Райан с гримасой втягивает голову в плечи.
– Я тогда испортил дело, когда допрашивал Деклана. Я пытался исключить его из числа подозреваемых путем подтверждения, что кольцо принадлежало ему, поскольку на тот момент я был совершенно уверен, что его подставляют. Но… Не знаю. Мы с Декланом никогда особо не ладили. Я надавил слишком сильно и зародил в голове Малкольма сомнения, которых там не должно было быть. Если бы я хотел что-то исправить, то именно ту ситуацию.
Прибор рядом со мной тихонько пикает.
– Ясно, – говорю я. – Но… как получилось, что ты появился в самый нужный момент? Почему ты пришел?
– Из-за твоего сообщения, – отвечает Райан. Я тупо смотрю на него, и он поднимает брови. – Ты не знала? Ты успела отправить одну букву до того, как Питер забрал твой телефон. Там было только «П». Я несколько раз послал тебе ответные сообщения, но ты не отвечала. Учитывая все происходящее, я забеспокоился и поэтому обратился к твоей бабушке. Когда же она сказала, что ты с Малкольмом в доме Нилссонов, я встревожился. Я сделал все от меня зависящее, чтобы на время нашего расследования миссис Нилссон покинула дом вместе с Малкольмом, но она не уехала. А затем ты идешь туда? Я знаю, как ты… всегда задаешь людям вопросы, на которые они не хотят отвечать. Я поехал туда, думая, что под каким-нибудь предлогом привезу тебя назад к Норе. И я нашел… – Он замолкает и шумно сглатывает. – Я нашел тебя.
– Где был Питер?
Лицо Райана мрачнеет.
– Выходил из дома как раз в тот момент, когда я в него входил. Думаю, он приходил в подвал, чтобы вытащить вас в коридор, чтобы никто не узнал, что вы вообще были заперты. При виде меня он не сказал ни слова, просто сел в машину и уехал. Для меня этого было достаточно, чтобы начать обыскивать дом. Слава богу, я услышал гудение генератора, когда вошел в кухню, потому что ваше время практически истекло. – Его губы сжимаются в тонкую линию. – Питеру почти удалось сбежать в Канаду, прежде чем его догнали. Не могу рассказать, что мы обнаружили в его машине, но этого было достаточно, чтобы приписать ему убийство Брук.
– Значит, вот что… с ним было? Он спал с девочками-подростками и убивал их, когда они вставали у него на пути?
Малкольм сказал об этом в доме Нилссонов, пока я молча стояла рядом с ним, застыв от страха.
– Похоже на то. Заметь, он ни в чем не сознался, и в том, что касается Лейси, у нас доказательств нет. Пока нет. Мы не знаем, что стало переломным моментом в ее случае. Сейчас профайлеры анализируют Питера, и они полагают, что она, вероятно, хотела обнародовать их роман. Угрожала сказать его жене или что-то в этом роде.
– Его второй жене, да?
– Да. Она больше не живет в Эхо-Ридже, но до брака с Питером она потеряла в автокатастрофе мужа и сына. Думаю, это его особенный фирменный знак – вести себя как герой по отношению к уязвимым женщинам, одновременно охотясь у них за спиной на их дочерей. – Лицо Райана искажается отвращением. – Не знаю, чем еще объяснить женитьбу на матери парня Лейси. Как будто он хотел остаться рядом с Лейси или что-то в этом роде.
Я содрогаюсь при воспоминании о Питере и маме Малкольма у них на кухне, когда я впервые пришла в дом Малкольма. Каким он был обаятельным, но еще – как держал все под контролем. Не позволил своей жене говорить и удалил ее из кухни, но проделал все это с улыбкой. Он обманул меня, как и всех остальных.
– Какой извращенный негодяй. Единственное, что могло быть хуже, если бы у Мелани не было мужа и он попытался бы подцепить ее.
– Согласен, – говорит Райан. – Хотя Мелани никогда не поддалась бы. У нее есть выдержка. Алиса – не настолько.
Мое сердце болит за Малкольма и за то, что вся эта ситуация будет означать для его семьи. Хотя бы Деклан наконец чист, и может, когда люди поймут, что Лейси находилась под влиянием Питера, они не станут слишком строго судить его и Дейзи. С другой стороны – его мама. Я даже представить не могу, что она должна чувствовать и как она будет приходить в себя после брака с таким человеком, как Питер.
Райан подвигается чуть ближе на стуле, положив локти на колени и сцепив руки.
– Есть кое-что, что я хотел бы уточнить у тебя. Когда я разговаривал с Малкольмом, он сказал, что ты спросила Питера насчет Сары, и Питер прошептал что-то, но Малькольму не удалось разобрать что именно. Что сказал Питер?
Я дергаю нитки из обтрепанного края одеяла.
– Не знаю. Я тоже не расслышала.
У него вытягивается лицо.
– А, ладно. Он не отвечает ни на один из наших вопросов, включая вопросы о Саре, но не волнуйся. Мы продолжим.
– А что Кэтрин? – резко спрашиваю я. – Зачем она писала все эти анонимные угрозы? Пыталась отвести подозрения от своего отца?
– Нет. Это другая длинная история, – отвечает Райан. Я поднимаю брови, и он прибавляет: – Сначала Кэтрин не была причастна к угрозам. Их начала Вив Кэнтрелл.
– Вив? Зачем? Какое отношение она имеет к Питеру? У них тоже был роман?
Меня тошнит от этой мысли.
Райан грустно смеется.
– Нет. Это было совершенно не связано. Этой осенью она записалась на программу по журналистике, и, думаю, какой-то заметный выпускник колледжа сказал ей, что ее портфолио недостаточно внушительное, чтобы его заметили. Поэтому она решила сфабриковать историю.
Мне кажется, я ослышалась. Я почти сломала мозг, раздумывая об извращенной психике мистера Нилссона, но расчетливый замысел Вив шокирует меня.
– Ты, наверное, шутишь. Она делала все это дерьмо – пугала людей, вызывала ужасные воспоминания и травмировала родителей Лейси, – чтобы написать об этом?
– Да, – мрачно отзывается Райан. – И поэтому тебя в это вовлекли. Вив сфальсифицировала выборы королевского двора осеннего бала. Она подумала, что причастность племянницы Сары Коркоран сделает материал более интересным для средств массовой информации.
– Более интересным? – От этих слов рот у меня наполняется горечью. – Ничего себе. Настолько отвратительных людей еще надо поискать?
Райан, кажется, полностью согласен, но вслух говорит только:
– Мы проследили за ней на сборе болельщиков и собирались поговорить с ее родителями, но тут исчезла Брук. Затем мы не могли уделять этой ситуации столько внимания, сколько было нужно, хотя дали Вив понять, что раскусили ее. Она перепугалась и клялась, что немедленно прекратит свою деятельность. Поэтому я был жутко удивлен, когда Малкольм принес то видео.
– Почему же тогда Кэтрин оказалась замешана?
Райан колебался.
– Прости, я не могу тебе этого сказать. Мы обсуждаем с адвокатом Кэтрин, какую роль она будет играть в расследовании. Причины ее поступка – часть этого обсуждения, поэтому они конфиденциальны.
– Она знала, чем занимался ее отец? – не отстаю я. Райан, не отвечая. – Моргни один раз, если да.
Он фыркает, но не раздраженно.
– Новый подозреваемый.
Я сжимаю в руках край одеяла.
– Значит, ты обо всем догадался, а я все это время просто путалась у тебя под ногами. Такой можно подвести итог?
– Не совсем. Квитанция на ремонт автомобиля действительно была полезной, особенно беря во внимание то, как сильно Брук хотела ее найти. Соединив ее с браслетом и дневником, мы поняли, с кем имеем дело. – Пауза и полуулыбка. – Плюс то, что тебя едва не убили, дало нам достаточное основание для обыска машины Питера, поэтому… спасибо за это.
– В любое время.
Мои веки тяжелеют, и мне приходится часто моргать, чтобы не дать им сомкнуться. Райан замечает и встает.
– Я пойду. Отдыхай.
– Ты еще придешь?
Кажется, ему приятно слышать надежду в моем голосе.
– Да, конечно. Если ты хочешь.
– Хочу. – Я на секунду закрываю глаза. – Еще раз спасибо. За все.
– Пожалуйста, – говорит он, неловко засовывая руки в карманы. В этот момент он напоминает мне прежнего офицера Родригеса – ненадежного, не слишком компетентного полицейского, а не первоклассного сыщика, каким он оказался. – Слушай, знаешь, может, сейчас не время и не место, – застенчиво добавляет он, – но… если ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, моя сестра через пару недель устраивает осенний день открытых дверей. Она делает это каждый год. И хочет познакомиться с тобой и с Эзрой. Если ты будешь в состоянии.
– Она хочет? – удивляюсь я. Я почти забыла, что у Райана есть брат и сестра.
– Да, но я не настаиваю. Просто подумай об этом. Если тебя это заинтересует, сообщишь мне позже.
Он тепло улыбается и машет мне рукой. Затем поворачивается и выходит в коридор.
Я опускаюсь на подушку, туман в голове немного рассеивается. Я почти привыкла к Райану, но не совсем понимаю, как относиться к незнакомцам, с которыми я связана родственными узами. Внезапный наплыв единокровных братьев и сестры с их супругами и детьми кажется мне чрезмерным для семьи из трех, с бабулей – четырех, человек.
Хотя мысль о сестре мне, пожалуй, нравится. Может, единокровная сестра не так уж и плохо.
Какой-то шорох у двери, затем комнату наполняет аромат жасмина. Я поворачиваюсь и замечаю облако темных кудрей в дверном проеме.
– Эллери, – еле слышно вздыхает Сейди, ее голубые глаза блестят от слез.
Забыв о злости, я изо всех сил обнимаю ее.
Глава 37
Малкольм
Суббота, 26 октября
– Этот ребенок меня ненавидит, – заявляет Деклан.
Он, пожалуй, прав. Шестимесячный младенец, сидящий у него на колене, орет и изгибается, с красным от крика лицом. Все присутствующие сочувствуют ребенку, кроме Дейзи. Она сияет, как будто никогда не видела ничего более восхитительного.
– Так и вижу, как у нее лопаются яичники, – бормочет рядом со мной Миа.
– Ты неправильно его держишь, – говорит Эзра. Ловким движением он подхватывает младенца, укладывает его на руку. – Расслабься. Они чувствуют, когда ты нервничаешь. – Малыш перестает плакать и улыбается Эзре широкой беззубой улыбкой. Эзра щекочет ему живот и протягивает ребенка Деклану. – Попробуй еще раз.