произносит он. – Я думал, что он просто оказался здесь не в то время. Но что, если… Боже, Эллери. – Он откидывается на спинку дивана и с силой трет рукой разбитое лицо. – Что, если дело было не только в этом?
Я снова изучаю сообщение Деклана, недоумевая, почему оно не вызывает у меня тревоги. В конце концов, он несколько недель возглавлял мой список подозреваемых, а это сообщение приводит его на место преступления. Проблема в том, что это неправильное преступление.
– Понятно, но… Деклан тогда как раз переезжал, так? Или он уже переехал? Поэтому у него была вполне обоснованная причина здесь находиться, – говорю я, возвращая Малкольму телефон. – И зачем ему посылать тебе это сообщение, если он что-то планировал? Он мог бы действовать более аккуратно.
– Деклан и аккуратность – вещи несовместимые. Хотя я понимаю, что ты имеешь в виду. – Малкольм немного приободряется, затем подбрасывает телефон на ладони, словно взвешивает. – Надо сообщить маме, что происходит. Но она обедает с подругой, а с тех пор, как она вышла замуж за Питера, у нее давно не было таких встреч. Пусть еще побудет несколько часов в неведении, прежде чем все снова полетит к черту.
Я вспоминаю о своем ланче с Брук в школе, когда она сказала, что Малкольм симпатичный, но с Декланом не сравнится.
– Думаешь… Деклан и Брук могли тайно встречаться и все такое?
– Что, тогда же, когда он тайно встречался и с Дейзи?
– Я просто пытаюсь понять, как это кольцо могло оказаться там. Мог он подарить его Брук?
Голос Малкольма звучит резко.
– Может быть? В смысле, ты думаешь, что кто-то мог заметить, как он тайком встречается со старшеклассницей, а может, и нет. – Он запускает пальцы в волосы. – Не нужно мне было уезжать от Деклана. Я и он… не знаю. У нас всегда были сложные отношения. Мы не близки. Иногда я почти ненавижу его. Но он не… серийный убийца.
Малкольм произносит эти слова с трудом.
– Думаешь, Дейзи знает больше, чем говорит?
– А ты? – спрашивает Малкольм.
Потенциальной соучастницей я считала Дейзи вплоть до того дня, когда она дала Мии по голове подсвечником, а потом излила душу. Она показалась такой искренней и несчастной, что я больше не могла представить ее преступницей.
– Нет, – медленно произношу я. – То есть зачем ей тогда затеваться с браслетом Лейси, если она виновата? В этом отношении дело было холодным как лед. Если бы она была в нем замешана, меньше всего ей нужно было напоминать о нем полиции. И Деклан ей помогал, ведь так? Хотя… ну, я думаю, это не он подарил Лейси браслет, правильно? Дейзи так и сказала. Поэтому, может, он понял, что это не важно.
Малкольм трет виски и вздыхает глубоко и устало.
– Я хочу ему верить. Очень хочу.
С легким удивлением я осознаю, что тоже этого хочу.
– Я должна сказать… слушай, думаю, ты знаешь, что у меня всегда были вопросы, касающиеся твоего брата. – Подперев подбородок рукой, я размышляю. – Но оброненное на месте преступления кольцо слишком уж кстати, тебе не кажется? И все это никак не вяжется с анонимными посланиями Кэтрин или с тем, что, по нашему мнению, могло случиться с Брук и машиной Кэтрин.
– Слишком много фрагментов головоломки, – мрачно произносит Малкольм.
На несколько минут мы погружаемся в молчание и смотрим «Защитника», пока не вздрагиваем от легкого стука по дверному косяку. Это Питер Нилссон, он ненавязчиво красив в рубашке поло и брюках хаки. В руке у него хрустальный бокал со льдом и янтарной жидкостью.
– Все у вас нормально? Хотите чего-нибудь?
Малкольм молчит, поэтому отвечаю я.
– Нет, спасибо. Все хорошо. – Мистер Нилссон уходит не сразу, поэтому я невольно продолжаю разговор. И потом, мне любопытно. – Как дела у Кэтрин, мистер Нилссон? Нам не хватает ее в школе.
– А. Хорошо. – Он со вздохом прислоняется к двери. – Она, разумеется, потрясена. Ей полезно побыть вдалеке отсюда, с ее тетей.
– Это сестра ее матери или ваша? – спрашиваю я.
– Моя, – говорит Питер. – Элеонора с мужем живут в Бруклине. Мы видимся не так часто, как нам хотелось бы, но в прошлом месяце она и Кэтрин приятно провели время вместе.
Рядом со мной на диване пошевелился Малкольм.
– Да?
– Конечно. Кэтрин ездила в Нью-Йорк за покупками. – Питер слегка хмурится. – В любом случае, я так думаю, судя по количеству пакетов, которые она привезла домой.
– Я этого не помню, – произносит Малкольм.
– Вы с твоей матерью ездили отдохнуть, – говорит Питер. – Все решилось в последнюю минуту. Муж Элеоноры уехал по делам из города, поэтому она вызвала к себе Кэтрин на уик-энд. Хотя все могло сорваться. Это было в тот вечер, когда случился сильный град, помните? Самолет задержался на несколько часов. – Он с усмешкой делает глоток своего напитка. – Кэтрин слала мне сообщения с жалобами со взлетно-посадочной полосы. Терпением она не обладает.
Я сижу достаточно близко к Малкольму, так что наши руки соприкасаются, и я чувствую, как он напрягается в ту же секунду, что и я. Все мое тело немеет, а сердце начинает биться быстрее, но у меня получается заговорить.
– О, это так выматывает. Я рада, что в итоге она улетела.
Мистер Нилссон переводит взгляд на экран.
– «Защитник», да? Там снималась твоя мать, кажется?
– Да. Хотя у нее только одна реплика. – Не понимаю, как мне удается говорить нормально, когда в голове проносится миллион мыслей. – «Это не стыкуется».
– Ну, она хотя бы запоминающаяся. Что ж, не буду вас отрывать. Вы точно ничего не хотите?
Малкольм молча качает головой, и мистер Нилссон поворачивается и уходит в темный коридор. Мы сидим молча, сердце колотится так громко, что я слышу шум крови в ушах. Уверена, с сердцем Малкольма происходит то же самое.
Наконец он еле слышно произносит ругательство.
Я говорю самым тихим шепотом, на какой способна:
– Кэтрин не было здесь в выходные Дня труда. Тебя с твоей матерью здесь не было. Есть только один человек в твоем доме, который мог вести автомобиль Кэтрин в тот вечер.
Малкольм снова отпускает ругательство.
– Но он… его тоже здесь не было. Он был в Берлингтоне.
– Ты уверен?
Малкольм без слов поднимается с дивана и знаком велит мне следовать за ним. Он ведет меня наверх, в свою комнату, и закрывает за нами дверь, затем достает из кармана телефон.
– Он сказал, что обедал с одним человеком, который раньше здесь жил. С мистером Коутсом. Он был вожатым в моей скаутской группе. Где-то у меня есть его номер. – Несколько минут он прокручивает контакты и нажимает на экран. Я стою достаточно близко от него, чтобы слышать слабый звонок, потом мужской голос в трубке. – Здравствуйте, мистер Коутс. Это… э… Малкольм Келли. – Он смущенно смеется. – Извините за сигнал из прошлого, но мне нужно задать вам один вопрос.
Мне не слышно, что говорит мистер Коутс, но тон у него доброжелательный.
– Да, так вот, – продолжает Малкольм, с трудом сглатывая. – Я тут разговаривал со своим братом, ну, вы знаете, с Декланом? Да, конечно, знаете. У него диплом по политическим наукам, и он хотел бы, типа, пройти практику или вроде того. Вероятно, я не должен этого делать, но Питер упомянул, что обедал с вами в прошлом месяце и что есть возможность того, что у вас может быть вакансия в вашей новой фирме. – Он молча слушает ответ мистера Коутса, его щеки покрываются красными пятнами. – Не обедали? В выходные Дня труда? – Снова пауза. – О, простите. Я, наверное, ослышался. Понимаете, я просто пытался выручить своего брата.