На глубине тридцати футов расщелина сужалась, поэтому они упали неглубоко. Фаулер висел головой вниз, в четырех футах от Макинтоша. Они не ушиблись, но когда, сделав несколько попыток выбраться, поняли, насколько крепко застряли между гладкими стенами, сильно испугались. Пилот космического корабля, герметически закрытый в кабине, не мог им помочь. Те двое, которых они прибыли сменить, находились, быть может, на расстоянии нескольких миль. Так они висели, ожидая невесть чего.
Первым заговорил Фаулер:
— Послушай, Мак, удалось тебе посмотреть хоть, как она выглядит, Луна, прежде чем мы сюда провалились?
— Нет. Я надеялся — может быть, ты что-то увидел. А теперь нам даже не о чем поговорить.
Молчание. Затем снова заговорил Фаулер:
— Об этом прямо-таки книгу можно написать. Тебе что-нибудь видно?
— Только дно этой ямы. Там черным-черно.
— А я здесь, снаружи, тоже ничего не вижу. Передо мной лишь приятный вид противоположной стены. Плотная, вулканическая, вероятно, плагиоклаз. Заметь себе это, хорошо?
— Можешь добраться до меня?
— Нет. Я даже не вижу тебя. А ты можешь…
— Что это вы там делаете, парни? — новый голос вступил в беседу. Ни Фаулер, ни Макинтош не нашли, что ответить.
— Оставайтесь на месте, — продолжал голос, и что-то подозрительно похожее на смешок послышалось в нем. — Мы сейчас спустимся и вызволим вас.
Фаулер и Макинтош услышали сквозь скафандры приглушенное царапанье о скалу. Две пары рук высвобождали их из каменных объятий стен. Макинтоша вытащили первого, и он с интересом наблюдал, как ловкими движениями вытаскивали Фаулера, повернув его головой кверху и подняв до надежного места в расщелине, где он сам мог удержаться. Затем все четверо стали карабкаться вверх по гладким стенам, скользя спиной по одной и упираясь ногами в другую.
Двое, которых они должны были сменить, обошли корабль и указали Макинтошу и Фаулеру на запад, в направлении Моря Дождей. Один из них сказал:
— За той возвышенностью, в полумиле отсюда, вы найдете купол. На расстоянии примерно восьми миль к югу лежит последняя транспортная ракета — она упала там два дня назад. Местность здесь труднопроходимая, так что вам лучше подождать несколько дней, пока не привыкнете к силе тяжести, а потом уж начинайте исследования. Мы приготовили для вас горячий чай. Ну, теперь будьте начеку!
Все четверо торжественно пожали друг другу руки. Звяканье металлических деталей скафандров, скрип шарниров перчаток и рукавов превратили простое рукопожатие в шумную церемонию.
Фаулер и Макинтош тщетно пытались разглядеть лица своих предшественников: днем пластины лицевых фильтров необходимо закрывать. Голоса в телефонах звучали так же, как звучали бы на Земле.
Солнце слепило. Сменщики осторожно и неуклюже стали продвигаться к западу от корабля. Пройдя около четверти мили, они обернулись, чтобы еще раз взглянуть на него, и впервые увидели лунный ландшафт.
Описания и изображения часто могут дать достаточно ясное представление о месте или о событии. Но в тех случаях, когда человеческие чувства не обогащены опытом, одних только описаний и изображений недостаточно.
Возможно, и на Земле существуют такие же пустынные и дикие местности, но их немного, и люди живут только на окраинах этих территорий. Аборигены пересекают и исследуют их, а попав в беду и оказавшись беззащитными, могут выжить, могут перенести привычный для них дневной зной и ночной холод. Здесь же беззащитного человека ждала только смерть, мгновенная смерть, какой никогда не бывает на Земле. И не было здесь ни одного живого существа, не было возможности для существования человека. Только более темные или более светлые серые пятна, никаких красок, черное небо, белые точки вместо звезд, и во всем лунном пейзаже ничего, кроме серого грунта и белых звезд в черном небе.
Хотя Фаулер и Макинтош заранее знали, что их ожидало на Луне, но, оказавшись в месте, где не существует людей, должны были сделать над собой усилие, чтобы подавить сильное желание громко закричать. С широко открытыми глазами, сильно бьющимся сердцем и капельками пота на лбу, через дымчатые фильтры они пристально вглядывались в окружающую природу. Каждый из них мог слышать в телефонах тяжелое дыхание другого, и их немного успокаивало лишь сознание, что оба чувствуют одно и то же.
Они вновь оглянулись. Внимание привлекла внезапно возникшая огненная струя. Космический корабль все еще стоял на месте, громадный и неповоротливый. Струя превратилась в огромный столб. Корабль задрожал. Затем столб сжался в плоский огненный пласт, и корабль стал медленно подниматься. Пыли не было. Небольшой поток огня взметнулся в сторону — это взвилась уравновешивающая ракета. Корабль поднимался с увеличивающейся скоростью. Астронавты смотрели, как он уменьшался, пока не исчез среди звезд.
Пустынный пейзаж не казался теперь столь удручающим, сказалась привычка. Но теперь Фаулер и Макинтош действительно были совершенно одни. Не думая о том, что делают, астронавты приблизились друг к другу, пока скафандры не соприкоснулись. Слабый стук от контакта отметился в их сознании, и они на мгновенье прижались друг к другу, силясь привести в порядок мысли.
Макинтош глубоко вздохнул и неистово затряс головой. Фаулер почувствовал облегчение. Они двинулись дальше порознь, всматриваясь в ландшафт.
— Посмотрим, где этот чай, который они нам обещали, — сказал Макинтош.
— Посмотрим, — согласился Фаулер. — Я не откажусь от чая. А вот и купол!
Купол показался им поразительно знакомым. Он представлял собой точную копию того дома с разреженной атмосферой, в котором они жили и работали в течение многих месяцев обучения на Земле.
Шлюзовая камера была устроена так, чтобы в случае необходимости вместить сразу двоих. Фаулер и Макинтош загнули антенны, торчащие из ранцев, и втиснулись в камеру, не желая входить один за другим. Подождав, пока насос накачает воздух в шлюз, вошли в станцию; остановившись на пороге, огляделись.
Глаза механически перебегали с одного прибора на другой. Надо было тщательно осмотреть помещение и удостовериться, что все в исправности. Сняв шлемы, принялись обследовать более основательно. Давление воздуха было довольно высокое — восемь фунтов. Фаулер протянул руку к рычагу, желая его снизить, но вспомнил, что перед их отлетом с Земли было решено поддерживать давление несколько выше, чем это практиковалось ранее. От этого лучше спалось.
— А как надпероксидный калий? — спросил Макинтош.
Фаулер сразу заметил, что голос Макинтоша звучал не так, как на Земле, — причина заключалась в различной плотности воздуха. Он сел на корточки, чтобы заглянуть в бункер с прозрачной стенкой. На бункере была рельефная надпись: «Надпероксид калия».
Первое, о чем заботятся на Земле путешественники в пустынной местности, — о воде. Затем уже о пище и почти одновременно о ночлеге, в зависимости от климата. На Луне главное — кислород. Основным источником кислорода является надпероксид калия — превосходное вещество, которое, соединяясь с водой, выделяет кислород и затем поглощает из атмосферы углекислый газ. Одному человеку требуется около тысячи фунтов этого вещества, чтобы прожить на Луне двадцать восемь дней. Купол пополнялся воздухом из баллона, громоздкого и тяжелого, установленного под санями. А хорошо изолированный бак снабжал станцию водой и, когда требовалось, давал ее для выделения кислорода из надпероксида калия.
Внимательно обследовав купол, астронавты уделили внимание радиостанции: они жаждали услышать успокаивающий звук еще одного человеческого голоса. Макинтош настроил аппарат и сказал в микрофон: «Луна вызывает Землю. Фаулер и Макинтош делают проверку. Все в порядке. Перехожу на прием».
Через четыре секунды они услышали то, чего так нетерпеливо ждали: «Полярная станция номер один вызывает Луну. Рады услышать вас. Как вы там, ребята? Все в полном порядке? Перехожу на прием».
Макинтош поднял глаза на Фаулера, и перед их мысленным взором всплыла расщелина. Макинтош сказал: «Все благополучно, Полярная станция номер один. Купол в исправности. Люди в отличной форме. На Луне все превосходно. Перехожу на прием».
Трехсекундная пауза, затем: «Хорошо. Теперь мы будем держать регулярную связь. Время 06.41. Следующая настройка в 09.00. Конец связи».
Макинтош быстро повесил микрофон и повернул выключатель, чтобы не расходовать энергию.
Сев на низкую скамью, астронавты стали разливать чай из термоса.
Макинтош был коренастый человек с голубыми глазами и рыжеватыми коротко остриженными волосами. Телосложение его напоминало прямоугольный гранитный блок: широкая грудь, широкая спина, широко расставленные ноги. Движения его были неторопливы и спокойны.
Фаулер был несколько выше своего товарища, черноволосый и черноглазый, со смуглой кожей. Он был худощав, ходил, слегка сутулясь.
— Довольно мрачное место, не правда ли? — произнес Фаулер.
Макинтош кивнул.
Попивая маленькими глотками чай, они взирали на лунный пейзаж, пытаясь вникнуть в него, настроить на его лад свое душевное состояние, думая о днях, которые им предстояло здесь провести.
Покончив с чаем, Фаулер сказал:
— Ну, пора за дело. Ты готов?
— Да.
Они снова влезли в скафандры и прошли через шлюз, один за другим. Затем обследовали наружную сторону купола и каждую деталь механизмов. Фаулер взобрался на сиденье саней и включил мотор. Большие сани на огромных шинах из губчатой резины вместе с куполом, параболическим зеркалом, антеннами и другим снаряжением медленно покатились вперед. Макинтош шел рядом. Фаулер следил за одометром. Когда сани продвинулись на пятьсот ярдов, он остановил их, и они с Макинтошем приступили к изысканиям, начатым много месяцев назад их предшественниками.
Брали пробы, записывали уровень излучения, производили исследования местности, ели и спали, и снова брали пробы. Установили жесткий распорядок, ибо только таким образом можно было скоротать время, только так можно было сохранить разум.