Васса кивнула в ответ и села рядом с Рэмом.
Лиза поглядела на них и прошептала:
– Вы с ума сошли. Оба! И ты, Рэм, и вы, девушка…
– Можно на «ты», – сказала Васса.
– Спасибо. Да… И что теперь… – с отчаянием произнесла Лиза. Она чуть не плакала, едва сдерживалась. – Но зачем этот спектакль?! Могли бы и не говорить мне все это. Рэм, это подлость с твоей стороны.
– А как надо было? – спросила Васса.
– Никак! Не ездить сюда, не затевать эту встречу… – Лизу даже трясло от волнения. – Молчать! Все бы само потом прошло. И у тебя, и у… тебя тоже, – она посмотрела в глаза Вассе.
– Может, ты права, Лиза, – согласился Рэм. – Может, и нет.
– Но ты мне сейчас сделал больно, очень больно! – сказала Лиза. – Ты ведь сейчас что делаешь? Ты отказываешься от меня, от своего дуала…
– Да, Лиза, все так, – спокойно ответил он. – Я больше не твой дуал. Я не знаю, что там ждет меня в будущем, на чем сердце успокоится, может, я передумаю и раскаюсь сто раз, но я сейчас делаю именно это – отказываюсь от тебя, своего дуала.
– И ты не будешь говорить со мной каждую неделю? Как обычно…
– Нет. Как обычно, не хочу.
– Ты понимаешь, что этим поступком ты предаешь нас всех? Весь свой народ? – сморщившись, спросила Лиза.
– Да, отчасти, – подумав, ответил Рэм.
– Да и я, кстати, тоже предаю своих, связавшись с пришельцем, чей народ втихую поселился тут и пакостит людям, – заметила Васса.
– Вот! Вы оба ненормальные!
– Воистину. Как говорится, нет повести печальнее на свете… – усмехнулся Рэм. – Лиза, ты мне как родная, именно поэтому я больше не собираюсь тебе лгать.
– Рэм, я тебя не понимаю… – Лиза все никак не могла успокоиться. – Но зачем ты ей все рассказал? Мы же теперь под ударом, мы все, алиены…
И тут в разговор опять вступила Васса. Безмолвно. Она просто через голову стянула с себя футболку, и ее шрам – широкий, длинный, пунцового цвета – оказался на виду. Рэм не стал отводить глаза, просто перевел дыхание. Васса через пару-тройку секунд опять натянула на себя футболку. Лиза же теперь во все глаза смотрела на нее, ничего не понимая. Потом поняла. Вздохнула и опустила голову. И произнесла устало, утвердительно:
– Это сделали наши…
– И я все равно люблю Рэма, – сказала Васса. – Но только это не мазохизм, когда испытываешь влечение к своему врагу, нет.
– И я не искупаю вину за своих, выбрав ее, а не тебя, Лиза, – продолжил Рэм. – И тебя тоже никто не собирается мучить, Лиза. Мы достаточно сильны, чтобы смотреть в лицо правде.
Лиза некоторое время молчала, морщась, губы ее кривились, словно она что-то пыталась произнести, но не было сил… Потом все же начала:
– Правда в том, что теперь, после твоего заявления, Рэм, я остаюсь в одиночестве. У меня больше нет дуала. И не будет.
– Совсем? – спросила Васса.
– А ты не знаешь? Не в курсе подробностей? Так ты не все ей рассказал о нас, Рэм… – усмехнулась Лиза. – Ну да, с раннего детства программа подбирает каждому алиену его дуала. Нет ошибок, нет сломанных жизней и несчастных детей… как у вас, у людей. Зато есть удивительное ощущение счастья и покоя, когда не страшно смотреть в будущее. Потому что существует человек, являющийся твоей второй половинкой. Полностью принимающий, понимающий тебя. Дуал – это… я даже не знаю, с чем это сравнить… дуал – это бог. Не в смысле Бог, а как бог… это не про поклонение, а про высшую справедливость. Нужность. Когда существует дуал, есть место оптимизму и уверенности. Или дуала еще можно сравнить с любящим родителем… Абсолютное и безбрежное счастье, когда можно сказать – ты есть. Ты, мой дуал. Мой друг! А теперь я одна. Я потеряла бога, родителей, друзей, всех… Замены Рэму нет, – неожиданно жестко произнесла Лиза. – Кто мне его заменит? У каждого алиена свой дуал, со мной никто не станет делиться. Бывают вдовцы, то есть те, кто потерял своего дуала… Вот вроде бы с ними можно сойтись… только они не мои дуалы! Они чужие! Своего я потеряла!
Рэму было не по себе, когда он слушал Лизину речь. Он почувствовал вину. И Васса, кажется, тоже стала смотреть на Лизу иначе.
– Понимаешь, девушка… – уже другим тоном задумчиво продолжила Лиза, обращаясь к Вассе. – В нашей истории не было случаев, чтобы алиен влюблялся в человека и вот так открыто бросал своего дуала. И чтобы вываливал все правду о своем народе чужаку. Нет, ну понятно, что мы все – живые существа, хочется всякого такого, да и подозрительно это – одиночкой по жизни… У большинства алиенов, тех, кто не соединился пока со своим дуалом, есть земной партнер. Но никто никого не ревнует. Я не ревновала Рэма к Свете, к тебе… Тебя ведь Васса зовут, да? Рэм, она – твой объект, который ты призван охранять?
– Лиза, давай без имен.
– Да ладно… Прям разоблачат нас. Никому ни до чего нет дела. Начнут реагировать, когда совсем припрет… – махнула рукой Лиза. – Не бойтесь, лично я вас не стану закладывать. Я ведь твой дуал, Рэмочка, я тебя в какой-то степени понимаю и даже оправдываю, – вздохнула Лиза. – Короче, у нас, алиенов, никто никогда никого не ревновал и не страдал от романов дуалов с людьми. Повторю, я не страдала из-за твоих любовей, Рэм, ты тоже весьма спокойно относился к моему Женьке, мы все это мило обсуждали на сеансах связи, давали друг другу советы…
– Ну вот вам и прилетел бумеранг, – Васса неожиданно перебила Лизу. – Вы-то не страдали, да, но что чувствовали люди, которых вы использовали?
Лиза вздрогнула. А Рэм кивнул, соглашаясь с Вассой. Он тоже об этом думал. Он не любил Свету, но всегда жалел ее…
– Попробуй посмотреть на своего Женю иначе, – как ни в чем не бывало продолжила Васса. – Кто знает, может, он и есть твой настоящий дуал, он же в вашу программу по определению дуальности не включен, да? Ведь может оказаться так, что он подходит тебе больше, чем Рэм! Он, этот Женя, и есть твоя истинная любовь, твое все!
– О чем она говорит? – прошептала Лиза.
– Да живи ты сама, а не по программе! – сердито закричала Васса. – Да ты эту программу как раз богом и считаешь… Не ты, не ты решаешь свою судьбу, а программа! А жизнь – это… это когда ты сама живешь, не по чужой указке! Жизнь – это полет, а не схема… Живи, живи, живи! – произнесла она, схватив Лизу за руку с такой мрачной страстью, что у Рэма даже мурашки по спине побежали.
У Лизы брызнули из глаз слезы.
Она вырвала руку, закрыла лицо ладонями и заплакала. Но почему-то Рэму не было ее жалко. Наоборот, ему стало легче, кажется, он совсем не жалел о том, что согласился на свидание с Лизой, на то, чтобы при этом присутствовала Васса.
Нет, не Васса решала его проблему, он сам сделал это, отказавшись от Лизы, но Васса… Васса – это настоящий огонь.
Она вдруг села с другой стороны от Лизы и обняла ее. А Рэм придвинулся к Лизе и тоже обнял ее.
Они так и сидели втроем, обнявшись.
– Ладно, ладно, ну все… – неловко засмеялась сквозь слезы Лиза. Оттолкнула от себя Рэма и Вассу. Некоторое время сидела молча, вытирая слезы и потихоньку успокаиваясь.
– Земля красивая. Люди хорошие, – с нравоучительной интонацией, явно пытаясь шутить, произнесла Васса.
– Люди ужасные! – сказала Лиза.
– И ужасные тоже бывают, не спорю, – уже серьезно согласилась Васса. – И я для кого-то просто чудовище, а не человек, – подумав, вздохнула она. Вспомнила при этом Свету, ее мать и ее бабушку. Вот кто ненавидел Вассу от всей души, со страстью и упоением…
– Ты ничего так, Васса, – вдруг сказала Лиза. – В общем, я понимаю Рэма. Почему он выбрал тебя.
– А я понимаю, почему именно ты дуал Рэма, – сказала Васса. – Ты мне нравишься, Лиза. Если мы втроем…
– Нет, только не это! – полушутя-полусерьезно рявкнул Рэм. – Девочки… сейчас вы до такого договоритесь… я на это точно не подписывался!
Васса и Лиза засмеялись, и Рэм следом за ними.
Потом они отправились за мороженым. Купили его и принялись бродить вдоль набережной среди цветов и травы. Наблюдали за полетом кабинок по специальной эстакаде. Васса выразила желание прокатиться, на что Лиза заявила, что на сеансы надо записываться сильно заранее. Ну, что поделать, это Москва… Бродили дальше втроем и спорили о книгах и кино. Лиза говорила, что искусство – пафосная ложь, Васса и Рэм пытались ее разубедить.
– Стойте! – в какой-то момент вдруг воскликнула Васса со странным и напряженным лицом.
– Что? – испугался Рэм. Лиза вместе с ним.
– Я поняла.
– Что ты поняла?!
– Москву! – с таинственным видом, подняв палец, заявила Васса. – Помнишь, Рэм, мы все думали, куда тут пойти, что посмотреть, чтобы понять ее… А нет. Москва – это когда ходишь с друзьями и болтаешь всякую ерунду, и вот что-то такое… открывается вдруг. Мне кажется, Москва меня приняла. Да? Да?! Рэм, а как у тебя? Лиза, а ты что чувствуешь? Ты ведь тоже чувствуешь, скажи!
Васса
…В поезде, шедшем из Москвы, пассажиров тоже было немного. Но все же, к счастью, их набралось достаточное количество для того, чтобы пустить рейс. Рэм с Вассой уселись рядом в полупустом вагоне. Надели наушники и смотрели новости из Кострова на большом экране – телефон Рэма мог разворачиваться как бумажный лист, сложенный несколько раз.
Из новостей выяснилось, что ти-рекс до сих пор преспокойно разгуливал по городу. Его собрались было пристрелить, но жители Кострова составили петицию и в ней потребовали, чтобы этого – единственного, уникального – динозавра власти и не думали трогать. Активная группа граждан обещала регулярно подкармливать животное, для того уже был организован сбор средств. Если же в город пришлют военных для уничтожения редкого животного, то народ обещался выйти на улицы и протестовать уже офлайн.
Мэр Канатчиков согласился с требованиями выступающих. «Глас народа – глас Божий! – темпераментно воскликнул он в прямом эфире. – Народ всегда прав!»
В городе объявили что-то вроде дневного карантина, именно в это время суток, оказывается, был активен ти-рекс. Едва только солнце начинало опускаться, он уходил в ближайший лес и там засыпал.