– О, Райда будет польщён тем, как точно ты его цитируешь. Но ладно, сейчас речь не об этом! – Никита решительно мотнул головой. – Мне нужно поговорить с матерью Райды!
– Вообще-то Димон запретил к ней пускать кого попало, – протянул Ромка и взглянул на меня. – Но если Ладе очень нужно…
– Ладе нужно, – поспешила я подтвердить. – Очень нужно, Ромка! Проводишь?
– Провожу, – Ромка равнодушно пожал плечами. – Для тебя мне не жалко. Только не выйдет у вас ничего. Не будет их сиятельство с вами разговаривать. Не та порода.
– Ты покажи, куда идти, а там разберёмся.
Ромка махнул рукой и пошёл вперёд, к широкой лестнице наверх. Мы потопали следом. Наверху Ромка свернул в один поворот, потом в другой и ткнул пальцем в резную лакированную дверь в конце короткого коридора:
– Вот туда вам. Сильно не нервируйте старушенцию, а то Димон мне потом пропишет… Когда поймёте, что даром теряете время, спускайтесь в кухню, я вас чаем напою.
Ромка улыбнулся мне напоследок и ушёл, оставив нас в коридоре.
– Пойдём, – Никита кивнул на дверь.
– Подожди.
– Что случилось?
– Подожди секундочку, Ник, я ничего не понимаю!
– Чего ты не понимаешь? – терпеливо уточнил Никита, хотя и насупился.
– У тебя пистолет! Откуда?
Он коротко вздохнул:
– Давай потом, а?
– Откуда, Никита?
– На террасе у меня лежал, под скамьёй в тайничке под кровлей. Вынул, когда ходил Марецкому звонить.
– Пистолет твой?
– Нет, Райды. Я только знал всё время, что он лежит там, – Никита начал терять терпение. – Какая разница, Лада?
Разница, вообще-то, кое-какая была. Если Макс регулярно ходил в тир, то стрелял ли когда-нибудь Никита, было неизвестно. Впрочем, в любом случае оба они в последние восемь месяцев не тренировались.
– Зачем ты его взял?
В его взгляде появилась укоризна.
– Лада, неужели ты думала, что я решился взять тебя в Пограничье, рассчитывая все угрозы отводить голыми руками?
– Никита, но ведь ты так кого-нибудь застрелишь!
– Да что ты говоришь? – угрюмо усмехнулся он, но, взглянув на меня, пожал плечами и проговорил убийственно серьёзно: – Надеюсь, не кого-нибудь, а того, кого нужно.
– Ты всё ещё хочешь убить Райду?!
Никита тяжело и медленно вздохнул:
– Не всё ещё, а уже снова. Но не эта цель сейчас в приоритете, так что расслабься и не нервничай.
– Расслабиться?! Ник, всего-то надо было меня предупредить, я ж перепугалась, когда ты палить начал!
– Да, ты права, стоило тебе сказать раньше. Прости меня, – он успокаивающе погладил меня по волосам и чуть приобнял. – Ну, ладно, давай стучаться.
Он подошёл к двери и энергично постучал. Стук вышел довольно глухой – видать, дверь была очень толстая. Но нас всё же услышали.
Сначала в приоткрывшуюся дверь высунулась женщина лет тридцати, гладко причёсанная и с абсолютно равнодушной физиономией. Никита что-то долго ей говорил, постоянно сбиваясь и поправляясь. Когда он закончил, женщина смерила всё таким же равнодушным взглядом сначала его, затем меня и исчезла за дверью.
– Что ты ей сказал?
– Чтобы она доложила госпоже, что пришёл бывший футляр её сына и хочет задать пару вопросов.
– Как ужасно звучит!
– Да, звучит не очень, – согласился Никита. – Но эта формулировка никого в Пограничье не шокирует.
Прошла пара минут, и дверь открылась снова. Женщина сказала всего одно слово и сделала характерный приглашающий жест.
Никита пошёл за ней, а я позади, отставая от него на полшага.
Коридор по ту сторону двери был погружён в полумрак, но в небольшой комнате, куда мы втроём вошли, горели, и довольно ярко, сразу несколько волшебных круглых светильников. Такой свет в окнах мы бы точно заметили, но, видимо, окна покоев госпожи Эбера выходили не на сторону парадного крыльца, а на противоположную.
Сама «бабка» поднялась нам навстречу из кресла, застеленного пушистым пледом. Она выглядела точь-в-точь так, как в тот раз: суровая и мрачная, затянутая в длинное тёмное платье. Она и тогда, летом, выглядела уже очень пожилой дамой. А сейчас и вовсе старуха старухой.
Никита почтительно поклонился ей и заговорил.
Дама выслушала, сцепив перед грудью костлявые восковые пальцы, губы её сложились в брезгливую гримасу. Она задала вопрос, потом ещё один, покачала головой и произнесла короткий, но очень выразительный монолог. Конечно же, я ни слова не поняла, но и без переводчика было ясно, что видала она нас в гробу, потому что у неё и без нас есть причина для безмерных страданий, и вникать в проблемы неведомо откуда взявшихся иномирян она совершенно не собирается. Видимо, я не ошиблась в своём вольном переводе, потому что Никита заметно помрачнел.
Тем не менее, он отвесил старой даме столь же почтительный прощальный поклон и кивнул мне:
– Уходим.
Оказавшись за резной дверью, Никита взмахнул стиснутым кулаком и резко выругался.
– Что, Ник?! Что тебе сказала эта карга?
– Я не упоминал ни Павлика, ни Алишу, а только спросил, где вероятнее всего я смогу найти Райду. Но она сама уточнила, не я ли являюсь биологическим отцом ребёнка. После чего она выдала, что у неё больше нет сына, которым она гордилась, а планы старых или новых футляров её не интересуют. Как не интересует её и маленький ублюдок, в котором нет ни капли крови Эбера.
– Вот же стерва!
– Угу. Никогда не думал, что на долю секунды я посочувствую Райде, – криво усмехнулся Никита.
Я обняла его.
– Слушай, Ник, всё это, конечно, очень неприятно, но ты не зря это выслушал. Мы теперь хотя бы знаем, что раз уж Павлику тут настолько не рады, Райда точно не привезёт его сюда.
– Верно, – Никита стиснул меня покрепче и отпустил. – Будем двигаться дальше.
Он взял меня за руку, и мы сделали уже несколько шагов прочь, как позади дверь открылась снова, и раздался низкий мужской голос:
– Никита!
Никита резко обернулся, всмотрелся в невысокого полного мужчину в мешковатом тёмном облачении, действительно напоминающем монашеское.
– Марус?! Не ожидал, – Никита покачал головой и пошёл навстречу.
Они пожали руки и даже похлопали друг друга по плечам.
– Не думал увидеться с тобой снова, тем более здесь! – проговорил Марус, неуверенно улыбаясь. Его акцент был сильным и очень забавным, но разобрать можно было.
– Совершенно не собирался сюда, но жизнь заставила, – пояснил Никита и, оглянувшись, привлёк меня к себе. – Лада, это Марус, он… раньше был помощником Райды и, пока я не завоевал полное доверие, Марус часто сопровождал Райду в его походах в Питер. А потом мы не виделись много лет… Марус, это моя невеста Лада.
– Моё почтение, госпожа, – смиренно поклонился мне Марус, а потом мгновенно забыл о моём существовании, подошёл вплотную к Никите и понизил голос. – Мне только что сказали, что ты здесь. Случайно узнал. Что ты хотел от госпожи Эбера?
– Ты знаешь, где Райда?
– Где-то в Траонари, – уверено кивнул Марус. – Точнее он не говорил, но он там. Хотел и госпожу с собой забрать, но она отказалась.
– А Алиша?
Марус отвёл взгляд и пожал плечами.
– А точнее? Марус, это очень для меня важно! Алиша тоже в Траонари?
– Я не знаю точнее, – Марус снова взглянул на Никиту, и я бы сказала, что это был честный взгляд. – Я думаю, что она всё ещё в призрачном пространстве.
– А, значит, мы не ошиблись? Значит, в том коридоре напротив… – Никита махнул рукой себе за спину. – Там действительно был вход в призрачное пространство?
– Был, да. И это ни для кого не тайна. Слуги свободно заходили туда, пока у них были там обязанности. Но господин Райда не дал им никаких поручений, когда уходил. И вход оказался закрыт. Видимо, господин Райда где-то открыл новый, но где – я не знаю. Видимо, уже из Траонари, раз он обосновался там насовсем.
– А почему Райда ушёл отсюда насовсем?
Марус задумчиво покривился и заговорил ещё тише. Кажется, у этого коридора были уши.
– Много разного случилось, – пробухтел Марус еле слышно. – Прежде всего, ссора с матерью, конечно же. Госпожа Эбера не простила сыну того, как он поступил с собой. Она прокляла его.
– Да неужели?! – Никита округлил глаза. Его удивление со стороны, возможно, выглядело непритворным, но не для меня. – А за что?!
– Он пренебрёг сыновним долгом, долгом главы рода и хозяина Таркалина. Он отдал последний тарк бессмертия неизвестно кому, поставив под угрозу будущее своего рода и своей земли, – отчеканил Марус и, надо сказать, без капли иронии.
– Разве? Насколько я понял, Алиша очень вовремя это будущее спасла.
Марус печально кивнул и развёл руками:
– Да, так-то оно так. Но он должен был поступать, как было установлено для него традицией. Он обязан был беречь тарк для себя. И в случае гибели господина Райды именно ты должен был стать его постоянным футляром. Ты был проверен, испытан и одобрен. Причём не только матерью господина Райды, но и всем его начальством. А так… – Марус выглядел расстроенным. – Конечно же, в этом новом футляре на службе его не оставили.
– Ах, вот, значит, в чём дело… – усмехнулся Никита. – А я-то голову ломаю, почему Райда поручил охрану поместья какой-то шпане, когда в его распоряжении всегда были профессионалы. А теперь всё ясно. Кто бы ему дал профессионалов, если он сам теперь никто и всё потерял в одночасье…
Марус подтвердил его слова печальным кивком:
– Вот именно. Да и госпожа Эбера его отвергла. Сказала, её сын умер, предав свой род, а самозванец больше не переступит порог её дома. Вот господин Райда и покинул родину. Сказал, в Траонари у него появились какая-то новая миссия, дал мне указания и уехал насовсем.
– Хорошо, я понял. Он в Траонари. А где именно?
– Я же сказал – не знаю, – покачал головой Марус.
– Но ты же должен будешь как-то сообщить ему, если произойдёт что-то чрезвычайное! Как бы мать его ни проклинала, он будет держать всё на контроле, ведь так?
– Так. У меня только его контакт в информационной сети. Если что случится, я должен отправить ему сообщение.