По эстакаде (кое-где она проходила над рекой) скользили отдельные кабинки, из прозрачного и прочного материала, с открытым верхом, чтобы можно было ощутить свободу и свежий воздух, насладиться небом над головой. Внутри кабинок – специальные доски, имитация то ли скейтбордов, то ли досок для серфинга. Полная иллюзия того, что человек, оказавшийся на такой доске, мчится куда-то, управляя скоростью… и то вверх на горку его несет, то он слетает с горки вниз. При этом надо уметь держать равновесие, владеть телом… Ведь можно и с доски слететь на пол кабинки. Но ничего страшного, сильно ушибиться конструкция не позволит. Перелететь стенку и шмякнуться наружу, на землю или в воду, задача тоже маловероятная.
В Кострове подобных аттракционов не было. Дорого. Многие по старинке передвигались на общественных электросамокатах по специальным дорожкам, съехать с которых куда-то в сторону, создать аварийную ситуацию на дороге просто невозможно. Программа не позволяла.
Но это же скучно! То ли дело этот аттракцион в Москве…
Рэм с одобрением разглядывал его.
А ведь когда-то люди (ну и алиены с ними заодно) развлекались, катаясь на самых разных устройствах: велосипедах, роликовых коньках, скейтах, самокатах, простых и электрических, еще на чем-то забавном и вычурном… Но постепенно их вытеснили городские электросамокаты. Воспользоваться ими было проще простого, особых умений они не требовали. Как-то специально переодеваться тоже не надо. Словом, электросамокаты – это дешево и сердито, проще простого.
В какой-то момент самокатчиков стало так много в больших городах, что неизбежно увеличилось число происшествий как на дорогах, где ездили машины, так и на тротуарах с участием пешеходов. С самокатчиками пытались бороться с помощью штрафов, их заставляли сдавать экзамен на знание правил вождения, им выделяли специальные зоны для поездок, вырубали электричество у самокатов вне этих зон, но все было бесполезно.
А еще и службы доставки, они тоже оккупировали дороги и тротуары!
Через какое-то время, когда война между всеми участниками дорожного движения достигла пика, власти крупных городов решили проблему радикально. Тротуары – только для пешеходов. Дороги – для общественного транспорта и служб доставки. А для любителей экстрима придумали вот такие изолированные эстакады с кабинками. Эти эстакады не пересекались ни с пешеходами, ни с основными трассами, они вообще были подняты над общественным пространством.
Кабинки ездили по специальному монорельсу, внутри кабинки летел на специальной доске человек. Никто ничье место не занимал – ни на автотрассе, ни на пешеходной зоне. Никаких столкновений и серьезных травм! Поначалу изобретатели пытались поместить внутри кабинки не простую доску, чуть приподнятую, соединенную с полом системой специальных пружин и амортизаторов, а нечто на воздушной подушке. Как в старинном фильме «Назад в будущее» (Рэм посмотрел все его части). Но нет… Опять эта затея оказалась слишком дорогим удовольствием… Реальное настоящее скучнее придуманного будущего.
Кабинки оставили, идею с воздушными подушками внутри забросили.
Но и без воздушных подушек внутри люди охотно записывались на аттракционы. Сеансы, система записи, оплата… И возможность движения, физическая тренировка: попробуй удержаться на такой доске, не напрягая мышцы!
Рэм невольно позавидовал москвичам. У них, ко всем прочим их благам, были еще такие шикарные парки, оказывается…
Когда передвижения людей ограничили по миру и по странам, по отдельным городам и районам, то проблема гиподинамии стала особенно острой. Образ жизни людей изменился, нужда в ежедневных поездках в офис либо магазин отпала. Был период, когда население страдало от возможности двигаться, ходить, многие болели, набирали лишний вес, сидя в четырех стенах… А фитнес-центры не особо спасали положение, их же тоже закрывали на время. Тогда-то власти и задумались о рекреационных зонах. Вернее, об обязательной сети этих зон, охватывающих все жилые кварталы. Постепенно люди взяли за привычку просто гулять. Ходить по красивым местам, которые располагались поблизости от их дома.
В Москве, конечно, зоны рекреации отличались особой красотой. В Кострове подобных парков (ухоженных, роскошных, огромных, дорогих, с озеленением, со специальными эстакадами для любителей экстрима) не было. В Кострове – лишь отдельные улочки для гуляющих. Там только пешком походить и на электросамокате покататься, ничего интересного. Рэм иногда жалел, что его вынудили жить в Кострове, а не в Москве.
…Рэм сидел на деревянной скамье, Васса, поджав под себя ноги, устроилась на такой же скамье напротив и чуть наискосок.
На Рэма Васса даже не смотрела, она поглядывала куда-то в сторону. То на эстакаду с движущимися кабинками, в которых резвились люди, то на памятник – черный и огромный человек на фоне парусов стоял на островке неподалеку. Мореплаватель, что ли, какой, первооткрыватель новых земель… Уточнять Рэм не стал, ему уже надоело то и дело водить по сторонам телефоном, ища информацию обо всех попавшихся на пути памятниках в Москве.
Вокруг в специальных вазонах росли трава и полевые цветы. Длинные метелки растений вились на легком ветерке, и пахло от этих растений как где-нибудь в степи чем-то горьковатым и терпким. Вазоны отгораживали скамейку от основных дорог, по которым прогуливались пешеходы…
Лиза появилась неожиданно.
Вынырнула из-за деревьев, которые окружали бьющие из земли фонтаны, и прямиком направилась к Рэму. Она сразу узнала его, впрочем, как и он ее… Сколько раз они беседовали вечерами, глядя друг на друга, то есть на экран… Лиза вживую была намного выше, чем представлял Рэм.
Она подошла, смеясь – высокая, спортивная, в спортивной же одежде, с короткими волосами и длинной косой челкой, закрывавшей пол-лица.
– Рэм… Здравствуй! Вот уж не ожидала… Прямо как снег на голову! Я так и не поняла, с чего вдруг ты оказался в Москве.
– Сбежал. Надо было. Ну и с тобой очень захотелось встретиться, – Рэм поцеловал ее в щеку.
Они сели рядышком на скамейке.
Рэм тоже не смотрел на Вассу напрямую, но краем глаза держал под наблюдением ее неподвижный силуэт.
– Я новости видела, у вас по Кострову живой динозавр бегает! – смеясь, с нежностью произнесла Лиза. – Конец света близится, не иначе!
– А что про наши дела известно? Ты что-нибудь слышала? Такое… – Рэм не договорил, пошевелил пальцами в воздухе. Под «нашими делами» Рэм имел в виду, есть ли какие новости в мире алиенов.
– Ты же знаешь нашу систему, все решается в верхах, простым смертным директивы сообщают в последний момент.
– Что ты будешь делать, если что? Ну, ты понимаешь, – спросил Рэм.
– Домой поеду. Полечу! Я, как и ты, мечтаю вернуться туда. Дом, милый дом…
Лиза говорила об Эрте. Алиены, обсуждая свои дела на людях, когда их разговоры могли прослушивать, уже привыкли общаться на своеобразном эзоповом языке. Люди не догадаются, а самим понятно.
– А твой… друг… ты его легко оставишь?
Рэм спрашивал о сожителе Лизы, человеке.
– Как Женька-то? Ну, жалко его, да… – усмехнулась Лиза. – Но что поделать.
Рэм опять осторожно покосился на Вассу. Она так и сидела, глядя в сторону. Непонятно было, слышит она их или нет.
– Ты скучаешь по мне, да? – ласково спросила Лиза и провела ладонью по его щеке. – Сорвался в Москву… чтобы посмотреть на меня?
– Не совсем так, милая, другие дела, говорю, но… – вздохнул Рэм. – Хотя я очень хотел посмотреть на тебя, настоящую и реальную. Прикоснуться к тебе, – он взял ее руку в ладони, прислушался к своим ощущениям. – Я люблю тебя, знаешь? – вдруг вырвалось у него.
– И я люблю тебя, Рэм, – улыбнулась Лиза.
– Я люблю тебя как бесконечно родного человека… Как сестру, например.
– Это нормально. И я сейчас люблю тебя, Рэм, как брата, – ответила Лиза. – Было бы безумием потянуться сейчас друг к другу как… как любовники. Все это придет позже. Ты потерпи. Я знаю, у мужского пола вот это все… сложнее. Ты сомневаешься в том, способен ли ты испытать ко мне страсть? Способен, не сомневайся. Как только придет время, ты и я…
– Лиза, ты не ревнуешь меня?
– К твоей девушке? Только я в них уже немного запуталась… – засмеялась Лиза. – Была одна, потом другая… Ты красавчик, оно не удивительно.
– Ты меня понимаешь. Это хорошо. Но я не хочу тебя обманывать. Я стал человеком, Лиза.
– Что? – удивилась она. Кажется, она восприняла это высказывание как шутку. – В каком смысле?
– Я люблю земную женщину.
– Ну и я своего Женьку, можно сказать, люблю, что такого…
– А еще мне, оказывается, нравится земное искусство. Фильмы, книги… Я помню, ты как-то в наших прошлых разговорах назвала земные книги виртуальными фекалиями, выходящими из человеческого мозга, или что-то в этом роде… А я так не думаю. Я, ты представляешь, Лиза, я люблю стихи!
– Вот это да, – пробормотала Лиза ошарашенно.
– Долгое время меня преследовало одно стихотворение… Я был уверен, что оно как-то связано со Светой, моей бывшей. Так вот. Я понял, что эти стихи – они и про тебя тоже. Я тебя люблю обреченной и навязанной мне любовью… с тобой я тоже одинок. До ужаса одинок.
Краем глаза Рэм заметил, что Васса все-таки встала и направилась прямо к ним. «Ах ты упрямица!» – подумал Рэм. Но ничего не стал предпринимать. Васса остановилась напротив. Лиза подняла голову, посмотрела на рыжую незнакомку… И все поняла. Лиза спросила:
– Это она?
– Да, Лиза. Это земная девушка, которую я люблю. И она все знает про нас. Про алиенов. Все-все.
Лиза схватилась за голову, ее лицо исказилось гримасой ужаса.
– Рэм… что ты наделал, Рэм, – прошептала Лиза. – Они же… чужие!
– Мы не чужие, – вдруг спокойно произнесла Васса. И протянула руку Лизе, как было принято раньше, для знакомства. Только, конечно, сейчас уже мало кто так делал.
Лиза некоторое время молчала, а потом взяла и пожала протянутую ей руку. Скорее машинально пожала, а не потому, что сразу прониклась приязнью к Вассе.